Петр Смородин

Сотни безработных толпились у биржи труда. Но туда лезли и нетрудовые элементы: получив билет безработного, они освобождались от уплаты гражданского налога и бросались на всякие аферы. Профсоюзы и комсомол решили произвести чистку на бирже, чтобы значились там только достойные претенденты на получение работы.

Промышленность перешла на хозрасчет. Нерентабельные заводики стали закрываться. Треть подростков города могла оказаться на улице. Пришлось привлечь внимание партии и профсоюзов, чтобы этого не случилось.

Комсомольцы быстро установили, что нэпманы не желают заключать трудовые договоры с подростками, выдают запуганных ребят за своих родственников и заставляют работать по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Два-три судебных процесса, проведенных комсомолом против нэпманов, помогли навести в этом деле порядок.

Как и в годы гражданской войны, одной из форм участия молодежи в восстановлении хозяйства были субботники: уборка городских территорий, починка дорог, ремонт общественных зданий, заводских корпусов и жилых домов. Не были забыты и места отдыха молодежи: Таврический сад, «Луна-парк» и «Аквариум». Субботники проводились и для сбора средств в помощь голодающим Поволжья. Голодная рабочая молодежь Питера активно боролась с голодом в деревне: и отдавала свой скудный паек, и заработала за лето для товарищей в Поволжье почти восемьдесят девять миллионов рублей.

Удалось послать много рабочих и студенческих молодежных бригад для заготовки дров, на общественные комсомольские огороды на окраинах Питера, на починку инвентаря в деревне и на посевную кампанию.

Никакого «чистого культурничества», никакой «чистой политики»! Так отвечала питерская комсомолия на призыв партии активно участвовать в повседневной строительной работе в городе и в деревне. Каждый день решать будничное, но неотложное дело!

Чтобы сплотить организацию для решения этих задач, надо было перевоспитывать или отбрасывать тех, кто поплыл по течению. И каждый день приходилось рассматривать конфликтные дела: то пьянка, то драка, то свадьба в церкви, то крестины с попом, то спекуляция.

Напор мелкобуржуазной стихии ширился, и в комсомол лезли люди, с которыми и разговаривать не хотелось. Так было по всей стране, и губком вошел с предложением в ЦК РКСМ установить шестимесячный кандидатский стаж для отдельных выходцев из среды мелкой буржуазии, которые доказали свою преданность пролетариату.

Все эти шаги питерской комсомолии одобрила I Всероссийская конференция РКСМ в июне 1921 года. Кроме того, она предлагала укрепить связь с профсоюзами, иметь там своих представителей и расширить индивидуальное практикантство молодежи в советских учреждениях.

Как известно, X съезд РКП (б) принял решение о возрождении и укреплении красного флота. Питерские комсомольцы вслед за коммунистами послали большую группу молодежи на Балтийский флот. Это были толковые парни почти с годичным комсомольским стажем. Они обладали знаниями в объеме начальной школы и владели нужной для флота специальностью.

Решение о возрождении флота было Петру по душе. Еще в 1920 году он обнаружил большое стремление молодежи к морской службе и помог создать морской клуб на набережной Средней Невки.

Зимой ребята превратили свой клуб в боевой штаб. В дни «волынки» они обходили городские кварталы, вылавливали хулиганов и грабителей.

Петр бывал у ребят и не раз отмечал, что учились они отлично. В бушлатах на «рыбьем меху», в сапогах, где подметкой служила толстая парусина, с карабинами за плечами, бросались они на штурм «врага» в сугробах Крестовского острова, ходили на лыжах, увлекались буерным спортом. И героически показали себя в дни Кронштадтского мятежа, особенно в лыжной разведке.

Часть бойцов первого отряда и ее начальник Ю. Пантелеев были награждены орденами Красного Знамени. Когда комсомол взял шефство над флотом, все они ушли на боевые корабли Балтийского флота и служили образцово. А Пантелеев позднее стал адмиралом…

В трудное лето 1921 года произошла перемена и в личной судьбе Петра Смородина: завидный для многих питерских девчат жених вдруг стал мужем Леночки Андреевой.

История эта не вполне обычная.

На питерском горизонте возникла умная и красивая девушка с характером. Ей вскоре приглянулся строгий и добрый Смородин.

Она долго не решалась сделать первый шаг. Ее сдерживало то, что была она дочерью действительного статского советника. Правда, отец вышел из мещан и только ревностной службой в артиллерийском управлении добился генеральского чина. Но и штатский генерал — тоже генерал! Петра это могло насторожить.

Да и надо было как-то обживаться в Питере, куда недавно приехала она после смерти родителей. Думала, что сразу же раскроются перед ней в столице благоприятные перспективы. А на поверку вышло не то: старший брат, приютивший сироту, превратил ее в няню и кухарку. Она же окончила шесть классов гимназии, хорошо знала французский язык, любила музыку, литературу и вовсе не хотела мириться с положением домашней работницы. Начались в семье осложнения. И однажды брат сказал ей в сердцах, что для барышни из «бывших» нет светлых дорог и что у нее один путь: выйти замуж, благо и жених есть, хотя он и староват. Она не поверила и не сдалась. По вечерам стала ходить в комсомольский клуб: пыталась говорить на митингах, пела песни, танцевала, читала стихи. Ее приметили девушки с фабрики, вырвали из семьи брата, определили инспектором в горнаробраз, вовлекли в комсомол. На одном из вечеров попросила она подруг познакомить ее с Петром.

Леночка Андреева понравилась Смородину. Он стал иногда ловить себя на мысли, что его тянет в молодежную коммуну, где был клуб и где он мог видеть эту красивую девушку в красной косынке, острую на слово, с пристальным взглядом больших карих глаз. И глаза всегда теплели, когда он подходил к ней, обменивался шуткой, спрашивал, хорошо ли ей работается.

Захотелось ему видеть Лену не только в клубе, на людях, где разговор бывал мимолетный, какой-то малозначительный, без душевного тепла, и впервые осмелился он пригласить девушку к себе, в «Асторию». Правда, там жил у него рабочий паренек Саша. Он ютился прежде в одной комнатушке с большой семьей. Петр приголубил его по доброте душевной, предоставив ему диван в своем гостиничном номере. Но Саша был свой парень и разговорам с Леной не мешал.

Однако вскоре стало ясно, что Саша — третий лишний. Петр нашел самый разумный выход: вернуть Сашу домой вместе с диваном. Так и сделали. Встречаться стало свободнее. И однажды Петр признался в любви: неумело, робко, но бесповоротно.

Леночка перебралась в «Асторию». Быстро пролетели счастливые недели новобрачных. Вскоре Смородин уехал в Москву на IV Всероссийский съезд РКСМ, там его избрали секретарем ЦК РКСМ.

Некоторое время Лена оставалась в Питере. Но так и не дождалась, когда Петр вызовет ее в белокаменную, и приехала сама…

ЦК РКСМ. ЗАБОТА О ПОДРОСТКАХ

Александр Мильчаков, член Цекамола в те дни, записал в своей книге «Первое десятилетие»:

«Живо помню, как выбирали мы первым секретарем ЦК Смородина. Можно пожелать любому руководителю, чтобы его любили так, как комсомольцы любили Смородина. И все Смородина звали любовно и ласково — Петя. Комсомольцы чувствовали его сердечность, честность, искренность.

Если бы меня спросили, кто был самой яркой, колоритной, выдающейся фигурой в комсомольском движении, я бы, не задумываясь, ответил: петроградский рабочий, большевик Петр Смородин, всегда и во всем верный сын партии, подлинный вожак трудовой молодежи».

В кулуарах IV Всероссийского съезда РКСМ из уст в уста передавались ответы Смородина в анкете делегата. На вопрос о состоянии здоровья он ответил: «А какое вам дело? Я себе не враг!» А на вопрос, читал ли лекции на курсах, был ответ: «Нет, избави аллах!»

Так оно и было — в свои двадцать четыре года Петр оставался озорным парнем, каким его знали и раньше. И это импонировало молодежи: она ценила его независимый характер, пренебрежение условностями и хорошо знала, что в любом деле он прежде всего будет отстаивать интересы пролетарской молодежи.