Жертва Вдовы

Или Халисстра лжет насчет храма.

— Расскажи мне еще раз, как вышло, что Лунный Клинок был сломан, — попросила Квили.

— После того как Данифай предательски напала на меня, я лежала раненая. Когда я пришла в себя — каким-то чудом живая, — Улуйара и Фелиани были мертвы. Данифай и дреглот исчезли. Я поняла, что они, должно быть, вошли в Ущелье Похитителя Душ, и знала, что должна последовать за ними. Я вошла в ущелье и дралась с монстрами, которых наслала на меня Ллос. Я хорошо сражалась, но у самого выхода после неудачного удара мой меч застрял в трещине в скале. Когда я попыталась выдернуть его, клинок треснул. Я пробилась через этот проход только для того, чтобы оказаться у самого порога крепости Ллос со сломанным оружием.

Халисстра помолчала, ее паучьи зубы подергивались. Через мгновение она овладела собой.

— У меня еще был меч Сейилл, — продолжала она, — поэтому я пошла дальше. Я сражалась с Данифай и Квентл, но в разгар этой схватки нас потащили в город Ллос, прямо к ее трону. Ллос пробудилась от своего Молчания. Я пыталась сразиться и с самой богиней, но без Лунного Клинка… — По ее телу пробежала дрожь. — Я ни на что не надеялась. Ллос была слишком сильна. Она заставила нас троих встать перед нею на колени. Данифай она убила и сожрала. В глазах богини она была самой ценной из нас, и Ллос хотела присоединить ее субстанцию к своей. Квентл она пощадила и отослала обратно в Арак-Тинилит, где та и поныне служит Паучьей Королеве. Меня же сочли совершенно никчемной, поскольку я отказалась от своей веры ради Эйлистри. Эту вину, сказала Ллос, я буду искупать вечно. Она схватила меня и укусила. — Халисстра дотронулась до небольших отметин на шее. — Восемь раз она вонзала свои зубы в мое тело. Потом она завернула меня в кокон. Выйдя из него, я уже была… вот такой.

Квили кивнула:

— И что было потом?

— Я ушла из замка Ллос. Там было полно йоклол, но они даже не пытались остановить меня. Я побрела по равнине, обратно к Ущелью Похитителя Душ. Подобрала там обломки Лунного Клинка и вошла в проход. На этот раз на меня никто не нападал. Я добралась до храма Эйлистри и оставила внутри него меч.

— Расскажи ей, как ты выбралась со Дна Дьявольской Паутины, — предложила Каватина. — Это был очень умный ход.

Квили бросила быстрый взгляд на Рыцаря Темной Песни. Сама она пока что не хвалила и не критиковала ничего из слов Халисстры. Квили жалела, что не смогла попасть в лес Веларс раньше. Халисстра явно не раз пересказывала свою историю Каватине, и это дало ей возможность сгладить все шероховатости в своем повествовании. При обычных обстоятельствах Квили прибегла бы к заклинанию, чтобы выяснить, где в этой истории чистая правда, а где — ложь или приукрашивание, ловко приплетенные к тонкой нити истины, но власть Ллос над этим трагическим существом, в которое превратилась Халисстра, была сильна. Даже магия Квили не сумела бы преодолеть ее.

Квили гадала, что же пытается утаить Ллос.

— Я бежала за Селветармом, — продолжала Халисстра. — Последовав за ним, я узнала, где находится один из порталов, ведущих из владений Ллос. Его охранял певчий паук, существо, чья паутина рождает музыку, способную зачаровать или даже убить. Эта преграда остановила бы меня, не будь я сведуща в баэ'квешел. Я воспользовалась этой магией и стала играть на нитях паутины, будто на лире, и оборвала их. Портал привел меня на этот Уровень, восточнее озера Сембер.

— Халисстра может показать нам, где это, — добавила Каватина, сверкая глазами, — и провести нас к храму в Паутине Демонов. Лунный Клинок…

Квили подняла руку, призывая к молчанию. Ей не нравилось выражение глаз Халисстры. Может, прежде она и была жрицей, но в глазах ее отражалась злоба, такая же как у самой Ллос. Ее желание вернуться на Дно Дьявольской Паутины было чересчур сильным.

И все же боль и отчаяние, которые Квили чувствовала в Халисстре, казались вполне искренними. Часть ее, по крайней мере, все еще страстно стремилась получить еще один шанс на возрождение, но, поскольку Халисстра не могла умереть, она вечно будет томиться в рабстве у Паучьей Королевы, пока каким-то образом не разорвется липкая паутина, которой окутала ее Ллос.

Квили подозревала, что Халисстра, сознательно или нет, пытается играть в сава по обе стороны доски сразу. По одну сторону лежит покаяние. По другую — возможность получить награду от Паучьей Королевы, доставив ей в руки жрицу Эйлистри. Правда, когда дело доходит до вознаграждения смертных за службу, Ллос бывает капризна. Паучья Королева с равной вероятностью может и покарать, и помиловать, о чем Халисстра, без сомнения, прекрасно знает.

— Мы сможем сделать это, леди Квили, — прошептала Халисстра, — завершить то, что мы начали. Использовать Лунный Клинок, чтобы убить Ллос. — Она выставила перед собой свои чересчур длинные пальцы, взглянула на торчащие из них когти. — Но она падет не от этих рук. На этот раз Лунный Клинок должен взять кто-то другой.

Квили кивнула. Слуги Эйлистри не повторят ту же ошибку дважды. Три года назад решение Улуйары доверить Лунный Клинок Халисстре принесло беду, хотя выбор этот и казался верным в тот момент. Халисстра была членом группы, разыскивавшей Ллос во время ее Молчания. У нее была прекрасная возможность проникнуть в отряд Квентл и идти с ним к месту уединения Ллос, но Халисстра была начинающей, не вполне еще крепкой в новообретенной вере. В предстоящую схватку должна будет вступить одна из Избранных Эйлистри — сама Квили.

Если, конечно, Лунный Клинок еще существует.

— Три года назад, — сказала Квили, — Улуйара пришла ко мне и рассказала, что вы собираетесь сделать. Когда вы вошли в Паутину Демонов, я наблюдала за вами.

Это подействовало.

— Вы провидели? — Паучьи лапы Халисстры забарабанили по груди. Она задышала часто и неглубоко.

Квили кивнула. Она намеренно добавила подробности, которые Халисстра должна была помнить.

— Разве ты не чувствовала меня, когда я разрушила лед, которым сковал тебя Фарон? Я видела твоими глазами, когда Данифай подняла тебя за волосы и заставила смотреть, как дреглот рвет на части Фелиани.

Глаза Халисстры сузились — видимо, от боли, причиняемой воспоминаниями.

— Вы видели, как погибла Фелиани? — Каждый ее мускул был напряжен.

— Да.

На несколько мгновении повисло напряженное молчание. Квили ждала, что Халисстра каким-нибудь неосторожным словом выдаст, какая тайна заставила ее так напрячься. Что-то произошло после того, как дреглот убил Фелиани, — и Халисстра не хотела, чтобы это стало известно Квили, — но что?

Халисстра рассмеялась жутким смехом, почти на грани безумия. Квили показалось, что она слышит в нем оттенок облегчения, но она не была в этом уверена.

— Вы думаете, что я могла бы сделать больше для спасения Фелиани, но я была слаба, сама почти мертвая. Я никак не могла помешать дреглоту убить ее.

Квили подняла бровь, ожидая. Однако за этими словами не последовало больше ничего. Наконец жрица кивнула.

— Ты ничего не могла сделать, чтобы спасти ее, — согласилась она.

Облегчение Халисстры было очевидным, и, возможно, все и в самом деле было так просто. Быть может, Халисстра испытывала чувство вины за смерть двух жриц, сопровождавших ее на Дно Дьявольской Паутины, вины не менее мучительной, чем покаяние, назначенное ей Ллос.

Квили вдруг подумала, не слишком ли далеко она зашла в разговоре с Халисстрой. Она сменила тон на успокаивающий.

— Такая смерть, как у Фелиани, всегда потрясает, — сказала она. — Тут всякий бы усомнился в своей вере. Легко было подумать, что Эйлистри покинула тебя, но это не так. Это ее магия воскресила тебя, после того как моргенштерн Данифай раздробил тебе череп.

Халисстра вскинула голову.

— Эйлистри была… со мной? — сдавленно прошелестела она. — Даже когда…

— Была, — подтвердила Квили.

В глазах Халисстры появилось ожесточение.

— Если Эйлистри была со мной, почему она позволила Ллос завладеть мною?