Страница 69 из 74
Вадим долго безуспешно ковырял их. И, наконец, поняв, что это дело совершенно бессмысленное, шваркнул по клавиатуре кулаком. Отчего та, жалобно взвизгнув, отлетела в сторону и повисла возле стола на проводе.
Заслышав шум в комнате, туда заглянул отец. Увидев разгром на письменном столе сына, он ничего не стал говорить. Лишь укоризненно покачал головой и удалился в прихожую.
Вадим нехотя собрал книги и тетради в портфель и двинулся к выходу из квартиры.
На встревоженные окрики матери даже не стал реагировать. Просто быстро вскочил в открывшуюся кабину лифта и нажал кнопку нижнего этажа.
По дороге от дома до школы несколько раз останавливался, чтобы покурить. Каждый раз он разжигал погасшую сигарету и, сделав несколько затяжек, нервно гасил. А перед самыми воротами школы выбросил окурок в кусты.
В дверях вестибюля замешкался, потому что школьный охранник вдруг остановил его странным вопросом: «Ты кто?»
— Ну, вы, блин, даете! Совсем что ли охренели за эти дни? Уже учеников в школу не пропускают! — Вадим расстегнул портфель и сунул его содержимое в нос охраннику. — Кто-кто! Хрен в пальто!
— Ну, ты, пацан, не выеживайся! — тут же огрызнулся охранник. — Распустили вас тут! Никакого порядка! А еще говорили, что тут передовая школа! — Он толкнул Вадима в спину и громко шмыгнул носом. — Правильно вас тут наши хохлы поприжали! И директоршу вашу давно было пора прищучить!
То ли от толчка, то ли от обиды за услышанное Вадим вдруг почувствовал, что где-то внутри у него закипает ярость. Все неприятности начавшегося утра словно сложились у него в один нарастающий ком. И он, отбросив в сторону портфель, ринулся на охранника.
Вадим даже сам не понял, откуда у него вдруг взялась эта смелость. Но уже через мгновение он буквально уперся всем телом в грудь охранника, а правая рука наотмашь влепила ему по уху. А еще через мгновение он уже сам лежал на полу с разбитым в кровь носом.
Вадим попытался подняться, но тут же получил еще одну порцию ударов. Теперь они пришлись по правому боку и по животу.
Охранник словно вошел в раж и бил Вадима из всей силы своими кованными ботинками. Успевая при этом громко произносить матерные ругательства.
На шум из глубины вестибюля прибежали две учительницы начальных классов, которые только что встречали внизу своих питомцев. Одна из них попыталась ухватить охранника за рукав. Но тот грубо оттолкнул ее в сторону и продолжал методично избивать Вадима ногами.
Остановился лишь тогда, когда из-за гардероба появилась фигура нового директора — Кучмы.
Тот ухватил охранника за плечи и отодвинул в сторону.
— Ну, ты, Петро, ни того! Ты же пацану ребра поломаешь, а мне потом отвечать! Они и так все на меня, как волки ополчились. — Он наклонился над неподвижно лежащим парнем и неодобрительно покачал головой. — Я же тебя просил, быть поаккуратнее! Здесь же тебе не СИЗО! Это вы там, понимаешь, привыкли ребра ломать по делу и без дела. А тут ведь как-никак детское учреждение.
Петро, продолжая хлюпать простуженным носом, с недовольством отодвинулся от лежащего на полу подростка и начал поправлять на себе амуницию.
Между тем, Кучма замахал на собравшихся вокруг лежащего на полу Вадима малышей и учителей.
— Идите! Идите по своим классам! Чего вы здесь уставились? Мы как-нибудь и без вас разберемся. А ты, Петруха, дуй в медкабинет — приведи сюда медсестру! Впрочем, нет… Лучше тащи-ка его ко мне в кабинет. Мы его сами в чувства приведем. Пусть Пашка постоит на дверях, а ты — за мной! — скомандовал Кучма и двинулся из вестибюля прочь.
Видя, что малышня не расходится, Петро сделал в их сторону угрожающий жест рукой, схватил Вадима под мышки и потащил по направлению к директорскому кабинету.
Очнулся Вадим на широком директорском диване. Именно на него рассаживались девчонки во время проведения, так называемых, «самоуправленческих посиделок», которые проходили здесь ежемесячно. Он огляделся по сторонам и поймал себя на мысли о том, что кроме этого самого дивана больше ничего в кабинете не узнает.
Нет, конечно же, и стол, и стулья, и шкафы были теми же. Но они излучали какой-то чужой, холодный, не знакомый ему свет. А за директорским столом восседал тот самый мужчина, которого на днях привезли им из окружного управления образования. Он что-то тихонько говорил на ухо охраннику, который избивал Вадима в вестибюле. До Вадима доносились лишь отрывки фраз. Но кое-что можно было расслышать…
— Ты, Петруха, в случае чего ни в чем не признавайся… Скажи, мол, сам поскользнулся на пороге и упал на пол, ударился о стойку… А этим бабам из началки я все разобъясню. Еще не хватало, чтобы на моего племяша уголовное дело заводили. С ментами местными я договорюсь… Они — ребята послушные. Им Людмила в случае чего тоже внушение сделает. Ей тоже ни к чему это кадило раздувать — и так на всю Россию прославились.
Кучма бросил взгляд в сторону Вадима и, увидев, что он приходит в себя, махнул Петрухе рукой.
— Все! Давай топай на пост! Да смотри, чтобы никто больше в дверях не поскользнулся! А я тут пока с этим молодым человеком побеседую.
Петр тоже глянул на Вадима и нехотя побрел к выходу.
Но не успел он дойти до дверей, как в кабинет ворвался сменивший его охранник.
— Ну, чего там? — недовольно спросил Кучма. — Я же сказал тебе никого не пускать и пост свой не покидать.
— Так это… того… — в нерешительности замялся Пашка, — там «Скорая помощь» подкатила… И по-моему, даже не одна…
— Кто вызывал?! — вскочил с места Кучма. — Это что еще за шуточки?!
— И, кажись, там опять эти — с телевидения…
— Что значит — кажись?! — взбеленился Кучма. — Я же тебе русским языком приказал никого в школу не пропускать! — Кучма замахал руками и начал выталкивать обоих охранников в коридор. — Сейчас же закройте все двери и никого сюда не пропускать! А я сейчас буду разбираться с этими уродами, кто вызывал «скорую»!
Он начал метаться от стола к дверям. Несколько раз хватал со стола телефонную трубку и кидал ее на место. Затем, словно опомнившись, подскочил к дивану.
— Я надеюсь, что ты все понял?! — он начал трясти Вадима за плечо. — Ты понял, что сам поскользнулся и расшиб себе лобешник?! Не забывай, что тебе в этом году экзамены сдавать! Иначе, ты у меня покатишься на экзаменах, как на салазках! У тебя только девятый класс. Можешь задержаться в нем еще на годик! Или в ПТУ тебя выпихнем — даже охнуть не успеешь! Это что — твои дружки «скорую» вызвали? Так я им тоже мозги вправлю!
Кучма отошел от дивана и остановился у дверей, прислушиваясь к тому, что творится за ними.
В это время раздался резкий стук, и в кабинет буквально влетела женщина в перепачканной рабочей робе, резко пахнущей какой-то вонючей краской.
— Слушай, мил человек! Мы же так не договаривались! Ты чо на нас целый полк проверяющих натравил? Они нам совсем работать не дают! И эва еще что удумали — врачей повызывали! Говорят, что это мы ребятишек потравили. — Она смахнула с себя грязь прямо на пол директорского кабинета и слегка приосанилась. — Оно, конечно! Краска завсегда не вкусно пахнет. Да только пока еще от нее никто не помирал! Я вот уже, почитай, годков тридцать с этой дурью работаю — и ничего! А твои бабы говорят, что детишки от нее сознание терять начали! Врут, стервы. Так ты их вразуми.
— Так это из-за краски? — обрадовался Кучма. — Тогда все понятно. Я сейчас разберусь. Идите и спокойно работайте.
— То есть, как это — спокойно работайте? — не унималась женщина. — Там же, почитай, цельная куча машин «скорой помощи» понаехала. И бабы твои… то есть, я хочу сказать, учительницы эти нам совсем житья не дают… Грозятся в прокуратуру пожаловаться… а мы-то тут при чем? Ты уж, мил человек, им разъяснения сделай…
— Ну, я же сказал — сейчас все уладим! — Кучма начал выталкивать маляршу за дверь. Затем оглянулся на диван и, указывая рукой туда же на дверь, резко скомандовал. — А ты чего расселся?! Давай вали отсюда! И чтобы помалкивал! Иначе будешь сидеть в девятом классе до скончания века!