Жертва Вдовы

«Вараун, — выговорил Мальваг, продолжая читать свиток сам и заставляя губы К'арлайнда делать то же самое. Самоконтроль этого мужчины был просто удивительным. — Вараун предлагает силу. Возьми ее».

Всего на миг в мозгу К'арлайнда промелькнуло лицо Квили. Обеты, наложенные ею на него, еще действовали, и его пронзила ужаснейшая боль, но в следующее мгновение она исчезла, меч Варауна разрубил эту нить Пряжи, словно тонкую ленту. К'арлайнд увидел перед собой в воздухе глаза, глаза, в которых светилось непристойное удовольствие.

Мальваг и Вальдар приостановили чтение, набирая в грудь воздуха. К'арлайнд сделал то же самое. Вместе они смотрели, как три души, кружащиеся в водовороте, словно струйки дыма, вдруг засосало в центр его со вспышкой белого света. Мальваг удивился — благодаря связи К'арлайнд почувствовал это. Мальваг ожидал, что души просто исчезнут, поглощенные вратами, но в то же время, подумал он, мысленно пожав плечами, возможно, именно так и должно быть по замыслу заклинания.

Они почти закончили, и от свитка почти ничего не осталось. Связь между К'арлайндом и двумя другими мужчинами была столь сильной, что он ощущал, как его сердце бьется в унисон с их сердцами Кристаллы тоже пульсировали им в такт.

— Готовы? — жестами спросил Мальваг.

Вальдар кивнул.

И К'арлайнд тоже.

Он вздрогнул, осознав, что хватка Мальвага ослабла и тело вновь принадлежит ему. Его изумление возросло еще больше, когда он понял, что Ночная Тень предоставляет ему выбор. К'арлайнд мог сию же минуту разрушить заклинание, просто закрыв рот, или же мог продолжать читать свиток.

Выбор. То, что Квили предлагала ему лишь на словах. Она слишком поторопилась подкрепить этот «выбор» чарами принуждения.

Врата мерцали над головой К'арлайнда, достаточно большие и достаточно отчетливые, чтобы он смог видеть в них то темный лес, то каменистую воронку. Владения Эйлистри и Варауна, почти соединенные. От свитка оставались лишь две строки.

К'арлайнд сосредоточился на них и продолжал читать, вторя двум Ночным Теням.

— Мост между владениями соткан, — выводил он. — Переправа готова.

Едва они завершили заклинание, врата, полностью сформированные, отворились. Маски слетели с их лиц и, трепеща, устремились в них. Вслед за ними сквозь врата проскочила фигура и исчезла в лесах владения Эйлистри: Вараун, в руках мечи, глаза сверкают золотом из-под черной маски.

Алчущий крови Эйлистри.

Квили очутилась в пещере, которая осталась от прежнего храма Гонадоора, и огляделась. Пещера была пуста. Пол был завален грудами битых камней, обрушенных со стен и потолка, чтобы запечатать глубокую яму, в которую сбросили аватара Гонадоора. Осколки поменьше висели над полом, при помощи магии соединенные так, чтобы они образовали как бы мозаичную статую Эйлистри, — крышка, закрывающая темницу. Статуя как будто танцевала, носком одной ноги она касалась пола, отставив другую ногу, подняв руки. Поза мозаичной статуи почти неощутимо менялась по мере того, как магия, оживляющая осколки камня, проходила свой цикл, заново начинающийся в каждое полнолуние.

Усилием мысли Квили изменила свои возможности, чтобы видеть магию. Аура статуи сияла чистым, неоскверненным серебром. Печать была нетронута.

В следующий миг рядом с ней материализовалась Ильрени. Крохотная воительница была в полном боевом снаряжении, с моющим мечом в руке. Решительно хмуря кукольное личико, она заняла место рядом с Квили. Она подняла руку к слегка заостренному ушку и прислушалась.

— Идут сюда.

Квили, погруженная в свою молитву, лишь кивнула. Она указала на единственный уцелевший вход в пещеру — подножие винтовой лестницы, спускающейся сверху. Оттуда эхом доносился топот бегущих ног.

«Жасмир, — мысленно позвала Квили. — Кто-нибудь из наших жриц ступал на лестницу, ведущую в яму?»

«Никто», — пришел уверенный ответ.

Квили улыбнулась. Серебряный огонь танцевал на ее коже и волосах. Собрав его в руку, она повелела ему разгореться всепожирающим белым пожаром. Серебряное пламя взревело, внезапно залив пещеру ослепительным светом. Едва первый из Селветаргтлин ступил в пещеру, Квили обрушила на него пламя. Серебристая молния ударила в основание лестницы, каменный пол, над которым она пролетала, пошел волнами. Пламя ударило клирика Селветарма в грудь, спалило его пурпурную одежду и докрасна раскалило надетую под ней кольчугу. Квили ожидала, что он упадет и сгорит дотла, но клирик продолжал наступать, и, пока он бежал, плоть его горела до самых костей. Он кинулся к двум жрицам, выкрикивая имя своего бога, и швырнул в них заклинание. Три камня, лежащие на полу между Квили и Ильрени, в мгновение ока увеличились, превратившись в чудовищных пауков, грозно нависших над жрицами.

Каменных пауков.

Мужчина рухнул замертво.

Ильрени тоже была занята молитвой, когда в пещеру ворвался второй Селветаргтлин, также с именем своего бога на устах. Она со свистом раскрутила над головой магический меч, и тот громко запел. Ильрени выбросила руку в сторону нападающего, потом сжала пальцы в кулак. Глаза второго клирика расширились, пошатнувшись, он сделал шаг, другой — и тело его превратилось в окровавленный шар из изуродованного мяса и торчащих осколков костей. Влекомое вперед инерцией прерванной атаки, то, что осталось от клирика, повалилось на землю: влажный окровавленный шар в ставших вдруг чересчур свободными одеждах.

Это было жестокое заклинание, но у Квили не было времени горевать об этом, поскольку сразу четыре Селветаргтлин вбежали в пещеру. Один из бегущих держал в руке черный жезл — жезл, способный сломать печати, запирающие Темницу.

Судии, который должен был возглавлять их, нигде не было видно.

Каменные пауки были довольно большими — их спины находились на уровне головы Квили, — но они служили лишь средством отвлечения. Тот, что оказался ближе к Квили, сомкнул ядовитые зубы у нее на плече, пронзил тело и впрыснул яд, но серебряный огонь Мистры тут же удалил яд из тела жрицы и исцелил рану. Щелкнув пальцами — и не отрывая глаз от атакующих ее клириков, — Квили коснулась существа и произнесла магические слова, мгновенно убив тварь. Она отступила в сторону от нависшего над ней чудовища, начинающего заваливаться, предоставив ему рухнуть на пол у нее за спиной. Еще один щелчок пальцев — и в руке у нее оказался поющий меч. Она взмахнула им над головой и услышала его ликующее пение.

Ильрени тем временем так же стремительно покончила с двумя другими пауками. От ее молитвенной песни они обмякли и осели на пол и там растаяли, превратившись в грязь, которая быстро просочилась в щели между камнями пола и исчезла. Боевая наставница шагнула вперед и встала рядом с Квили, готовясь, как и ее начальница, к встрече с четырьмя клириками, бегущими к ним.

Один из Селветаргтлин выкрикнул молитву, от которой тело его ощетинилось множеством ножей, превратив его в живое оружие. Другой наслал на Ильрени заклятие, искажающее молитвы, но боевая наставница, крутанув мечом над головой, рассеяла его.

Еще один Селветаргтлин сотворил облако полной тьмы, пронизанной потрескивающей белой паутиной, чтобы окутать ею Квили. Паутина вспыхнула, и по ней побежали языки пламени. Квили ощутила кожей короткую вспышку жара — жара, который был поглощен скипетром, висящим у нее на поясе. Серебряное пламя полыхнуло вокруг нее и взорвалось, потушив огненный шквал.

Тут клирики добежали до них, и они сошлись врукопашную. Ильрени схватилась с клириком, чье тело было утыкано клинками. Квили сражалась с двумя другими, она быстро уничтожила одного ударом в горло и обменивалась градом ударов с другим. В то же время она присматривала за клириком с жезлом — единственным, кто не вступил еще в схватку. Когда он размахнулся, Квили поняла, что Селветаргтлин намеревается швырнуть жезл в статую, пытаясь сорвать печать, — конечно же, жест отчаяния, поскольку он находился далеко от нее и мог промахнуться. Отбиваясь от клирика, свирепо размахивающего мечом и выкрикивающего имя Селветарма, Квили ожидала броска. Когда жезл пролетит мимо нее, Квили высвободит серебряное пламя Мистры, но в другой форме — такой, которая на время разъединит Пряжу, не давая жезлу действовать. Клирик взмахнул рукой над головой, бросил…