Цитадель песков

— Отойди пока,— вполголоса обратилась Соня к своему товарищу.— Ты ее пугаешь.

Она снова повернулась к дикарке.

— Ты сказала — Нуакшот? Это твое имя?

— Да…

— Почему ты живешь здесь?

— Здесь мой дом,— ответила девушка. И добавила неожиданно: — Я хочу пригласить вас к себе. Вы не такие, как те… Тех я убила.

— Убила? Кого ты убила, Нуакшот? — изумлен-но переспросила Соня. Это хрупкое безумное со-здание не способно было, казалось, переломить хребет даже песчаному тушканчику.

— Я убила многих,— спокойно объяснила Нуакшот.— Я убила двух купцов, которые вели рабский караван… Я убила пятерых разбойников, которые остановились здесь, чтобы грабить… Это было давно. А недавно я убила человека, который был похож на него.— И пленница показала подбородком на Афолле.

— Ты убила моего брата? — потрясенно переспросил Афолле.— Ты видела моего брата? Говори! Ты встречала в этих песках моего брата?

— О, это был твой брат! — с неожиданной живостью обратилась девушка к Афолле.— Да, конечно! Это был его брат! Да, брат! Как две капли воды — похож, похож…

— Постой! — горячо возразил ей Афолле.— Как же ты могла его убить, когда он умер дома, в своей постели, на руках своей жены? Он скончался от неизвестной болезни спустя месяц после возвращения из песков!

— Да, да…— рассеянно говорила девушка, обращаясь больше к самой себе, нежели к Афолле.— Конечно… Так он умер, да? Он умер? В своей постели? От неизвестной болезни? Да, да! Я убила его! Я убила его!

Афолле сжал кулаки с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.

— Что она лепечет? — гневно обратился он к Соне.— Как это ей удалось убить моего брата? Она, кажется, похваляется этим!

— Тише, тише! — остановила его Соня.— Мы скоро все узнаем. Возможно, здесь замешана какая-то магия.

— Клянусь Коброй! Я вытрясу из нее эту проклятую магию!

Афолле почти не владел собой. Но пленнице, похоже, не было до этого дела. Она встала, тряхнула головой, отчего перстни в ее волосах и на шее запели.

— Идемте же! Я приглашаю вас на пир в свой дворец!

Она повернулась и вышла из шатра. Афолле и Соня последовали за ней.

…И замерли, потрясенные! Перед ними, залитые ярким лунным светом, высились белые стены Аудагосте. По стенам медленно ходили стражники, вооруженные длинными копьями. Тягуче звучали крики ночных сторожей.

Тяжелые, обитые медными пластинами ворота раскрылись сами собой, когда босоногая девушка остановилась перед ними и требовательно крикнула что-то на незнакомом языке. Не оборачиваясь к своим спутникам, ступила она на мостовую призрачного города.

Мысленно призвав свою покровительницу Рысь, Соня прошла сквозь ворота. Они показались рыжеволосой воительнице на удивление материальными. На всякий случай Соня коснулась их рукой. Ей не хотелось оказаться в плену иллюзий. Однако и на ощупь ворота были вполне вещественными — прохладными, твердыми. Проклятие! Или магия здешних мест сильнее, чем Соня и Афолле предполагали прежде?

Соня слышала, как за ее спиной Афолле бормочет какие-то молитвы и заклятия, обращенные к священной Кобре. Да уж! Тут было от чего потерять голову.

Дикарка, шагавшая впереди, обернулась и остановилась, поджидая своих спутников. Лунный свет заливал ее тонкую фигурку.

Не только руины крепости преобразились. Изменилась и сама ночная гостья. Теперь она выглядела как женщина ослепительной красоты. Ее губы были накрашены мерцающей серебряной помадой, огромные черные глаза подведены синей краской, тщательно уложенные волосы были перевиты серебряными шнурами. В прическе и в ушах посверкивали осыпанные драгоценностями кольца. Гордую шею незнакомки обвивало ожерелье, горевшее и переливавшееся так, что казалось живым.

Торжествующе улыбаясь, Нуакшот ждала своих гостей.

Афолле выглядел совершенно растерянным. То, что окружало их, было слишком реальным, чтобы оказаться всего лишь наваждением, порожденным неверными лунными лучами.

Магия? Но в таком случае, какова могла быть природа этой магии? На всякий случай Афолле сделал охранительный знак, отгоняющий злые чары.

Широкие улицы Аудагосте были вымощены полированными гранитными плитами — такими гладкими, что звезды и луна отражались в них, точно в зеркале, рассыпаясь под ногами мириадами белых искр.

Резные деревянные ставни домов, мимо которых проходили следом за Нуакшот Соня и Афолле, были наглухо закрыты. Однако то и дело в щели можно было видеть желтоватый огонек горящей лампы. На площади мелодично журчала вода фонтана и два фазана сидели у самой кромки воды.

Все говорило здесь о том, что цитадель жива и населена отнюдь не ожившими мертвецами. Призраками? Видениями? Созданиями магии? Этого Соня пока что не могла сказать.

Дворец —– роскошное строение с высокими витыми башнями — словно ждал их. Нуакшот легко поднялась по хрустальным ступеням. Перстни на босых ногах девушки звенели о хрусталь, и лестница запела под шагами.

Соня следовала за своей проводницей шаг в шаг, не в силах оторвать глаз от чарующей красоты преобразившейся дикарки из пустыни. Гибкая и стройная, Нуакшот поневоле приковывала к себе взор.

— Добро пожаловать! Будьте гостями моего дома! — произнесла девушка царственно, остановившись у высоких медных ворот.

Затем она подняла руку и поднесла ее к воротам. Под лунным светом сверкнули браслеты на смуглой коже незнакомки. Ворота медленно раскрылись сами собой, и перед глазами гостей Нуакшот предстал роскошный пиршественный зал.

Длинные столы, накрытые белоснежными скатертями, украшенными по краям бантами и драгоценными камнями, ломились от яств. Чего здесь только не было! Наверное, все, что способна измыслить изощренная фантазия самого требовательного гурмана. На серебряных и фарфоровых блюдах лежали запеченные в яблоках куропатки; нарезанные ломтями фрукты, залитые сладким вином; вареный рис, пропитанный пряными соусами; пахнущие корицей печенья и многое другoe, способное утолить голод целой армии избалованных придворных какого-нибудь расточительного владыки.

Рыжая Соня почувствовала, как при виде этого изобилия у нее потекли слюнки. Но кроме всего прочего, в ней заговорил прирожденный кулинар: в каждой стране, куда заносила Соню ее странная, подчас трагическая и всегда непредсказуемая судьба, отважной молодой женщине доводилось пробовать какое-нибудь специфическое блюдо. И никогда она не упускала случая запомнить и повторить какой-нибудь рецепт, вывезенный ею из странствий. Иногда получалось неплохо, а иногда — почти несъедобно.

Вот и сейчас Соню глодало, быть может, совершенно неуместное любопытство: интересно, а как приготовлено вон то блюдо, на вид похожее на рубленый яичный желток с добавлением трав, пряностей и рыбного фарша? Выглядит забавно. Должно быть, вкусное — пальчики оближешь!

Однако задать вопрос Нуакшот Соня пока что не решалась. Их таинственная ночная гостья выглядела настоящей повелительницей, а с повелителями не обсуждают тонкости поварского искусства.

— Прошу! —– Нуакшот сделала широкий величественный жест, приглашая Афолле и Соню занять место за столом.

Оба уселись. Соня, которая уже больше десяти дней не видела ничего, кроме солонины и сухарей, тотчас придвинула к себе блюдо, где были выложены кусочки мяса какой-то птицы, обваленные в золотистых сухарях и обжаренные в кипящем масле.

Афолле метнул в ее сторону тревожный взгляд.

— Ты что, собираешься здесь есть? — шепотом спросил он.

— А что? — отозвалась Соня.— Выглядит вполне съедобным. По правде сказать, мне дурно делается, когда я вижу такое количество яств…

— Выглядит-то оно неплохо,— согласился Афолле,—но ты не подумала о том, что во всем этом может быть замешана магия? Вдруг, откусив от этого мяса, ты погибнешь? Или станешь частью этой магии?

— Мне уже все равно,— призналась Соня.

На самом деле она лукавила: ей было далеко не безразлична ее будущая судьба. Не таким человеком была Рыжая Соня, чтобы променять свое будущее на кусок жареного мяса. Однако внутреннее чувство — инстинкт, если угодно,— которое никогда еще ее не обманывало, безошибочно говорило ей о том, что никакой опасности в этой снеди не таится.