Страница 5 из 29
Со стороны большевиков, и прежде всего Троцкого, это был тактический ход, связанный с тем, что в Партии социалистов-революционеров (ПСР) происходило глубокое размежевание. Со второй половины 1917 г. течение левых эсеров действовало все более и более обособленно, постепенно приближаясь по своим установкам к большевикам. Назначение левого эсера председателем ВРК должно было символизировать единство действий с левыми эсерами и стимулировать их превращение в ближайшее время в совершенно самостоятельную партию с возможной перспективой организационного присоединения к большевикам.
Правда, Лазимир не проявил тех организаторских качеств, на которые рассчитывал Троцкий, и через несколько дней был заменен большевиком Подвойским, тем самым, который по совместительству возглавлял и чисто большевистскую Военку. Так что тактический ход с левыми эсерами поначалу не дал результата. В документах нет прямых указаний на то, что после отстранения Лазимира от руководства ВРК левые эсеры прекратили участие в этом органе, но через некоторое время в газете «Голос солдата» появилось вдруг сообщение о том, что ведутся переговоры о вхождении левых эсеров в ВРК, что свидетельствует об их неучастии в Комитете в течение какого-то времени. Переговоры возглавлял Троцкий.
Итак, Петросовет был в руках Троцкого; Военка и ВРК под единым началом Подвойского; секретарем ВРК стал близкий Троцкому по парижской эмиграции В.А. Антонов-Овсеенко. Во время переговоров с левыми эсерами о вхождении в ВРК Троцкий внес в общее соглашение пункт о защите Военно-революционным комитетом интересов Петроградского гарнизона и демократии «от контрреволюционных и погромных посягательств» [45] . В этом пункте важным было упоминание о Петроградском гарнизоне. Это означало, что в задачу Троцкого входит теперь достижение договоренности с последним необходимым для успешного восстания компонентом – военным гарнизоном столицы.
Уже 21 сентября Петросовет принял решение о создании штабов подготовки восстания не только в столице, но и других городах. 9 октября Совет выпустил постановление о необходимости разработки проекта создания «боевого органа», а уже 12 октября было утверждено положение о ВРК. Формально образование этого учреждения мотивировалось опасностью германского наступления на столицу. ВРК образовывался якобы для руководства боевыми силами и вспомогательными средствами с целью «обороны» Петрограда. Он обязан был разработать план обороны, принять меры к укреплению дисциплины. Но главная задача ВРК заключалась в том, чтобы не допустить вывода из города воинских частей.
В этой не слишком понятной формуле скрылась загадка успеха военного переворота, организованного Троцким. Петроградский гарнизон, несущий службу в революционном городе, давно уже был распропагандирован революционерами. О дисциплине, подчинении приказам офицеров или Временного правительства не могло быть и речи. Осознав, что гарнизон является не столько защитником правительства, сколько угрозой ему, Временное правительство планировало вывести из города и отправить на фронт распропагандированные части Петроградского гарнизона и заменить их верными правительству войсками, отозванными с фронта. Чтобы этого не произошло, Петросовет во главе с Троцким выступил против вывода гарнизона из города. Этим достигались две цели: Временное правительство не в состоянии было ввести в город верные войска (не выведя из города разложившиеся части); распропагандированный Петроградский гарнизон, понятным образом не желающий отправляться воевать на фронт, знал, что он находится под защитой Петросовета во главе с Троцким и обязан своим оставлением в столице большевикам. В переводе на язык соглашений это означало, что Петросовет заключил с Петроградским гарнизоном военный союз. Временное правительство было оставлено без своей последней защиты.
Политически и практически всей деятельностью ВРК руководил Троцкий. На заседании 12 сентября он воспользовался обсуждением вопроса о ВРК для более общих заявлений, в частности о том, что необходимо не «музейное», а практическое правительство, то есть власть тех, кто имеет за собой организованную силу. В связи с этим он предложил образовать правительство трех фракций: большевиков, меньшевиков и третьей фракции, название которой в протоколе было заклеено [46] . Очевидно, были названы эсеры, но в связи с тем, что в это время от ПСР откалывался левый сектор – будущая партия левых эсеров, председатель Петросовета решил эсеров в протоколах не упоминать.
Необходимо отметить, что принятие всех решений Совета, особенно связанных с созданием и функционированием ВРК, происходило в острой борьбе. Большевики имели в Совете большинство, их в основном поддерживали левые эсеры, однако меньшевики и эсеры сдавались только после решительных протестов, отлично понимая цели Троцкого. Вот что писал по этому поводу сам Троцкий в 1918 г.: «Создание второго штаба означает восстание, – отвечали нам справа. – Ваш Военно-революционный комитет будет иметь своей задачей не столько проверку оперативных намерений и распоряжений военных властей, сколько подготовку и проведение восстания против нынешнего правительства. – Это возражение было справедливо» [47] .
В высшем руководстве большевистской партии в октябрьские дни возникли серьезные разногласия по вопросу о вооруженном восстании. На заседаниях 10 и 16 октября возвратившийся перед этим в столицу Ленин настаивал на проведении восстания в ближайшее время, Зиновьев и Каменев возражали, ряд членов ЦК, включая Сталина, занимали колеблющиеся позиции. Подавляющим большинством голосов ЦК пришел к выводу, что вооруженное восстание стоит на повестке дня, и предложил всем организациям партии «руководствоваться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы» (10 октября), что необходима всесторонняя и ускоренная подготовка вооруженного восстания, для которого ЦК «укажет благоприятный момент и целесообразные способы наступления» (16 октября) [48] . Однако были только расплывчатые слова.
Тем временем Петроградский Совет и ВРК действительно принимали самые разнообразные практические меры по захвату власти в столице, приурочивая эту акцию ко времени открытия II Всероссийского съезда Советов. Придавая особо большое внимание подготовке съезда Советов, Троцкий, несмотря на предельную занятость делами Петроградского Совета и ВРК, участвовал в заседаниях бюро ВЦИКа, рассматривавших вопросы, связанные со съездом. Когда 6 октября во ВЦИКе обсуждался вопрос о борьбе с анархией, Троцкий высказал мнение, что полуанархией является уже тот факт, что во главе государства стоит лицо «полуизобличенное в корниловщине», имея в виду Керенского. А вслед за этим, в очередной раз попытавшись скомпрометировать меньшевистско-эсеровский ВЦИК, он предложил вынести порицание редакции газеты «Известия», являвшейся советским органом, которая, по его мнению, не участвовала в подготовке съезда и даже не помещала объявлений о его созыве [49] . Этот съезд был, наконец, назначен ВЦИКом на 25 октября.
Фактически наступательные, агрессивные меры большевистское руководство Совета и прежде всего сам Троцкий маскировали, хотя без какого бы то ни было успеха, «нуждами обороны» города и мерами, направленными на предотвращение действий контрреволюции. Особенно широко в этом смысле был использован предшествовавший Всероссийскому съезду Советов съезд Советов Северной области, проходивший в Петрограде 11 – 13 октября. Троцкий выступил здесь с докладом о деятельности Петросовета. Начав с того, что обновленный Совет пользуется общим признанием и популярностью, он сосредоточил внимание именно на «защитительных» мерах последнего, главным образом в связи с распоряжением командующего Северным фронтом генерала В.А. Черемисова [50] , которому Керенский подчинил гарнизон Петрограда, о направлении на фронт некоторых частей, размещенных в столице и распропагандированных большевиками [51] . На второй день заседаний Троцкий опять взял слово, на этот раз остановившись на «текущем моменте» [52] . Теперь уже напрямую шел разговор о взятии власти, причем Троцкий призвал принятием его резолюции перейти от слов к делу. Эта резолюция завершалась словами: «Время слов прошло. Наступил час, когда только решительным и единодушным выступлением всех Советов может быть спасена страна и революция и решен вопрос о центральной власти», имея в виду переход всей власти к Советам [53] . Резолюция была принята единогласно при трех воздержавшихся эсерах.