Страница 6 из 13
Неожиданно наступила тишина. Дверь в кузницу была открыта, и первое, что он увидел, была бутылка красного вина, стоящая прямо на наковальне. Сам Никита раздувал кузнечные мехи. Завидев гостя, он пробасил:
— Ну, наконец-то! Что там у тебя случилось?
— Вот… в-велосипед… — Дружок положил на пол груду металлолома. — Надо починить! — неуверенно сказал он.
— Сделаем! Один момент! Подожди на улице.
Выйдя на свежий воздух, Дружок сел на травку и решил перекусить. Из кузницы снова послышался перестук молотка. И не успел наш путешественник прожевать пятый пирожок, как в дверях с велосипедом в руках появился улыбающийся Никита. У Дружка от удивления челюсть отвисла. «То ли я медленно ел, то ли кузнец быстро работал?..» — подумал он.
— Пасть-то закрой, а то ворона влетит! — смеясь сказал кузнец. — Забирай свой драндулет и катись на все четыре стороны!
— А мне на все четыре не надо, мне бы в одну сторону без приключений доехать! — сказал Дружок, со всех сторон осматривая велосипед. Вид, конечно, не тот, но памятная надпись сохранилась: «Игнату Игнатовичу за доблестный труд!»
Дружок угостил Никиту-кузнеца пирожками, сел на велосипед и поехал на родину.
Он уже ничему не удивлялся. Сказка она и есть сказка. Теперь, чтобы успеть в деревню до захода солнца, дорогу надо было сокращать до минимума, а скорость увеличивать до максимума. И Дружок, привстав в седле, ринулся на своём железном коне через лес напрямик, оставляя на кустах клочки собственной шерсти.
В родную деревню он въехал слегка общипанный, но счастливый. День ещё стоял, но солнце уже садилось.
— И всё-таки я успел! — прокричал Дружок. И тут же эхом отозвался чей-то знакомый лай. «А куда это я успел?» — оглядываясь по сторонам, спросил он сам себя.
От его и без того малой родины не осталось почти ничего. Родная деревня Обломовка будто вся вымерла. Покосившиеся избы. Окна заколочены крест-накрест досками. Всё это наводило тоску. И только три-четыре двора вроде были обитаемы.
Дружок медленно ехал на велосипеде по пустынной улице в надежде встретить хоть кого-нибудь из старых знакомых.
— Пиф-Паф! Ты ли это?! — Кто-то из подворотни подал голос. — Целый и невредимый!
С этими словами через дырку в заборе вылез потрёпанный старый пёс. Дружок, отвыкший от своей старой клички, почувствовал себя не в своей тарелке. Тем более рядом с именным велосипедом! Пёс подошёл поближе, и они обнюхались.
— Пустобрёх! — воскликнул Дружок, и они обнялись.
Друзья уютно устроились под забором, как в старые добрые времена, и начались воспоминания. Не успело солнце скрыться за горизонтом, а Дружок уже успел объяснить, что он теперь не Пиф-Паф, а Дружок. Что с прошлым покончено. И что его хозяин Красная Шапочка иногда даёт ему свой именной велосипед для дальних поездок. И вообще у него всё хорошо.
— Ну, а теперь ты расскажи, что случилось с нашей Обломовкой?
— Помнишь, раньше у каждого жителя Обломовки была своя мечта? — начал Пустобрёх. — Каждый, лёжа на печи или на лавке, мог спокойно её мечтать! Так все и делали. Целыми днями, с утра до вечера лежали и мечтали. Мечтатели!.. Захарка мечтал на Луну слетать или хотя бы в Москву съездить. Федька — хоромы двухэтажные отстроить. Кузьма мечтал, чтобы море Чёрное через Обломовку протекало. Ну, а Данила с детства мечтал жениться на дочке какого-нибудь заморского царя! Но мечтой сыт не будешь. Так и разъехались кто куда. Осталось всех жителей — три собаки, кот да два старых козла. Так вот и живём. Что посеем, то и пожнём. — Пустобрёх помолчал и, уставившись в звёздное небо, спросил: — Может, самоварчик поставить?
— Чай пить — не дрова рубить, — подхватил идею Дружок и полез в котомку за пирожками.
Чаепитие получилось на славу. До самого утра вспоминали друзья свою молодость. Когда же солнце позолотило белоснежные, похожие на клочки ваты облака, Дружок лихо вскочил на велосипед и был таков.
Только он выехал за пределы Обломовки, сразу стал думать: что же он расскажет Игнату о своих приключениях? Ему и невдомёк было, что сплетница Сорока уж давно все новости Игнату на хвосте принесла.
Мина два раза в одну и ту же воронку не падает, и потому Дружок благополучно миновал место встречи с медведями. Когда же он выехал на знакомую дорогу и всё вокруг снова запылило, зачихало, зашумело, он вновь почувствовал себя победителем многодневной велогонки. И ноги его заработали, как вентилятор. «Как-то встретят меня Игнат и Пелагея?»
Впереди показалась сторожка лесника. «Ну что же я всё-таки скажу Игнату?! — волновался он. И вдруг прекрасная мысль пришла ему в голову: — Скажу, что велосипед его с честью выдержал все испытания! Думаю, ему приятно будет это услышать».
Перед самым домом Дружок слез с боевого коня, обтёр его от пыли и на руках внёс во двор, где уже ждали Игнат и Пелагея.
— Ну наконец-то вернулся! — улыбаясь сказала Пелагея.
И только Дружок открыл рот для торжественной речи, Игнат почесал его за ухом и сказал:
— Не надо слов, не надо оправданий! Я всё знаю! Самое главное, что надпись «За доблестный труд» сохранилась как новенькая.
У Дружка будто камень с души свалился. «Конечно, хозяин пошутил. Вовсе не надпись главное, и даже не велосипед. Самое главное, что меня любят, что я нужен!»
Вечером, сидя у самовара, Дружок подробно рассказывал о своей поездке в родную Обломовку и о том, какое разочарование его там ожидало. А когда он как следует напился чаю с пирожками, ему очень захотелось поделиться своими мыслями о родине.
— По-моему, — начал он, — малая родина — это место, где тебя ждут, любят и кормят. И чем лучше тебя кормят, тем лучше родина.
— Родину надо любить, охранять и защищать! — добавил Игнат.
— Значит, моя родина — Пелагеев двор! — заключил Дружок.
Беседуя до поздней ночи, они и не подозревали, что ожидает их завтра.
История пятая. Тяжела карьера брауоньера
То время, пока у Красной Шапочки отсутствовал велосипед, браконьеры решили использовать для увеличения своего поголовья. В деревне Верхние Плавники они познакомились с неудачником-рыболовом по фамилии Мормышкин. (В этих Плавниках полдеревни были Мормышкины.) И взялись научить его всяким браконьерским премудростям, чтоб появился у них «спец по рыбной ловле». И они могли бы браконьерничать не только на суше, но и на воде.
Утро выдалось по-настоящему рыбное. Над Волшебным озером медленно плыли белоснежные облака. Мало того, что они плыли, они еще были похожи на разных рыб. Вот проплывает облако-карась, за ним огромное облако-щука, которое вскоре превращается в стайку мелких облачков-пескарей. Но вот подул прохладный утренний ветерок, и стайка исчезла. Растаяла. Не успел с неба исчезнуть последний пескарик, как на берегу появился «спец по рыбной ловле».
Мужичок, похожий на пересохшую воблу, с удочками в руках и рюкзаком за плечами шёл медленно, озираясь по сторонам, хотя на берегу в такую рань ещё никого не было.
Именно сегодня он должен стать браконьером! Зачем и почему именно сегодня, он не знал. Зато прекрасно знал, как это делается.
Он сел на песок и стал развязывать рюкзак. Развязав его, спец осторожно достал оттуда брусок динамита, похожий на большой кусок хозяйственного мыла, и здоровенный, видавший виды будильник. Связал их верёвкой вместе и долго любовался на своё изобретение. Получилось взрывное устройство с часовым механизмом.
Довольный собою, он начал заводить будильник на всю пружину, мурлыча себе под нос только что сочинённую песенку: