Страница 18 из 110
Искусные царедворцы братья Разумовские не оплошали и при смене власти. Главнокомандующий Кирила Григорьевич вовремя откачнулся от Петра III и принял сторону его амбициозной супруги. Не попал впросак и старший брат Алексей. После восшествия на престол Екатерины II ее фаворит и один из главных столпов переворота Григорий Орлов стал требовать, чтобы императрица вступила с ним в законный брак. Екатерина этого не хотела, но, видимо, возражать напрямую не могла. Между тем Орлов, как на юридический прецедент, ссылался на брак Елизаветы с Алексеем Разумовским и даже послал к тому канцлера Воронцова за документальным подтверждением своей правоты — свидетельством о браке Алексея с Елизаветой. Вот тут и настал звездный миг Алексея Григорьевича. Приняв канцлера, Разумовский вынул из ларца свидетельство, завернутое в розовый атлас, прочел текст, поцеловал бумагу, как память сердца, и бросил ее в огонь камина… Говорят, что с тех пор всякий раз, когда граф входил, императрица Екатерина Алексеевна благодарно вставала.
Остаток дней Кирила Григорьевич Разумовский провел в своем дворце в Почепе среди гостей и бесчисленной челяди. Некий путешественник фон Гунн оставил нам описание дворца, выполненное с немецкой сухостью и достоверным педантизмом. «Он (дворец. — А. С.) есть великолепное каменное здание необъятного пространства. Главною фасадою стоит в саду. С другой стороны, то есть со стороны двора, флигели его составляют превеликий овал, за коими построены еще хозяйственные строения. Во всем вообще здании семеро ворот. Средняя часть дома, или главный корпус, который занимается самим графом, состоит из двух этажей, на погребах и имеет со стороны двора портику. Во всем фасаде двадцать пять окон, и я должен был пройти сто тридцать шагов, когда хотел смерить весь ряд комнат нижнего этажа главного корпуса. Особливо хорош там зал для балов и концертов. Также и библиотека, из пяти тысяч книг состоящая. Сад перед домом велик, расположен в голландском вкусе и отделяется от противоположного луга, который, нечувствительно возвышаясь, простирается до горизонта, рекой Судостью…»[78]
У Кирилы Григорьевича Разумовского был сын Алексей Кириллович. Он дослужился до тайного советника и сенатора, коллекционировал чудеса ботаники, читал Вольтера, принадлежал к ложе масонов, занимал пост министра просвещения и напоследок обрел славу основателя Царскосельского лицея. Это он экзаменовал Пушкина, заметив Сергею Львовичу:
— Я бы желал, однако, образовать вашего сына в прозе…
На что Державин возразил:
— Оставьте его поэтом.
Последние годы жизни граф, как и его отец, провел в Почепе.
Наибольший интерес для нашего повествования представляет личная жизнь Алексея Кирилловича. Самый богатый жених России получил в свое время в жены самую богатую невесту — графиню Варвару Шереметеву, но родившиеся у них дети не смогли удержать от распада этот неудачный брак. Зато внебрачная связь графа с красавицей мещанкой Марией Соболевской оказалась на редкость прочной. Ее итог — десять детей: пять мальчиков и пять девочек. Они назывались «воспитанниками» и жили в доме отца и благодетеля. Если с законными детьми графу крупно не повезло (один, разорившись, кончил жизнь в Одессе; другой за буйство был посажен в Шлиссельбургскую крепость), то жизнь воспитанников сложилась совсем иначе. Все сыновья окончили Московский университет, воевали в Отечественную войну 1812 года, сделали блестящую карьеру. Все они, как «воспитанники», фигурировали, конечно, не под фамилией Разумовского. Они были Перовскими (от деревни Перово, где их двоюродный дедушка венчался с императрицей Елизаветой Петровной).
Послужной список братьев более чем впечатляющ.
Николай Алексеевич Перовский стал крымским губернатором.
Алексей Алексеевич Перовский — знаменитым писателем, автором сказки «Черная курица» (под псевдонимом Антон Погорельский).
Лев Алексеевич Перовский занимал пост министра уделов, руководил Академией художеств и всей русской археологией.
Василий Алексеевич Перовский дружил с Пушкиным, а будучи оренбургским генерал-губернатором, покровительствовал своему чиновнику по особым поручениям В. И. Далю[79].
Борис Алексеевич Перовский завершил военную карьеру полным генералом.
В Почепе жили их сестры.
Мы говорим об этом так подробно потому, что все названные господа — родные дяди Козьмы Пруткова, точнее, его опекунов.
В 1819 году в Почепе квартировала артиллерийская батарея, которой командовал бравый офицер Михаил Николаевич Жемчужников. Старый граф Алексей Кириллович Разумовский принял его сначала во дворец, а потом и в свою семью. К тому времени Михаил Жемчужников успел окончить Первый кадетский корпус, послужить адъютантом у такого сумасброда, как граф Аракчеев, быть сосланным им на Кавказ (по дороге Миша завернул к матушке под Елец, и та целый год удерживала его у себя, не желая отпускать на войну с горцами, — материнские чувства неизменны во все времена). Но отвоевав таки на Кавказе, а потом («заодно») победив Наполеона, он в конце концов оказался в Почепе, где предложил руку и сердце Ольге Перовской — одной из дочерей (сиречь воспитанниц) графа Разумовского. Так Жемчужниковы породнились с Перовскими. Молодой супруг вышел в отставку, посвятив себя семье. Он мечтал о том, чтобы у него было как можно больше детей.
Позже кто-то из детей Михаила Жемчужникова составит список семейных памятных дат. В году их будет ни много ни мало восемнадцать: дни рождения и именины батюшки, матушки и семерых деток. Трое станут литературными опекунами Козьмы Пруткова:
Алексей (1821), Александр (1826), Владимир (1830).
Что касается Льва Жемчужникова, то он совместно с друзьями и коллегами-художниками А. Е. Бейдеманом и Л. Ф. Лагорио внесет свою лепту в литографическое изображение Козьмы, оставив первый классический портрет новоявленного гения.
Успешно завершив достойнейшее дело продолжения рода, Жемчужников-отец вернулся на службу отечеству. Он был полковником корпуса жандармов, генеральствовал в Польше, губернаторствовал в Костроме. После смерти жены хотел немедленно выйти в отставку, чтобы заботиться о детях. Однако царь отставку не принял, а детей распорядился определить по казенным учебным заведениям.
Старший сын Алексей Михайлович Жемчужников на склоне лет оставит нам бесценный документ — свой «Автобиографический очерк», к сожалению, весьма отрывочный и до обидного лапидарный. Тем не менее мы не раз будем обращаться к нему как к свидетельству участника и очевидца всех описываемых здесь событий. Но на первых порах ограничимся лишь той частью очерка, которая относится к ранним годам Алексея, а именно: от рождения до 1850 года — времени театрального дебюта Козьмы Пруткова, то есть к жизни «до Пруткова».
«Я родился в феврале 1821 года. Воспитывался до 14-летнего возраста дома. Потом поступил, в 1835 году, в Первую санкт-петербургскую гимназию, из которой вскоре вышел, чтобы держать экзамен в только что основанное Императорское Училище правоведения, куда и был принят в числе, кажется, сорока первоначальных его воспитанников, 5 декабря того же 1835 года. Окончив курс, я вышел из училища в 1841 году с чином 9-го класса. Наш выпуск был второй с основания училища. Я поступил на службу в Сенат. Но в следующем же году, к великому моему удовольствию, был уволен от канцелярских работ и прикомандирован для занятий к ревизовавшему Орловскую и Калужскую губернии почтенному сенатору Дмитрию Никитичу Бегичеву, автору романа „Семейство Холмских“. Ревизия продолжалась года два. В 1844 году судьба помогла мне снова избавиться от Сената. Получив отпуск, я обратился к занятиям по другой сенаторской ревизии. В то время мой отец ревизовал таганрогское градоначальство и я находился при нем в продолжение восьми месяцев. Занятия при ревизовавших сенаторах были для меня весьма полезны. Они дали мне возможность еще в юности ознакомиться с жизнию провинции и находиться в сношениях со всеми общественными слоями. В мае 1846 года я получил опять отпуск с разрешением поехать за границу, откуда вернулся на сенатскую службу через восемь месяцев. Летом 1847 года я перешел из Сената на должность помощника юрисконсульта, а в 1849 году поступил на службу в государственную канцелярию…»[80]
77
В греческой мифологии — троянский царевич. Согласно «Илиаде», погиб в бою.
78
Вестник Европы. 1905. Т. II. С. 137.
79
Смирнов А. Е. Дар Владимира Даля. М., 2005. С. 96.
80
Жемчужников А. М. Избранные произведения. M.;Л., 1963. С. 61–62.