Узы любви

Настала очередь Гая залиться краской. Ни для кого не было секретом, что он не питал особо пылких чувств к супруге. Но относился к ней дружески, с симпатией и величайшим уважением, соответствовавшими ее положению, и никогда не заводил любовниц в замке. В отличие от своего друга Найджела, до сих пор скорбевшего о потере горячо любимой жены, Гаю не пришлось испытать сильного чувства. Да он и не жалел об этом. Похоть — дело другое. За это время у него перебывало бесчисленное множество любовниц. К счастью, во взгляде сына не было осуждения. Он и сам не пропускал ни одной юбки, так что не ему кидать камни в грешника. Тем не менее Гай не счел нужным объяснить, почему сам ищет удовольствий на стороне, а не в супружеской постели.

Мужчина так редко получает то, к чему стремится! Но такова жизнь!

Вместо нравоучений Гай просто заметил:

— Я не стану позорить нашу семью разрывом брачного контракта. Ты знаешь, что Найджел Криспин — мой самый близкий друг. Он спас мне жизнь, когда в бою меня придавило трупом лошади и сарацинский меч уже был занесен над моей головой. Чем я могу отплатить этому благороднейшему человеку? Да он ничего и не хотел принимать! В благодарность я отдал ему самое дорогое — тебя, и то, когда у него наконец появились дочери. Союз наших семей в то время был не так важен, да и он мало что мог дать за невестой в то время.

— В то время? Хочешь сказать, сейчас что-то изменилось? — презрительно фыркнул Вулфрик.

Гай снова вздохнул:

— Если бы король требовал от нас лишь сорокадневной военной службы, полагающейся по закону, я не вижу в этом ничего страшного, но его требования непомерны. Он снова и снова призывает тебя на войну, и ты покорно идешь. Даже сейчас, едва вернувшись домой, ты поговариваешь о том, что намерен вместе с ним пересечь канал, вспоминаешь о распрях с французским королем и следующей кампании. Ну так вот, пора ставить точку. Нам не по карману содержать и свое войско, и армию короля.

— Ты никогда не упоминал о необходимости экономить, — упрекнул Вулфрик.

— Не хотел, чтобы ты волновался перед битвами. И не в таких уж мы стесненных обстоятельствах, просто кошели наши поистощились, особенно после прошлогоднего визита короля со всем двором. Но он и сам знает, какой урон наносит подданным, поэтому никогда не задерживается долго в одном месте. А восстание в Уэльсе? Вспомни, как тебе было нечем кормить своих людей, потому что валлийцы жгли фермы и прятались в горах!

Гай ничего больше не сказал, но Вулфрик нахмурился, вспомнив, какой бесплодной и бесполезной оказалась война в Уэльсе. Местным жителям и в голову не приходило встретить врага с открытым забралом. Они устраивали засады, нападали исподтишка, и много верных людей Вулфрика сложили там головы.

— Хочу лишь объяснить, Вулф, что твоя жена принесет нам…

— Она еще не моя жена! — взорвался Вулфрик.

Но Гай, словно не слыша, продолжал:

— Твоя жена принесет нам все то, чего так недостает семье Шеффордов. Мы заключили немало могущественных военных союзов. Все пять твоих сестер удачно пристроены. Земли у нас хватает, хотя после свадьбы, если понадобится, можно прикупить еще, построить новые замки, приобрести скот… Иисусе, Вулф, да с тем богатством, что у нее… И нечего кривить губы — от денег еще никто не отказывался!

Гай хорошенько промочил горло вином, прежде чем перейти к главному:

— Кроме того, ты так долго заставил ее ждать, что пойти ни попятную сейчас — значит нанести смертельное оскорбление, ведь только из-за тебя она считается едва ли не старой девой. Но больше тянуть невозможно. Пора ехать за невестой и покончить с неопределенностью раз и навсегда. На этой неделе ты отправляешься в Данбер.

— Это приказ? — сухо осведомился Вулфрик.

— Да, если угодно. Я не разорву контракт, Вулф. Слишком поздно. Девушке исполнилось восемнадцать. Неужели ты опозоришь меня, отказавшись от бедняжки?

— Нет, — разъяренно прошипел Вулфрик, — я покоряюсь. И даже женюсь на ней, хотя далеко не уверен, что буду жить с этой… этой… — Резко повернувшись, он устремился прочь.

Гай смотрел вслед сыну, пока тот не исчез из виду, и лишь потом угрюмо уставился в огонь. Стояла глухая ночь. Он дождался, пока Энн и ее дамы покинут большой зал, прежде чем послать за Вулфриком. Может, все-таки следовало попросить помощи у Энн…

Вулфрик никогда не спорил с матерью… не то что с отцом. Наоборот, он словно бы находил удовольствие в том, что исполнял малейшие ее желания, ибо любовь его к матери была поистине безмерна. А Энн еще сильнее Гая хотела, чтобы сын поскорее женился. Именно она постоянно настаивала, чтобы Гай поговорил с Вулфриком, прежде чем тот сбежит на очередную войну. Очевидно, не могла дождаться, пока ее сундуки вновь наполнятся. Но Энн по крайней мере могла добиться согласия сына, и тот беспрекословно подчинился бы, не выказав ни гнева, ни ненависти.

Несчастная дочь Найджела. Гай, бесспорно, оказывает ей медвежью услугу, вынуждая своего сына жениться на ней.

Глава 3

До Данбера было всего полтора дня пути, но Вулфрик взял с собой десяток воинов и несколько рыцарей, не столько для своей защиты, сколько для сопровождения дамы и ее слуг на обратном пути: слишком много развелось в последнее время разбойников и мародеров. Некоторые бароны, подвергшиеся несправедливому изгнанию и лишению всех прав, нападали на тех, кто все еще оставался в милости у короля. Так что даже если бы Гай не настоял на мерах предосторожности, Вулфрик захватил бы целый отряд. Нельзя позволить отцу обвинить его в том, что он по небрежности или злому умыслу лишился невесты.

Невеста… При одном воспоминании об этой тощей дьяволице мурашки по спине ползут. Вулфрик тихо зарычал. Сводный брат недоуменно поднял брови.

Шел второй день путешествия, и они только что свернули лагерь и в самом веселом настроении пустились в путь. Поскольку не так легко найти ночлег для такой оравы, приходилось разбивать шатры у дороги. На обратном пути наверняка придется искать постоялый двор или воспользоваться гостеприимством местных баронов: уж она непременно захочет провести ночь в теплой кровати.

— Ты так и не смирился с женитьбой? — спросил Реймунд, сочувственно глядя на брата.

— Нет, и вряд ли смирюсь, — признался Вулфрик. — Чувствую себя так, словно меня купили, заплатив полновесной монетой. До чего же противно!

— Но ведь это наш отец, а не ее предложил помолвку! — удивился Реймунд. — Будь все наоборот, я согласился бы. Но…

— Брось, слушать больше ничего не желаю…

— Ну уж нет, лучше перекипеть сейчас, чем выплеснуть все на ни в чем не повинную девушку, — остерег Реймунд. — Но что так раздражает тебя в этом браке, Вулф?

— Не представляешь, до чего же отвратительным бесенком она была в детстве! — вздохнул Вулф. — Я ее возненавидел тогда. И не надеюсь, что за эти несколько лет она изменилась. Боюсь, она всегда будет мне омерзительна.

— Что же, не ты первый, не ты последний, — усмехнулся Реймунд. — Если хочешь брака по любви, следовало бы родиться селянином. Они вольны выбирать себе супругов. Аристократы лишены подобной роскоши.

Он так явно злорадствовал, что Вулфрик погрозил брату кулаком. Тот со смехом уклонился от удара.

— Нечего напоминать мне, что женился по любви и трясешься над своей половиной, — возмутился он. — Кроме того, ты не крестьянин!

Реймунд с любовью улыбнулся Вулфрику, ибо не всякий аристократ с такой легкостью признал бы родство с незаконнорожденным. Мать Реймунда в самом деле была деревенской девушкой, что поставило мальчика в незавидное положение: как говорится, ни пава, ни ворона! Но Реймунду повезло больше, чем бесчисленным бастардам — внебрачным детям аристократов. Гай признал его, даже усыновил и обучил рыцарскому искусству. Когда юношу посвятили в рыцари, отец наделил его небольшим поместьем, которое тот с гордостью называл своим.

Реймунд сумел завоевать сердце любимой женщины — дочери сэра Ричарда Элоизы. Ричард, безземельный рыцарь, служил у Гая без всякой надежды найти мужа или приданое для единственного ребенка и, естественно, был безмерно рад предложению Реймунда. Нет, Реймунд не завидовал брату, единственному наследнику богатого графа. Он вел простую жизнь и был всем доволен. Вулфрику же приходилось нелегко.