Маннергейм

В своем обращении к народу регент особо подчеркнул значение национального единения, рассказал о программе своей деятельности. Маннергейм определил свое отношение к правительству, где несколько министров были монархистами, что не вызывало доверия стран Антанты.

Накануне нового, 1919 года, когда большевики вышли на берег Балтийского моря, политическое и военное положение на берегу Финского залива резко обострилось. В Эстонии они оккупировали половину страны и стали угрожать Таллинну. Эстонцы обратились к Финляндии за военной помощью. 30 декабря 1918 года финские воинские части генерал-майора Ветцера высадились в Таллинне и через четыре дня начали наступление.

Регент Маннергейм 1919 год начал с военных реформ. Был уволен в отставку начальник Генерального штаба полковник фон Редерн, его заменил полковник Тунцельман. Военным министром назначен полковник Рудольф Валден. Началось сокращение армии, которая пребывала в плачевном состоянии. Шюцкор становится основой новой армии.

В ночь на понедельник 6 января 1919 года генерал от инфантерии Николай Николаевич Юденич с двумя офицерами тайно у деревни Тулокс перешел русско-финскую границу. В Териоках его ждали друзья и на автомобиле привезли в Выборг, поселив в доме на Екатерининской улице.

В своих неопубликованных воспоминаниях, которые генерал писал в Каннах, он рассказывал: «23 марта 1917 года, когда я вернулся с Кавказа в Петроград и вышел из Николаевского вокзала на площадь, меня чуть не растерзала толпа людей, идущих на Марсово поле, где готовились похороны жертв революции. Чудом удалось спастись благодаря помощи адъютанта и денщика. В Петрограде мне пришлось постоянно менять квартиры. От друзей на Сергиевской улице я бежал на Большую Монетную, где седой парик спас меня от красногвардейского контроля. Потом я перебрался на Пушкинскую улицу, где понял, что нужно покинуть Россию. Мои друзья, живущие в Выборге, все хорошо организовали…»

14 января 1919 года генерал Юденич принял участие в съезде русских эмигрантов в Выборге и в созданном им «Русском комитете» возглавил военное управление и гражданскую власть. Задачей Юденича была мобилизация в Финляндии и Швеции русских офицеров и формирование из них добровольческой армии. Финны не пожелали ему в этом содействовать.

Военный министр Валден 22 января 1919 года заявил: «Большевики для нас не так опасны, как империализм России».

10 февраля 1919 года регент Маннергейм, получив приглашение шведского короля, отправился в Стокгольм, где был награжден орденом Серафима.

Утром 18 февраля на специальном поезде регент Маннергейм приехал в Копенгаген, откуда, пересев в королевскую карету, в сопровождении эскадрона гусар прибыл в замок Амалиенборг. Позднее во время официальной церемонии король Дании вручил Маннергейму орден Слона на красной ленте. В течение дня регент нанес визит королеве и другим членам королевской династии, а также вдовствующей императрице Марии Федоровне. Поездку в Норвегию барон отменил из-за плохого состояния здоровья.

24 февраля 1919 года Маннергейм распустил парламент и объявил новые выборы. Избирательная кампания была тяжелой: левые силы вели подрывную агитацию. В новом парламенте социал-демократы получили 80 мест из 200. Маннергейм разработал основные принципы республиканской формы правления, которые до сих пор живы в Финляндии. Регент принимает генерала Ивана Яковлевича (Йохана) Лайдонера, бывшего подполковника русской армии, на тот момент главнокомандующего эстонской армией. Лайдонер привез регенту свой план наступления на Петроград с помощью эстонских войск. Маннергейм долго и внимательно рассматривал документ, затем предложил выпить кофе и перевел разговор на тему независимости Эстонии. О плане Лайдонера регент ничего не сказал, вызвав недоумение Ивана Яковлевича. Так дипломатично и аккуратно умел Маннергейм отводить чужие, плохо продуманные проекты.

После этой встречи Маннергейм по телеграфу передает в Эстонию сообщение генерал-майору Ветцеру, в котором пишет: «Вам не следует переходить в какие-либо глубокие операции, выходящие за пределы эстонской границы. Инициатива в этом деле должна принадлежать нам, и уже мы не упустим удобное время, лишь бы только создались необходимые предпосылки».

Открывая 4 апреля 1919 года новый парламент, в своей речи регент четко определил те направления, которые должна была использовать страна в своей внешней и внутренней политике. Он также сказал, что «Финляндия не может равнодушно смотреть на страдания соплеменных народов, еще находящихся под властью большевиков». Это заявление Маннергейма несколько отличалось от его клятвы в 1918 году. Он клялся очистить Советскую Карелию от красных войск, обещав не вложить свой меч в ножны, прежде чем последний солдат Ленина не будет изгнан как из Финляндии, так и из Советской Карелии. «Мы создадим мощную великую Финляндию».

20 апреля 1919 года регулярные финские войска вторглись в Олонецкую Карелию. В ответ на это в Петрограде были арестованы члены Финского временного экономического комитета. Вскоре конфликт был разрешен.

Когда Северный русский корпус генерала Родзянко из Эстонии начал наступление на Петроград, генерал Юденич счел возможным поступиться своей имперской гордостью и начать переговоры с регентом Маннергеймом. По его поручению первые встречи 8 и 20 мая с Маннергеймом проводил генерал Арсеньев. В воспоминаниях он писал: «Пользуясь своими давними связями и знакомством с Густавом Карловичем, я совершенно откровенно, в дружеской частной беседе, задал ему вопрос, насколько справедливы слухи о возможности русско-финского наступления на Петроград. „Да, наступление вполне возможно, — сказал Маннергейм. — Я хотел бы нанести решительный удар господству большевиков в России. Однако, чтобы этот поход состоялся, нужно, чтобы какая-нибудь авторитетная русская власть признала независимость Финляндии…“»

Барон Будберг в своем «Дневнике белогвардейца» писал, что документ об отказе в признании независимости Финляндии готовил наш «идиот, дипломатический вундеркинд» министр иностранных дел правительства Колчака Иван Сукин, а адмирал Колчак не глядя подписал телеграмму. Позднее Колчак признал «смертельно-гибельную роль для России» этого ответа Маннергейму.

После второй беседы Арсеньева с Маннергеймом, получив 14 июня 1919 года приказ адмирала Колчака о назначении его главнокомандующим Северо-Западной армией, Юденич решил встретиться с регентом. Он долго не хотел этого делать, считая, что Маннергейм ниже его по воинскому званию и должен первым его навестить. Генерал от инфантерии Юденич по старой привычке смотрел на Финляндию как на провинцию России. С ней можно не считаться, думал генерал, на нее нужно только нажать и приказать, и она не посмеет отказать в помощи своим прежним хозяевам. В том, что эти хозяева вернут свои утраченные в Финляндии позиции, Юденич нисколько не сомневался. Но, живя в Гельсингфорсе, он не видел, что теперь русские здесь не хозяева, а гости, и причем незваные.

Скромный и корректный бывший министр исповеданий Временного правительства, блестящий оратор Антон Владимирович Карташев, получив согласие Маннергейма на встречу, долго уговаривал этого 56-летнего грузного увальня с круглой как шар головой, фельдфебельскими усами и крохотными глазками смирить свою гордыню. «Кирпич» (таким прозвищем «наградили» Юденича гвардейцы) долго колебался, но наконец дал свое согласие. Регент прислал за генералом своего адъютанта. Войдя в кабинет Маннергейма, Юденич оторопел и начал дико оглядываться, не обращая внимания на улыбающегося барона, который движением руки приглашал его к столу.

В своих воспоминаниях Юденич писал: «Первой моей фразой, не знаю почему, была: „Хорошо устроились, ваше высокопревосходительство“». Перед встречей с Юденичем Маннергейм попросил денщика подготовить ему старый русский генеральский мундир, оставив на нем только крест святого Георгия. Дальше Юденич пишет: «Крепко пожав мне руку, Густав Карлович спросил, что будем пить. Я ответил, что неплохо бы попробовать смирновской № 19, но у вас, у финнов, она, наверное, не водится? Покурить бы чего-нибудь, — добавил я. — Покупаю я на Генриховской ваши папиросы, но они для меня трава, вот бы махорочки найти.