Петр Смородин

Собрались по очередному поводу: обсудить работу школ грамоты, недавно созданных союзом в районах. И Эдуард Леске объявил повестку дня.

Вася Алексеев посовещался с Петром и попросил слова вне очереди.

— Сегодня опубликована в газете «Рабочий путь» очень важная статья Владимира Ильича Ленина «Письмо к товарищам» — против неуместной болтовни капитулянтов Каменева и Зиновьева о вооруженном восстании. Речь идет о судьбе российского пролетариата, оставаться ли ему еще долгие годы под ярмом капитала, отдать на разгром Корниловым свою партию, послать на виселицу своих лучших сынов или, сомкнувшись в железные ряды, вооруженной силой вырвать власть у буржуазии и, установив власть Советов, открыть измученным трудящимся массам путь в новый, свободный, радостный мир социализма. Предлагаю изменить повестку собрания и начать с обсуждения статьи товарища Ленина!

Евгения Герр так описывает эту сцену: «Задвигались скамьи, стулья, народ устремился ближе к столу президиума. Леске чуть замешкался, поставил вопрос на голосование. Иван Скоринко не выдержал: «Отправить председателя в английский парламент!» Бурмистров поправил: «Далеко! Дать ему здесь по сопатке!» Алексеев хохотал от души вместе с ребятами. Председательствовать стал Смородин. Зычно, басом призвал к порядку, водворил тишину, дал слово Алексееву. Тот точно, понятно изложил ленинские выводы о необходимости восстания, развил мысль Ильича, подкрепил речь примерами…»

Прений, собственно, не было: никто и не думал спорить, напротив, все рапортовали о готовности идти в бой. Речь шла о том, сколько членов союза входят на заводах в Красную гвардию и как успешно ведется военное обучение.

— Товарищ Алексеев, заключи наш разговор. Мнение у всех единое, — сказал Смородин.

Это была очень краткая, но пламенная речь Алексеева, хотя от волнения он и заикался больше обычного:

— Пролетариату России предоставляется благородная возможность первому открыть дорогу в светлый мир социализма. И он не остановится перед неизбежными жертвами, до конца выполнит свой долг. Мы, юные пролетарии — гордость своего класса, его надежда, — понесем на алтарь борьбы весь наш революционный энтузиазм, смелость, героизм и несокрушимую волю к победе. Готовьтесь, товарищи, еще энергичнее к грядущей битве!..

Затем обсудили вопрос и о школах грамоты, больше по настоянию Леске: все, конечно, мыслью были в своих районах, где ковалась революционная победа.

24 октября было последнее заседание ПК ССРМ при «временных». Ни Алексеев, ни Смородин, ни Пылаева на нем не присутствовали. Лиза дежурила в Смольном, Василий и Петр находились на казарменном положении в районных штабах Красной гвардии.

Последние дни мчались не по законам обычного времени: очень уж быстро отсчитывались дни и ночи, ожидание достигло немыслимого накала.

22 октября «Рабочая газета» вышла с заголовком на всю первую полосу: «Сегодня «День Петроградского Совета». Товарищи рабочие и солдаты! Устраивайте сборы и отчисления. Зовите массы под знамя Петроградского Совета! Все на митинги!» Кроме того, были даны призывы: начать массовый бойкот черной и желтой прессы. И воздержаться от всяких массовых демонстраций на улицах: правительство решило вывести казаков на крестный ход, возможны провокации.

Утро прошло спокойно. Военно-революционный комитет заменил старую охрану Смольного новой. Теперь штаб восстания охраняли надежная команда пулеметчиков и стойкий отряд латышских стрелков. Из Петропавловской крепости ВРК не позволил вывезти десять тысяч винтовок. Команда крейсера «Аврора» решила выполнять только приказы ВРК. В Петропавловку назначили комиссаром большевика Благонравова, на «Аврору» — председателя судкома крейсера большевика Белышева.

Запылали кострами черносотенные и соглашательские газеты — это старалась молодежь из союза. Самый большой костер смородинские ребята раздули на Архиерейской площади. Развеселило сообщение из Лесного, с Выборгской стороны: студенты Политехнического института дали меньшевистскому патриарху Мартову сказать на митинге только одно слово: «Товарищи!» Началась невиданная досель в этих стенах обструкция:

— Долой! Довольно! Отчаливай, корниловец!

Петр узнал об этом на городской конференции Красной гвардии, где он был со Скороходовым и Крамером.

Она закончилась быстро, так как после кратких рапортов с мест стало ясно, что Красная гвардия Питера полна решимости и энтузиазма. Смрродин уложился в полторы минуты, сделав сообщение о создании молодежью отряда санитарок.

Скороходов с товарищами спешно отправился в свой район: Петроградской стороне отводилось центральное место для проведения «Дня Петросовета».

Александр Касторович был неутомим и вездесущ. Благодаря ему в два часа дня начались три грандиозных митинга: в цирке «Модерн» и в двух зданиях Народного дома — в Оперном театре и в Железном зале.

Давненько не было такой уймы народищу на Петроградской стороне! И людское море — тридцать тысяч — бушевало на митингах ровно двенадцать часов! Ораторы один лучше другого сменялись на трибунах: Яков Свердлов, Михаил Калинин, Анатолий Луначарский, Владимир Невский, Александра Коллонтай, Николай Крыленко, Станислав Косиор, Конкордия Самойлова. Наконец, гость — от пролетариев Соединенных Штатов Америки — Альберт Рис Вильяме.

Случились и накладки: сначала не хватило билетов. Решили делить их на две части, затем стали продавать и корешки. Но тысячи две гостей оставались на улице, безуспешно штурмуя залы.

Александр Касторович пошел на крайний шаг: он решил провести митинг и в Драматическом театре, где шел спектакль при участии Марии Федоровны Андреевой. Мария Федоровна согласилась прервать спектакль и попросила актеров провести вместо него митинг-концерт. И уж так вышло, что актеры выступали вместе с партийными ораторами.

День был незабываемый! Недаром в буржуазных газетах появились сообщения, что «большевики репетировали взятие власти».

Так оно и было. Рабочие и солдаты, неумело говоря перед растревоженной массой, давали клятву: выступить за власть Советов по первому зову Петросовета!

Да и по всему городу прошли такие митинги и собрания, и они показали полную готовность рабочих и солдат к выступлению…

Петр приучил себя начинать ранний день с газеты. Не все успевал прочесть, но ухватывал главное, что помогало ему видеть дела не только в своем районе. И, как он говаривал, «яснее ощущать направление главного удара».

24 октября «Рабочий путь» появился только к полудню. Это был след грязной работы Керенского: он спешно перешел в наступление, юнкера закрыли газету, опечатали типографию. И первое открытое вооруженное выступление против официальной власти началось у дверей опечатанной типографии «Рабочего пути». Солдаты Литовского полка обратили в бегство наряд городской милиции и сорвали пломбы.

Вслед за выходом газеты пришла тревожная весть о разгроме Калужского губернского Совета: Керенский разворачивал решительный поход против народной власти. Но этот шаг лишь ускорил его крушение: вооруженные питерские рабочие рвались в бой.

На Петроградской стороне под ружьем находилось более трех тысяч красногвардейцев. И они, как на праздник, вышли по приказу ВРК занимать мосты через Неву. Овладели ими после полудня. Затем блокировали военные училища и постепенно заняли все почтовые отделения, телеграфы и телефонные станции.

На случай разгрома Смольного решено было создать резервный штаб в Петропавловской крепости. Его ядро — революционная тройка Петроградской стороны — Александр Скороходов, Константин Еремеев и Яков Крамер. Кроме того, действовал и еще один резервный штаб — на Выборгской стороне, созданный несколько дней назад.

К вечеру докатились до Петроградской стороны ободряющие новости: революционные моряки Кронштадта отправили в столицу сводный отряд и линейный корабль «Заря свободы» с большим боевым заслоном из других судов. Ночью крейсер «Аврора» подошел к Николаевскому мосту, занятому юнкерами. На берег высадился десант моряков. Юнкера разбежались. Корабельные мастера к рассвету свели пролеты, красногвардейцам Васильевского острова дорога к центру была открыта.