Страница 3 из 22
Весть о нападении фашистской Германии застала Мерецкова в поезде. Первая половина дня ушла на работу в штабе округа, затем пришла срочная телеграмма — вызов в Москву. В 19.15 он уже был на столичном аэродроме, а в 19.30 — в своем служебном кабинете, где лежал приказ: немедленно явиться в Кремль.
Мерецков открыл сейф, чтобы запереть в него служебные документы, и машинально положил туда же пистолет, положенный на стол адъютантом. Помнится, тот говорил о распоряжении наркома: раз война, то за пределами здания все должны ходить с оружием. Через 15 минут, уже в Кремле, Мерецкову объявили об аресте
и стали обыскивать. Искали тот самый пистолет. Тогда бы обвинение в подготовке покушения на И. В. Сталина звучало куда более весомо.
Не найдя оружия, сотрудники НКВД затолкали Мерецкова в машину и отвезли на Лубянку. Оказывается, дело о военном заговоре, связанном с именем маршала Тухачевского, все это время шло своим чередом и один из арестованных, не выдержав пыток, оговорил генерала Мерецкова. И теперь следователи припоминали ему совместную службу с И. П. Уборевичем, В. К. Блюхером, А. И. Корком...
Тяжелые шаги в коридоре, лязг засова. Неужели снова допрос? К удивлению узника, на этот раз его ждал свежеотутюженный комплект генеральской формы. Вот только алые петлицы были пришиты черными нитками: видно, очень торопились. Черная машина быстро доставила недавнего заключенного в Кремль.
— Здравствуйте, товарищ Мерецков. Как вы себя чувствуете? — встретил его Верховный главнокомандующий.
— Здравствуйте, товарищ Сталин! Чувствую себя хорошо.
— Тяжело там было? — спросил, помолчав, хозяин кабинета.
— Не будем об этом, товарищ Сталин. Прошу объяснить боевое задание!..
Повидав жену и сына, Кирилл Афанасьевич вылетел на Онежский перешеек, где 7-я армия Карельского фронта отступала под натиском четырехкратно превосходивших сил противника. Задача состояла в том, чтобы не допустить их выхода к Волхову и соединения финских войск с германскими.
Решение советского военачальника было необычным: чтобы остановить противника, нужно... отступить — но только к заранее намеченному и подготовленному рубежу. Так и было сделано. В конце октября фронт стабилизировался, как планировалось, вдоль реки Свирь, где и простоял без изменений до 1944 года.
Гораздо хуже было положение южного соседа, 4-й армии. Там 450 фашистских танков стремились захватить Тихвин и перерезать железную дорогу, соединявшую Ленинград с Большой землей. Штаб 4-й армии попал под удар, потерял управление войсками и не смог предотвратить их неорганизованный отход.
Кирилл Афанасьевич немедленно доложил об этом в Москву и получил приказ принять командование 4-й армией, сохранив за собой и 7-ю. Пока шли переговоры, противник успел захватить Тихвин и двинулся к Волге.
Генерал Мерецков срочно выехал на опасное направление, приказав всем своим скромным резервам двигаться туда же. Леса были полны толпами отходивших вооруженных людей. Но как их собрать? А при помощи полевых кухонь! На дым труб массово потянулись отступавшие бойцы; они получали горячую пищу, теплое обмундирование, боеприпасы, их формировали в подразделения и направляли в бой.
Сопротивление врагу становилось упорным и организованным. А тем временем командующий, собрав в небольшой, но крепкий кулак подошедшие резервы, нанес удар западнее Тихвина, отрезая группировку противника от главных сил. Такой дерзости фашисты не ожидали. Они прекратили наступление, отошли к городу и начали строить круговую оборону. Затем, дождавшись подкреплений и значительно увеличив силы, приступили к активному ведению контратак.
Но тут на помощь советским войскам пришла авиация. Зимой легкие бомбардировщики По-2 и штурмовики оказались особенно эффективны: их налеты заставляли противника подолгу лежать в снегу, вследствие чего вражеские госпитали переполняли больные и обмороженные.
Генерал Мерецков часто появлялся в цепи бойцов, личным примером увлекая их в атаку. Однажды он попал под внезапный огонь вражеского пулемета. В последний момент капитан Борода и ефрейтор Селютин успели закрыть командующего своими телами. Отважные воины получили ранения, но Кирилл Афанасьевич был спасен.
Советские войска постепенно овладевали вражескими коммуникациями. Наконец у тихвинской группировки «осталась» всего лишь одна грунтовая дорога на запад, и противник был вынужден перебросить для ее защиты часть сил из самого города. Тогда генерал Мерецков направил две дивизии на штурм Тихвина с фронта. Фашисты отступили. Кирилл Афанасьевич быстро организовал преследование, посадив пехоту десантом на танки, тягачи и даже тракторы. Одновременно восстанавливалась железная дорога: в городе еще шли бои, а на Ладогу уже отправился первый продовольственный поезд.
В время операции под Тихвином, 12 декабря, генерал Мерецков был назначен командующим войсками вновь созданного Волховского фронта. Ставка Верховного главнокомандующего требовала наступать, чтобы лишить гитлеровское командование возможности перебрасывать резервы под Москву и облегчить положение ленинградцев.
Наступление началось 13 января. Войска были плохо обеспечены боеприпасами, недавно сформированные подразделения мало обучены. Противник же обладал господством в воздухе и ждал удара на хорошо подготовленных позициях. Тем не менее 2-я ударная армия под командованием генерала Клыкова сумела прорвать оборону немцев и развить успех. В начале марта ее передовые части находились всего лишь в 15 километрах от Любани и в 13 — от шедших навстречу соединений Ленинградского фронта.
Разъяренный Гитлер сместил с поста командующего группой армий «Север» генерал-полковника фон Лееба и назначил генерал-полковника фон Кюхлера, перебросив в его распоряжение 6 дивизий из Западной Европы. Последовал мощный удар в четырех километрах западнее Мясного Бора. 2-я ударная армия была окружена.
Генерал Мерецков собрал в кулак все, что мог, ликвидировал угрозу окружения и организовал снабжение армии. Он не считал положение критическим, так как сумел из поступивших от Ставки ВГК сил сформировать 6-й гвардейский корпус, по боевому составу даже превосходивший общевойсковую армию. Кирилл Афанасьевич рассчитывал вводом этого корпуса в сражение деблокировать осажденный Ленинград.
О планах командующего знал его заместитель, генерал Власов, вызвавшийся заменить тяжело заболевшего генерала Клыкова. Карьера Власова складывалась более чем удачно: всего лишь несколько месяцев назад он был командиром дивизии. От подобного взлета у многих людей голова кружилась. В то же время Власов понимал, что должность заместителя командующего фронтом не совсем самостоятельна и в тени талантливого Мерецкова в этом качестве можно остаться до самого конца войны. Получив же под свое начало 2-ю ударную армию, усиленную 6-м гвардейским корпусом, он имел бы все шансы прорвать блокаду Ленинграда, оказаться в особой милости у Верховного главнокомандующего и в недалеком будущем возглавить войска фронта.
Однако 23 апреля на командном пункте Мерецкова появился командующий Ленинградским фронтом генерал Хозин. Он был в прекрасном настроении, так как сумел добиться в Ставке ВГК решения о преобразовании Волховского фронта в оперативную группу с передачей под его, Хозина, подчинение, сам же Мерецков назначался заместителем Жукова на западном направлении.
Кирилл Афанасьевич пытался убедить Хозина сохранить 6-й гвардейский корпус для 2-й ударной армии. Безрезультатно. Мощное, с таким трудом созданное соединение было передано Северо-Западному фронту.
Не прошло и двух месяцев, как генерала Мерецкова вызвали в Москву. Оказалось, что его преемник не выполнил указаний Ставки об отводе войск 2-й ударной армии, и, пока разбирался в обстановке, решая, то ли наступать, то ли отступать, противник закрыл горловину прорыва, окружив 7 дивизий и 6 бригад.
— Езжайте туда с Василевским, — с горечью сказал Сталин. — Во что бы то ни стало спасите людей, пусть без тяжелой техники и вооружения...