Страница 2 из 9
Легенды о людях рождаются при их жизни, после смерти они лишь признаются всеми или растворяются во времени.
Жизнь Михаила Кузьмича Янгеля легендарна, и ей суждено долго хранится в памяти человеческой. Главный конструктор ракетно-космических систем, академик, дважды Герой Социалистического труда заслужил право на бессмертие.
Часть первая
Конструктор
Жизнь ему всегда казалось странной, неожиданной, непонятной, но всегда прекрасной. Просто он умел искать и находить самое увлекательное, самое таинственное и непонятное. Но главное – он искал нестандартные решения, и это в конце концов и приводило к успеху. А разве иначе можно стать великим конструктором?!
1
На реке слышны голоса. Смех. Шутки. Все ловят раков. Уже ведра три наполнены до краев, но азартный поиск усатых красавцев не стихает.
– Есть! – кричит то один, то другой ныряльщик, и вот уже летит по воздуху черный комочек на берег.
Наконец слышится команда:
– У автобусу-у! Пора-а!
Было так хорошо, как бывает только с настоящими друзьями, когда и разговаривать интересно, и молчать славно.
До старта ракеты оставалось два дня.
Мы, журналисты, приехали вместе с учеными на космодром, чтобы присутствовать при запуске первого спутника серии «Интеркосмос».
Потом будет много пусков. Уйдут в небо юбилейные «Интеркосмосы», поездки на космодром станут обыденными, но каждый раз в канун старта микроавтобус повезет всех на озера. Сейчас работает стартовая команда, идет заправка ракеты. Ученым там делать нечего, вот и отправляются они на рыбалку. Традиция такова. Там, далеко от монтажно-испытательного корпуса и стартовых площадок, легче скоротать время, а здесь, в городке, оно тянется бесконечно.
Мы возвращаемся, и часы кажутся неделями – так медленно отстукивают время стрелки хронометра.
Две недели яростного труда, последний рывок перед пуском… Потом спутник уходит в космос, и ученым остается только ждать, как будет работать аппаратура уже на орбите. Их прибор, их передатчик.
Мы разговариваем о чем угодно, кроме как завтрашнем дне. Правда, изредка кто-нибудь срывается…
– Вы представляете, – Борис Вальничек держит паузу… – Через двенадцать часов…
– Не надо. Мы же договорились…
– Ладно, не буду, – Борис замолкает на минуту и предлагает мне:
– Погуляем?
Я киваю.
Мы выходим на улицу. Теплый тихий вечер. Молча идет по аллее.
О чем он думает?
Я искоса поглядываю на Вальничека. Он смотрит вперед, туда, где далеко-далеко горит огонек. Одинокий фонарь, который почему-то не погашен в этот поздний час.
Борис вспоминает Прагу? Или долгие месяцы, которые вели к космодрому?
– По остроумному замечанию одного французского ученого, – неожиданно говорит Борис, – взаимоотношения Солнца и Земли можно определить, как сюжет тонкой психологической драмы. Характеры героев достаточно ясны, однако никогда нельзя предугадать, как именно поступит один из них в конкретной ситуации.
Оказывается, он думал о Солнце.
Я попробовал разговорить его:
– Спутник кажется мне ромашкой. По крайней мере, он похож на нее.
– Спутник похож на ласточку… Для меня это первая ласточка, – рассмеялся Борис.
Через десять дней после запуска я получил из Праги пакет. В нем была газета со статьей Бориса Вальничека, которая называлась «Первая ласточка».
Вечером мы ждали сообщение ТАСС о запуске первого спутника «Интеркосмос».
Нас было четверо. Два конструктора и два журналиста. Радиоприемник был установлен в номере по настоянию технического руководителя запуска.
– Я хочу сам услышать сообщение, – несколько раз повторил он, – это очень важно…
Мы не стали допытываться, почему это так важно. Ясно, что для него создание первого «Интеркосмоса» – важная веха в жизни. Впрочем, технический руководитель не любил говорить о себе.
– О наших делах пусть судят другие, – сказал он однажды на пресс-конференции, и журналисты больше не обращались к нему, хотя на все встречи с прессой он обычно приходил. Сидел в сторонке и слушал.
Неожиданно технического руководителя позвали на пункт связи.
– Москва, – коротко ответил на наш вопрос дежурный.
Вскоре технический руководитель вернулся.
– Разговаривал с Кузьмичом, – сказал он. – Главный благодарит за работу.
– Вы давно работаете с Янгелем? – спросил я.
– С самого начала. Он сделал из меня конструктора…
– Сотрудники рассказывали мне, что перед поездкой на космодром вы обязательно приглашаете их к себе…
– Да, сам я уже не мог бывать на космодроме так часто, как в первые годы.
– Болезнь мешала?
– Не только. К 1969 году наше конструкторское бюро стало одним из ведущих. Мы разрабатывали различные типы ракетно-космических систем, и, бесспорно, самое принципиальное, самое новое требовало постоянного внимания Главного конструктора. По должности положено заниматься основным. Но на все не хватало времени, да и помощники вполне справлялись со своими конкретными проблемами.
– И тем не менее вы приглашали к себе сотрудников, когда они собирались на космодром?
– Доброе слово перед дорогой приятно человеку.
– Михаил Кузьмич, если бы начать все сначала, какую бы вы избрали профессию?
– Параллельно с учебой в МАИ приобрел бы специальность летчика, а потом, работая конструктором, попытался бы стать космонавтом.
– Жалеете, что прошли не тот жизненный путь?
– Нет. Просто время нынче другое. Что касается летной профессии, так она помогла бы мне очень в моем конструкторском труде. Великое дело – самому почувствовать недостатки своей машины…
Когда мы всматриваемся в жизненный путь Янгеля, то порой не верится, что к вершинам науки его тропа началась так далеко от Москвы. Не только географически – ХХ век спрессовал расстояния. Необычные социальные изменения пронеслись над землей. Именно они превратили сибирского паренька, жителя глухой деревеньки, в Главного конструктора.
Заместитель Главного конструктора, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской и Государственной премий И.Ф. Герасюта:
«Впервые я встретился с М.К. Янгелем в 1948 году в конструкторском бюро С.П. Королева, когда Михаил Кузьмич был назначен заместителем Сергея Павловича по управлению. Запомнилось умение быстро входить в существо технических вопросов, четкость принимаемых решений, мягкость и тактичность в обращении и, особенно, личное обаяние. Именно эти качества позволили Михаилу Кузьмичу в новой отрасли техники, новому человеку в уже сложившемся коллективе, быстро и эффективно включиться в производственный процесс.
Запомнились также яркие выступления Михаила Кузьмича на партийных собраниях в КБ С.П. Королева: отточенность формулировок, принципиальность в постановке вопросов, конкретность предложений, умение заинтересовать аудиторию, что немало способствовало росту его авторитета и популярности в коллективе.
Второй этап контактов с Михаилом Кузьмичом – совместная работа в нашем КБ с момента назначения его Главным конструктором в 1954 году и до конца его жизни. Если попытаться на основе всего многообразия наблюдений оценить деятельность Михаила Кузьмича, выделить основные факторы, предопределившие эффективность работы в КБ под его руководством, то следует особо отметить два элемента, два природных дара, которыми, безусловно, обладал Михаил Кузьмич. Одним из них являлась способность из суммы противоречивых предложений скомпоновать правильное решение. Михаил Кузьмич отчетливо представлял, что в нашей технике одиночка бессилен, только совокупными усилиями специалистов всех профилей можно охватить все стороны стоящей проблемы, будь она технической или организационной. Отсюда схема решения задач: детальная проработка всеми заинтересованными подразделениями – совместное обсуждение – принятие решения.