Александр Попов

Обстановка в семье также содействовала интенсивному умственному развитию. Отец Попова, приходской священник, обремененный большой семьей[49], сделал все, что было в его силах, чтобы дать детям, особенно сыновьям, высшее образование. Они окончили курс в столичном университете; их примеру последовали младшие дочери, которые также получили образование в петербургских учебных заведениях, пользуясь поддержкой отца и братьев[50].

Необходимо подчеркнуть, что путь к высшему образованию для поповичей был не из легких. Большинство из них вынуждены были бороться с большими материальными затруднениями, на преодоление которых требовались огромные усилия, находчивость и предприимчивость. Для поступления в университет юношам нужно было иметь законченное среднее образование. В то время на Урале, в Перми и Екатеринбурге, уже в течение многих лет существовали гимназии и реальные училища, но они были мало доступны для детей неимущего духовенства. Д. Н. Мамин-Сибиряк рассказывает, что плата «за право учения» — 15 рублей в год — оказалась непреодолимой преградой, не давшей возможности ему и его старшему брату поступить в гимназию[51]. Поэтому Попову пришлось пройти обычные для детей духовенства ступени образования: духовное училище, а затем семинарию[52], дававшую полный курс среднего образования.

В России тогда было пятьдесят духовных семинарий[53], из них на Урале только одна — в Перми; духовных же училищ здесь было несколько. Попов поступил в старейшее из них — Далматовское (около 700 километров от Турьинских рудников). Начальное образование можно было получить и в Перми, но жизнь в губернском городе была дорога, и родители предпочитали дать детям начальное образование в более доступных учебных заведениях[54].

Училищу, в которое поступил Попов, было отдано предпочтение еще и потому, что здесь преподавал латинский язык его старший брат Рафаил, уже окончивший к тому времени Пермскую духовную семинарию. Будучи на десять лет старше Александра, Рафаил в двадцатилетнем возрасте занимал уже завидное для своей среды положение. В отличие от отца он отказался от карьеры «священноцерковнослужителя» и, хотя оставался в духовном ведомстве, интенсивно занялся литературным трудом. Живя в Далматове, он посылал корреспонденции в столичные газеты и журналы, состоял в переписке с виднейшими русскими писателями, в том числе и с Ф. М. Достоевским. Впоследствии Р. С. Попов стал довольно известным в Петербурге журналистом. Он заинтересовал столичную прессу своими корреспонденциями из Далматова о горнозаводском деле и жизни горнорабочих на Урале[55].

Нет сомнения, что пример старшего брата оказал благотворное влияние на Александра Попова уже в первых классах училища. Далматовское духовное училище было одним из старейших учебных заведений России; в нем обучались дети не только духовенства[56]. Оно находилось в старинном уральском городе, возникшем около древнего монастыря, который играл видную роль в торговой жизни края[57]. Наличием в монастыре грамотных и, по тем временам, даже весьма образованных людей воспользовался Петр I при проведении своих реформ, среди которых распространение просвещения занимало особое место[58]. В начале XVIII века, когда по указу Петра развертывалась сеть начальных школ, Далматовский монастырь, насчитывавший более чем столетнее существование, оказался одним из тех «знатных монастырей», при которых такие школы учреждались[59]. Отметим, что подобной школы не было еще и в губернском городе Тобольске, являвшемся тогда административным центром Западной Сибири и Урала[60].

Историки просвещения в России, говоря о начальном образовании, не проходят мимо особенностей той школы, в которой учился Попов. С нею действительно связан ранний этап распространения грамотности на Урале. Из сохранившихся документов видно, что вначале задачей его было обучать «детей крестьян вотчинных чтению, письму и цифири, чтобы при пособии грамотности они, совершеннолетние, в хозяйственном управлении могли быть употреблены по монастырю с пользою». Впоследствии училище несколько раз меняло название и именовалось то Славяно-российским, то Славяно-латинской школой, наконец, в 1818 году стало духовным уездным училищем, предназначенным «для священноцерковнослужительских детей Зауральского края». До того священникам разрешалось отдавать своих детей в горную школу в Екатеринбурге, открытую одновременно с первыми заводами[61]. В детские годы Попова на Урале были уже заводская школа, существовавшая в Турьинских рудниках с 1866 года, и горное окружное училище в Богословском заводе, но туда принимали лишь детей «чинов горного ведомства»[62].

Доступ детей духовенства в горные школы был закрыт еще и потому, что с переименованием Далматовского училища в духовное архиепископ Пермский и Верхотурский распорядился «священноцерковнослужителям Екатеринбургского, Верхотурского, Шадринского, Камышловского и Ирбитского уездов послать указы, дабы детей своих везли в Далматовский монастырь, где их в чтении, пении и рукописи экзаменовать», и сообщил начальнику горной школы, что «священноцерковнослужительские дети в Екатеринбургское училище посыланы не будут»[63]. В духовных школах дети духовенства обучались бесплатно, что имело немалое значение для малообеспеченных семей служителей церкви. Поэтому десятилетний Попов отправился с попутными торговцами, как об этом рассказывает В. П. Словцов, в Далматов, чтобы поступить в тамошнее училище[64].

Огромное количество деятелей русской науки вышло из учебных заведений, находившихся в духовном ведомстве, несмотря на то, что последнее всячески старалось сберечь своих питомцев для служения церкви. Действительно, на начальном этапе русской науки, когда еще не было сети гражданских школ, духовные училища, если не считать существовавшей при Академии наук гимназии, были единственными alma mater будущих ученых. Но даже тогда, когда в стране уже были открыты многочисленные гимназии, реальные и коммерческие училища, выходцы из духовных учебных заведений не переставали поступать в университеты и другие светские высшие школы. К тому же надо отметить, что культурный подъем в стране отразился и на системе обучения в духовных училищах. Эта система претерпела значительные изменения, которые отражены в принятом в 1867 году Уставе школ епархиального ведомства; на его рассмотрении необходимо остановиться несколько подробнее, особенно на учебном расписании.

В начальной школе преподавалось всего десять предметов[65]. Большую часть из них составляли общеобразовательные дисциплины, к которым относились три языка — русский (включая и славянский), латинский и греческий, география, арифметика и чистописание[66]. «Специальными» предметами были: священная история Ветхого и Нового Завета, пространный христианский катехизис, изъяснение богослужения с церковным уставом и, наконец, церковное простое и нотное пение. Обращает на себя внимание количество часов, уделявшихся названным дисциплинам. В «Расписании учебных предметов для училища с обозначением числа уроков по каждому из них» общеобразовательным дисциплинам отведено почти в пять раз больше уроков, чем «специальным». Правда, среди первых больше половины занимали древние языки, но последние и в гимназических программах занимали значительное место.

49

У Попова были старший брат Рафаил (1849–1913) и пять сестер: Екатерина (Словцова, 1850–1903), Мария (Левитекая, 1854–1872), Анна (Ижевская, 1860–1930), Августа (Капустина, 1863–1941) и Капитолина (Диева, 1870–1941).

50

О младших сестрах Попова в клировых ведомостях сказано: «Анна — род. 1860 июля 22; обучается в С. Петербургском лазаретном Красного креста дамском институте; поведения весьма хорошего. Августа, род. 1863, октября 15; обучается в С. Петербургской императорской Академии художеств на содержании отца». Примечательно, что сестры Попова получили домашнее образование, которое оказалось достаточным для того, чтобы их приняли в названные учебные заведения.

51

Мамин-Сибиряк Д. Н. Указ. соч. С. 7 и 16.

52

Сеть духовных школ возникла в России при Петре I. Духовные семинарии, предусмотренные духовным регламентом Петра, появились в 1730-х годах (Владимирский-Буданов М. Государство и народное образование в России XVIII века. 4.1. Ярославль, 1874. С. 312 и cл.).

53

См.: Приложение к уставу духовных семинарий № 1. Расписание учащихся по семинариям (Перм. епарх. вед. 1867. Отд. офиц. С. 134–135).

54

Шишонко В. Материалы для описания развития народного образования в Пермской губернии с указанием времени открытия учебных заведений. Екатеринбург, 1879. С. 21.

55

Сведения о Р. С. Попове содержатся в посвященном ему некрологе, напечатанном в газете «Новое время» (1913. 22 нояб.). Из этой заметки мы узнаем, что Попов начал сотрудничать в газете «Новое время» в те годы, когда ее издатель А. С. Суворин (1834–1912) был еще далек от тех реакционных позиций, которые он занял впоследствии. Из некролога приведем следующие строки, являющиеся единственным известным нам источником о деятельности брата изобретателя радио: «Скончавшийся 19 ноября после продолжительной и тяжкой болезни Рафаил Степанович Попов принадлежал к постоянным сотрудникам „Нового времени“ в первые годы выхода газеты. Он был привлечен к сотрудничеству покойным А. С. Сувориным в 1876 г. и изо дня в день работал в газете до 1894 г. Писал передовые статьи преимущественно по внутренней политике. Многие его статьи имели большой успех: памятна его статья „Болгария под турецкой властью“. За его статью о несправедливости привлечения единственных сыновей к отбыванию воинской повинности „Новое время“ получило первое предостережение. Он много работал также и по отделу внутренних известий… По окончании курса Пермской духовной семинарии Р. С. занял место учителя латинского языка в духовном училище в городе Далматове Пермской губ., откуда он стал писать корреспонденции в „Биржевые ведомости“. В это же время несколько его статей были напечатаны в „Неделе“ П. А. Гайдебурова. Успех литературных занятий привлек покойного в Петербург. Он поступил в С.-Петербургский университет на факультет восточных языков, окончил курс в 1875 г. и одновременно писал статьи на разнообразные темы общественной жизни. Статьи печатались в „Неделе“, „Гражданине“ под редакцией Ф. М. Достоевского и в „Отечественных записках“ (горнозаводское дело и положение горнорабочих). В 1875 г. Р. С. сделался помощником редактора и почти единственным сотрудником народного журнала „Мирской вестник“. Однако журнал этот не пошел. Сотрудничая затем в „Новом времени“, покойный пытался предпринять свое издательское дело, выхлопотал право на народную газету „Мирское слово“ и издавал ее в 1878 и 1889 гг., но газета принесла ему только материальные потери и была вынуждена прекратиться. Богатый инициативой, народник по своим убеждениям, Р. С. отправился в девятидесятых годах на родину и там отдался общественной деятельности, работая в качестве секретаря статистического комитета в Перми и затем секретаря Пермской городской думы. Несколько лет назад он тяжело заболел; его разбил паралич».

56

См.: Журнал Далматовского духовно-училищного съезда (Перм. епарх. вед. 1870. Отд. офиц. С. 401).

57

Одно время Далматов был уездным городом, возникновение которого относится к 1740-м годам. В ранних документах местность эта называлась Белым городищем, а затем Исетской пустынью в Новой Сибири (Описание мужского Далматовского Успенского монастыря. Перм. губ. вед. Ч. неофиц. 1858. №; 3. С. 3). Свое название город получил по имени основателя этой пустыни Далмата. Так именовал себя принявший монашество казацкий сын Дмитрий Иванович Мокринский, отец которого был сподвижником Ермака. Вокруг разраставшегося монастыря возник поселок, ставший крупным торговым центром. В настоящее время город Далматов, расположенный на берегах реки Исети, является районным центром Курганской области.

58

Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. I. СПб., 1862. С. 174 и сл.; Соколовский И. В. Петр Великий как воспитатель и учитель народа. Казань, 1873.

59

Плотников Г. П. Взгляд на училище при Далматовском монастыре с 1719 по 1818 г. по актам архивным // Перм. епарх. вед. 1868. Отд. неофиц. С. 1–2.

60

Шишонко В. Указ. соч. С. 15.

61

Историю Екатеринбургского горного училища см.: Нечаев Н. В. Школы при горных заводах Урала в первой половине 18-го столетия. М., 1944. С. 42 и cл.

62

Шишонко В. Указ. соч. С. 63.

63

Тяга детей духовенства к светскому образованию и к труду на гражданском поприще была уже настолько велика, что еще в начале XVIII века те поповичи, которые уже учились в духовных школах, стали уходить в светские учебные заведения (см., например: Смирнов С. История Московской Славяно-греко-латинской академии. М, 1855). Это не могло не вызывать опасений у духовного начальства, заботившегося о пополнении контингента служителей церкви. Этим и объясняются решительные меры, принятые главой Пермской епархии.

64

Цитированное сочинение преподавателя этого училища Г. Плотникова кончается временем до вступления в него Попова. Источником, откуда можно почерпнуть сведения об этой школе в последующий период, является официальный отдел «Пермских епархиальных ведомостей», содержащих наряду с общими сведениями о школьных делах духовного ведомства и Пермской епархии и данные о всех школах этой епархии, в частности и об успехах учащихся.

65

Устав духовных училищ. Гл. XI. Об обучении в училищах // Перм. епарх. вед. 1867. Отд. офиц. С. 165.

66

Программы и объяснительные записки к ним см.: Устав духовных училищ. Гл. XI. Об обучении в училищах // Перм. епарх. вед. 1870. Отд. офиц. С. 105–111.