Страница 62 из 74
Зато Наталья Юрьевна тут же бросилась к нему с распростертыми объятиями.
— Ну, где же ты, дружочек, запропастился?! Мы же тут без тебя совсем пропадаем! Ты не представляешь — мы же чуть все под землю не провалились!
Вадим слегка смущенно отвел ее объятия, показывая на свою довольно грязную одежду, и только потоптался на месте. Затем скинул с плеча моток троса, стянул грязные рукавицы и оглянулся, ища место, куда бы их пристроить.
— Я уже сто раз говорил этим уродам из мэрии, что дело добром не кончится. У нас, почитай, вся Москва на трухлявых пустотах стоит. Тут же почти сотня речушек под землей протекает. Их когда-то в трубы заделали, а трубы-то все давно прогнили… Вот и под вами целая речка сейчас течет. Надо здание срочно укреплять, иначе все вы вместе со своим зверьем уплывете. Завтра же звоните с утра Лужкову. Может, он вас хотя бы послушает… Иначе — труба дело!..
Не успел Вадим договорить фразу, как с верхнего этажа раздался голос помощницы Дуровой:
— Наталья Юрьевна! Вас тут срочно к телефону! Говорят, что Юрий Михайлович с вами желает переговорить…
Дурова на некоторое время замерла, как будто соображая, что это за Юрий Михайлович решил с ней пообщаться в столь позднее время. И только после слов Михайлова «Ну, вот он, сердечный! Легок на помине!» быстро заковыляла по лестнице наверх в свой кабинет.
Она отсутствовала минут десять. После чего появилась на самой верхней ступени и, подняв руки к потолку, громко произнесла:
— Слушайте, я люблю нашего мэра! Он сказал, что дал все необходимые команды техническим службам, а завтра утром прибудет в театр лично! — И, уже спустившись вниз, обращаясь то к одному, то к другому, продолжала радостно повторять. — Он же большой умница — наш Юрий Михайлович! Он же — наше единственное спасение! Он же — настоящий мужчина!
Не обращая внимания на ее восторженные возгласы, Вадим медленно собрал с пола моток троса, натянул свои промокшие рукавицы, надвинул поглубже на глаза каску и, не прощаясь, двинулся по коридору в сторону провала.
Виктор Петрович тоже еще некоторое время постоял в задумчивости, глядя на то, как работники технической службы вытаскивают на улицу уцелевший театральный инвентарь, и потихоньку двинулся в сторону выхода.
Дурова как будто не заметила ухода ни того, ни другого. Потому что она продолжала перемещаться между сотрудниками техпомощи и работниками театра, восхищенно рассказывая о том, что ей только что позвонил «сам Юрий Михайлович» и что теперь-то уж наверняка все у них в театре будет в порядке.
Юрий Михайлович Лужков действительно, как и обещал, на следующее утро лично прибыл в «Уголок дедушки Дурова».
С этого визита в театре началась крупномасштабная реконструкция, дожить до окончания которой Наталье Юрьевне Дуровой уже было не суждено…
Тем не менее, Виктор Петрович с того памятного вечера осенью 2003-го года начал относиться к Юрию Лужкову с некоторым уважением.
3
Однако то, что происходило в последнее время с детскими клубами и центрами досуга, очень резко поколебало в общественном сознании образ доброго градоначальника, спасавшего самый любимый детский театр.
Стоило профессору Воронцову только однажды выступить в прессе в защиту одного из разгромленных местными чиновниками клубов, как к нему моментально потянулись десятки обиженных. И первыми к нему прибежали руководители детского центра «Импульс» из Северо-Восточного округа столицы — мать и дочь Ануфриевы.
Ольга Александровна вела себя по-боевому. И даже, как показалось Воронцову, чрезвычайно агрессивно. Но, познакомившись с ними поближе, Виктор Петрович начал понимать причину ее агрессивного поведения.
Детский центр «Импульс» существовал в районе Южного Медведково более 16 лет. И за это время через его подразделения прошла огромная масса юных москвичей. Они научились здесь самостоятельно мыслить и действовать. Центр был неизменным участником всех конкурсов и массовых мероприятий. Причем от чиновников не просили ничего. Единственным «подарком» власти стало довольно большое помещение, в котором разместились бесчисленные творческие кружки и студии. Для нескольких поколений ребят «Импульс» в буквальном смысле слова стал вторым домом, в который бежали в любое время года, при любой погоде и при любом настроении. Здесь их неизменно встречали теплом, лаской и заботой. А приветливая «мама Оля» всегда и при любых обстоятельствах могла найти слова утешения.
Но очень скоро утешать пришлось ее саму.
Произошло это, когда главой местного муниципалитета избрали некую госпожу Володину.
Эта изящная и милая на вид женщина на самом деле оказалась довольно крутой и своенравной чиновницей. При довольно скромном муниципальном бюджете она окружила себя роскошью и удобствами. Разъезжала по району исключительно на автомобиле марки «БМВ», а указания давала сквозь зубы с видом ядовитой змеи, готовой в любой момент наброситься на выбранную жертву. С начальством, правда, она выглядела совершенно иначе. Моментально превращалась в душечку и лапочку. Голосочек снижала до писка и закатывала куда-то вбок свои томные глазки с огромными накладными ресницами.
Прибыв однажды «для ознакомления» в «Импульс», «лапочка» долго умиленно рассматривала детские работы, восхищенно вздыхала, видя, как ребята мастерят уникальные поделки и уже за чашкой чая, предложенной от души обрадованной такой реакцией чиновницы «мамы Оли», с напускным восторгом произнесла:
— Это же — прелесть, что такое! У меня просто нет слов! И все это вы делаете исключительно на общественных началах?! — Не дожидаясь ответа руководителя центра, Володина твердо пристукнула ладошкой по столу и отчеканила. — Отныне руководство муниципалитета берет вас под свою опеку и покровительство! Мы сделаем все, что нужно для полного обеспечения существования вашего прекрасного начинания.
Еще не ожидавшая никакого подвоха, Ольга Александровна с неописуемой радостью начала подливать чиновнице крепкого чая и подкладывать на блюдце медовых пряников.
— Мы так рады!.. Мы так рады!.. — она как будто не находила себе места. То и дело привставала на стареньком, видавшем виды, диванчике, то усаживалась в него поглубже и от счастья даже зажмуривала глаза. — У нас ведь очень талантливые дети! Они готовы проводить здесь день и ночь. Только бы было к чему приложить свои руки. Нам, конечно, очень многого не хватает. Даже куска ватмана лишний раз не купишь. Хорошо, есть некоторые сознательные родители — спасают…
— И это — неправильно! — прервала ее Володина.
Отодвинув подальше кружку с чаем и блюдце с пряниками, она решительно достала из своей сумочки какие-то бумаги и начала раскладывать их на столе.
— Мы вот тут уже по этому поводу кое-какие соображения набросали, — она перевернула один из лежащих на столе листков и ткнула туда пальцем. — Было бы правильно взять вашу организацию на полное муниципальное обеспечение. — Она особо выделила слово «муниципальное», давая тем самым понять, что данное решение является исключительно ее собственной инициативой. — Я так понимаю, что вам за свой счет приходится не только ватман покупать, но и делать все коммунальные платежи?
Она пристально взглянула на «маму Олю» и, заметив, что та начала быстро отрицательно мотать головой, сделала слегка удивленный вид.
— Как же так? Неужели вы не платите коммуналку? Кто же тогда это за вас делает? — Володина отвела глаза в сторону и еще раз обвела оценивающим взглядом помещение.
— Я не знаю… — даже как-то смутилась Ольга Александровна. — Изначально, когда нам давали это помещение под работу с детьми, всю коммуналку оплачивал за нас местный жэк.
— Ну, милочка моя! Вы все еще живете старыми понятиями! Уже давно никаких жэков не существует. Теперь всем руководят, так называемые, «управляющие компании». Вот они мне и доложили, что вы давно уже не оплачивали никаких коммунальных платежей, — она перевернула еще один листок бумаги на столе и ткнула туда своим изящным пальчиком. — Так что вы теперь — несостоятельные должники!