Петр Смородин

Правда, Петр Шевцов со своей малой когортой был прикрыт голубым знаменем, которое он хотел видеть эмблемой «Труда и света». «Голубое знамя — символ мира и чистоты, — говорил он. — Море синее, воздух синий, синий цвет — эмблема беспартийности».

Но голубого знамени Шевцова никто и не замечал на грозном фоне алых полотнищ, с какими пришли подростки. И лозунги были не из арсенала «Труда и света»: «Да здравствует социализм!», «Мир хижинам — война дворцам!», «Рабочее юношество — надежда социализма!», «Право выбора с 18 лет!», «Охрана детского труда!», «6-часовой рабочий день для подростков!»

И выступали пареньки в духе большевиков:

— Русские рабочие не уступят так легко своей победы буржуазии, как это было в других странах!

— Мы, юноши, имея опыт борьбы наших отцов, закончим их победу и добьемся социализма! Да здравствует социализм!..

Конечно, Шевцов не был побежден окончательно. Кое-кто искренне верил в его «культурническую» миссию, не отдавая себе отчета в том, что он льстил им и оттягивал их от революционных задач большевиков. Смородин и Алексеев решили дождаться «манифеста» «Труда и света»: Шевцов обещал предложить его делегатам в июне.

КОНФЕРЕНЦИЯ НА ПЕТРОГРАДСКОЙ СТОРОНЕ

Наступил долгожданный день 17 мая. Удивительно он начался, необычно кончился. И Смородин запомнил его на всю жизнь.

Рано утром примчался связной от Алексеева и Канкина. Они решили разорвать с верхушкой «Труда и света»: «Формально мы будем поддерживать отношения со всерайонной организацией. Но набросали свой проект Устава Социалистического союза рабочей молодежи. Посылаем его тебе». Как выяснилось позднее, к ним присоединился и Коломенский район, где вожаком стал Оскар Рывкин.

Трижды перечитал Петр Устав, составленный Алексеевым и Канкиным, и утвердился в мысли, что на него можно опираться, ведя бой во Всерайонном совете, хотя этот Устав и не очень складно написан. В те дни никто не умел писать таких вещей в союзе — не было опыта и знаний.

В Уставе, однако, отражено стремление молодых рабочих к активной политической жизни. И записаны требования, взятые из Программы большевиков: дать молодежи гражданские права с восемнадцати лет, дать ей право выбирать своих представителей в Советы рабочих и солдатских депутатов, обучать ее бесплатно, установить для нее шестичасовой рабочий день и запретить эксплуатацию детского труда.

Вася Алексеев в записке сообщил, что назавтра они открывают у себя в районе социалистический клуб молодежи.

Первая мысль Петра была поехать на Выборгскую сторону за советом к Надежде Константиновне Крупской. Он виделся с ней на собрании 14 мая и рассказал ей о своих делах в Петроградском районе. Но она сама «пришла» к нему, как только развернул он номер «Правды». Крупская напечатала в тот день статью «Борьба за рабочую молодежь».

Бывают же такие минуты: Крупская словно обращалась к Петру, так ее взгляды совпадали с его мыслями в этот трудный для него час. «За кем рабочая молодежь, за тем — будущее», — писала она. И по этой причине социалисты всех стран идут к молодым рабочим с открытым забралом и говорят ясно, чего хотят, за что борются. И не скрывают, что детям пролетариата предстоит тяжелая борьба. Для победы надо быть сознательным, организованным и ясно видеть, куда идешь. Рабочие-подростки самой жизнью вовлечены в классовую борьбу пролетариата и не могут от нее оторваться, не изменив классовой солидарности. Вот почему «юношеские социалистические организации в Западной Европе представляют собой пролетарские организации, и их газеты и журналы носят вполне определенный политический характер».

Далее Надежда Константиновна рассказывала о всяких хитрых маневрах буржуазных партий. Они любой Ценой хотят отвлечь рабочую молодежь от партии пролетариата. Но на такое черное дело открыто не пойдешь! И они прибегают к маскировке, идут к молодежи под видом добрых и сочувствующих «беспартийных» людей. Пользуясь доверчивостью молодежи, они стараются прежде всего приобрести ее расположение, они прямо не говорят, что рабочая партия плоха, но говорят: Товарищи, вы еще не зрелы, вам рано еще заниматься политикой, рано навешивать на себя ярлык, надо сначала поучиться, приобрести знания, и только тогда вы можете сознательно решить, к какой партии вы принадлежите, не давайте влиять на себя, охраняйте свою индивидуальность, независимость!»

Как показалось Смородину, сделал он правильные выводы из этой статьи Надежды Константиновны. Партия в лице Крупской определенно заявила, что рабочая молодежь в поле ее зрения. Значит, надо ждать коренного перелома в движении и ему содействовать. Сам он держался позиции верной — работать рядом с Шевцовым, но подрывать доверие к «вождю» и его сторонникам на всяком молодежном собрании и во Всерайонном совете. С уставом Алексеева и Канкина согласиться, но дополнить его одним программным требованием: неустанно бороться с капиталом за торжество социализма.

Кстати, этот пункт был позднее отражен в «манифесте» «Труда и света» при утверждении его на заседании Всерайонного совета 12 июня.

«Манифест» мало чем отличался от других писаний Шевцова, сделанных по одной колодке: те же слова о науке, просвещении и красоте жизни. И пожелания: создать школы и курсы и учредить литературный дом, театр и клубы, приступить к изданию журнала и проводить гимнастические состязания, экскурсии.

Смородин с удовольствием бы увидел все это в Уставе или Программе союза молодежи, которому бы открыла дорогу в светлое будущее победившая власть Советов.

Но победы еще не было. За нее приходилось бороться каждый день. А Шевцов в своем «манифесте» призывал рабочую молодежь сторониться революционной борьбы: об этом «пусть позаботятся наши матери и отцы».

Смородин настоял, Левенсон и Фокин поддержали его, и в «манифесте» появился единственный пункт, не звучавший в унисон шевцовским призывам:

«Мы призываем всех товарищей, девушек и юношей, пролетариев трудиться, просвещаться, но быть готовыми встать по первому зову пролетариата-отца, Совета рабочих и солдатских депутатов, и первыми занять баррикады, если остаткам гнусного царизма или проискам бездушного капитализма будет должно дать последний удар».

Это было в июне, а сейчас только начался день 17 мая. Вслед за статьей Крупской пришла отличная весть с фабрики Керстена; молодые рабочие поддержали бастующих прачек города. Они еще митинговали в столовой, когда Смородин пришел к ним, сказал свое «добро» и объявил, чтоб вечером все были на районном собрании.

Накал страстей не утихал. Рабочие завода Щетинина — и взрослые и подростки — выразили недоверие Временному правительству. На Монетном дворе тоже полыхнул митинг: в обеденный перерыв рабочие потребовали предоставлять месячный отпуск с полным содержанием всем, кто проработал на предприятии не менее одного года. Во всех этих делах чувствовалась крепнущая сила партии большевиков…

По сути дела, от имени партии Смородин и открыл в четыре часа дня первое районное собрание рабочей молодежи Петроградской стороны. Позднее появились критики, которые обрушивались на решения этой конференции. Но Смородин не соглашался с ними: он выиграл время, он повел за собой костяк организации, он взлелеял еще один росток будущего комсомола.

Дело было на Большой Монетной улице, в доме № 14, где размещался районный Совет рабочих и солдатских депутатов. От местных юношеских исполкомов прибыло сорок пять представителей. Петр Смородин предложил на их усмотрение четыре вопроса: 1) план работы, 2) о финансах, 3) выборы комиссий, 4) выборы районного комитета.

С горящими лицами подходили звонкоголосые делегаты к трибуне. И начинались баталии. Неожиданным и радостным было перевоплощение юношей и девушек в ораторов на таком ответственном собрании: они волновались и подбирали какие-то слова, совсем необычные в разговорной речи. Иные убегали в зал, не досказав мысли, и что-то докрикивали с места. Но никто не скрывал радости: ведь сегодня рождалось их будущее комсомольское братство.