Страница 4 из 35
Родители Алексея восприняли известие о том, что скоро у них родится внук, в общем, мужественно. Рожать новобрачная уехала к ним в Череповец. Там она и стала жить – а Алексей остался в Ленинграде и продолжил образование.
4
Инженерно-экономический институт, в котором учился Мордашов, был не просто скучным советским вузом. Это было заведение из тех, которые в США называют «мозговой трест». Именно здесь в те годы ковалась экономическая доктрина будущей России. Одним из преподавателей у Мордашова был молодой доцент Анатолий Чубайс. При институте он организовал «свободные семинары», где обсуждал с приятелями модные западные экономические модели. Среди приятелей Чубайса были заметные фигуры – будущий руководитель Центробанка Игнатьев, будущий советник президента Илларионов и будущий петербургский вице-мэр Маневич.
Иногда из Москвы послушать умных собеседников заскакивали Егор Гайдар и Петр Авен. Первый из них еще не успел занять кресло премьера, а второму было довольно далеко до места в списке Forbes. Но умные ленинградские ребята нравились москвичам уже тогда. И нет ничего странного, что когда в 1991-м эти двое вошли в правительство, то туда же они позвали поработать и Чубайса.
В советские времена у чиновников существовало два пути улучшить свое материальное положение. Первым путем шла местная власть: эти люди получали деньги со всех предприятий, расположенных у них в регионе. Глава республики мог богатеть на средства, получаемые с заводов, магазинов, нефтяных скважин, портов, хлопковых плантаций или что там еще было у него в управлении. Вторым путем шли главы министерств: эти богатели на предприятиях, раскиданных по всей стране, но относившихся к одной области. Нефтяной министр богател на нефти, рыбный – на рыбе, ну и так далее.
Когда 36-летний доцент Чубайс вошел в состав правительства, Советский Союз уже развалился. Местные власти хотели, чтобы Москва больше не вмешивалась в их бизнес, – и вот их мечта осуществилась. Бывшие советские республики отделились, бывшие коммунистические боссы стали президентами независимых государств. Средства от своих заводов, скважин и плантаций они теперь могли получать вполне легально. После них свою порцию экономической свободы пожелали получить и бывшие министры.
Самым прибыльным бизнесом в России всегда была торговля природными богатствами – газом, нефтью и металлами. Именно все это добро первым из всей государственной собственности и стало переходить в частные руки. В августе 1989 года Министерство газовой промышленности СССР было преобразовано в концерн «Газпром». Компании принадлежала треть газовых запасов планеты. Стоимость этих запасов оценивается от 300 до 700 миллиардов долларов. Думаю, глядя на эти цифры, Билл Гейтс со своим «Майкрософтом» от зависти сгрызает себе последние ногти. Во главе гигантского концерна встал бывший газовый министр Виктор Черномырдин.
Вслед за газом пришел черед нефти и металлов. Через пару лет после рождения «Газпрома» замминистра нефтяной промышленности Вагит Алекперов взялся за создание крупнейшей в стране нефтяной компании «Лукойл». Одновременно с ним заместитель металлургического министра Олег Сосковец создает на базе своего министерства корпорацию «Росчермет».
Схема во всех случаях была одной и той же. Министерство упразднялось. На его руинах создавался государственный концерн. Возглавлял его обычно заместитель предыдущего министра. И буквально на глазах унылое советское министерство превращалось в динамичную капиталистическую компанию. При этом кабинеты, работники и даже мебель оставались те же самые. Менялось лишь направление денежного потока. Теперь он утекал не в государственный бюджет, а в карман акционеров.
Все, что могло приносить хоть какую-то прибыль, быстренько переоформлялось на новых хозяев. Министерство тяжелого, энергетического и транспортного машиностроения превратилось в акционерное общество ТЭНМА. Бывший министр Величко стал его генеральным директором, а также председателем совета директоров «Холдингтэмбанка», обслуживающего эту структуру. Руководство Министерства лесной и бумажной промышленности объединило все предприятия отрасли в большой концерн и занялось продажей сырья в Европу. Руководитель Министерства сельскохозяйственного машиностроения оформил на себя половину акций гигантского завода КамАЗ.
Министерство транспортного строительства было преобразовано в концерн «Трансстрой», Министерство специального строительства – в корпорацию «Минмонтажстрой», Министерство станкостроения – в акционерное общество «Станкоинструмент», Министерство радиопромышленности – в корпорацию «Радиокомплекс», Министерство общего машиностроения – в корпорацию «Рособщемаш». Во главе всех этих концернов и корпораций встали бывшие министры. Люди, прежде управлявшие государственной собственностью, теперь становились ее владельцами. То, что в советские годы приходилось скрывать, теперь можно было делать открыто, в соответствии со всеми законами Российской Федерации.
5
Правительство Егора Гайдара продержалось недолго. В 1992-м кабинет был отправлен в отставку. Новым премьером стал бывший газовый министр Виктор Черномырдин. Выдвиженцы Гайдара упаковали личные вещи и покинули кабинеты – все, за исключением Анатолия Чубайса. Петербургский доцент не только сохранил свое место, но и принял на себя руководство очень важным процессом – приватизацией, передачей государственной собственности в частные руки.
Теоретически эти руки могли принадлежать кому угодно. Теоретически каждый владелец ваучера мог получить свой маленький кусочек страны. Но на практике приватизация вовсе не была раздачей бесплатных слонов. Собственниками в новой стране стали те, кто на деле давно уже был собственником. После приватизации государственное имущество на законных основаниях перешло в руки тех, кто прежде им только управлял. Ну, то есть чиновников.
В советские времена бюрократы имели огромное количество благ. Те, кто управлял страной, ездили на особых машинах, жили в особенных квартирах, отдыхали в особенных пансионатах и отоваривались в особенных магазинах. Но как только чиновник лишался места – тут же улетучивались и блага. Вылетев с должности, вчерашний полубог мог закончить дни в полной нищете.
Жить в вечном страхе чиновникам надоело. В конце 1980-х все, что раньше полагалось им только временно, стало, наконец, принадлежать им по закону. Дачи, квартиры, земельные участки, дорогие коттеджи в охраняемых зонах – все это стало собственностью тех, кто раньше мог этим лишь временно пользоваться.
Новые русские миллионеры не создавали состояний с нуля, как легенды американского бизнеса. Весь сегодняшний русский капитал – это заводы и предприятия, которые сперва были советскими, а потом перешли в руки своих бывших директоров. По статистике половина современных крупных предпринимателей до прихода в бизнес работала в органах советской власти. А еще приблизительно треть является выходцами из семей номенклатуры. Тех, кто построил свой бизнес без участия государства, среди нынешних миллиардеров нет ни одного.
Огромная часть собственности в СССР принадлежала не государству, а Коммунистической партии. Эту собственность чиновники оформили на себя в первую очередь. Раз никакой партии больше нет, то почему бы не приватизировать бесхозное? В 1989–1990 годах секретариат ЦК партии был завален тысячами заявлений: прошу разрешить мне акционирование типографии, гостиницы, оптового склада, дома отдыха, книжного магазина или автомастерской.
Разрешение на все эти запросы ставилось автоматом. Именно в те годы начал складываться заповедник миллионеров на Рублевском шоссе. Причем первыми хозяевами роскошных дач в самом дорогом месте страны стали не молодые бизнесмены, а пожилые госчиновники: премьер-министр ельцинского правительства, пресс-секретарь президента, муж ельцинского спичрайтера…
19 августа 1992 года президент Ельцин выступил с телеобращением к нации. Он объявил, что в стране начинается всеобщая ваучерная приватизация.