Страница 5 из 7
Смотрите.
***
Мы катаемся по полу, пока не оказываемся бок о бок. Я прижимаю его рукой, держась за грудки его рубашки. Применяю такой хороший хук ему в лицо, и у него появляется кровь. С рыком он переворачивается и теперь оказывается сверху меня. Слева дает мне в глаз.
Я трясу головой и вымучиваю из себя:
— Да моя сестра дерется лучше тебя, дамочка.
Он скрипит своими зубами, давя мне на грудь.
— Соси мой член.
Я сгибаю ногу и пинаю его коленом.
— Тебе бы этого хотелось, правда? О нет, точно, тебе бы не хотелось. Кейт делает это фантастически, кстати. Ты даже не знаешь, чего упускал все эти годы, долбанный идиот.
Да, я знаю.
Тоже не могу поверить, что я это сказал. В комнате, где полно народу. Где мама Кейт.
И если возглас ужаса, который подозрительно похож на голос моей девушки что-то да значит? Дак это то, что оставшуюся часть жизни мне не сносить головы.
Тем не менее, это был отличный ответ, не так ли?
Без предупреждения, аромат кофе заполняет воздух в комнате. А секундой позже я чувствую, как горят мои ноги. Обжигающе, как кипящее масло, которым защитники замка поливали своих врагов во времена средневековых войн.
— Ааааа! Боже!
Немедленно, Уоррен и я забываем о том, что собирались пересчитать друг другу зубы. Мы слишком заняты тем, что хотим избавиться от кипящей жидкости, которой нас поливают.
Я смотрю в сатанинские глаза Амелии Уоррен, которая с гордостью держит в руках два кувшина, в которых обычно подают кофе.
Она наклоняется и одной рукой хватает меня за ухо, а другой за ухо Уоррена. И мы обездвижены. Тут же. Амелия Уоррен — заноза в заднице, ночной воин ниндзя.
Она тащит нас за уши прочь из комнаты, совсем не так, как это сделала бы Сестра Биатрис в старые времена. Но и мы не молчим.
— О… черт… аууууу!
— Тетя Амелия, отпусти! Я — музыкант, мне мое ухо еще пригодится!
— Хватит ныть! Бетховен был глухим, и все у него получалось!
***
Нас тащат в соседнюю комнату. Боковым зрением я вижу, как Кейт идет вслед за нами. Руки сложены на груди. Спина напряжена. Не очень хороший знак для меня. Она открывает дверь, и все четверо мы входим в комнату.
И тут же замираем на ходу.
Потому что там, на пустом столе, никто иной, как мать Кейт, Кэрол, и отец Стивена — старый скромняга, бухгалтер Джордж Райнхарт — вытворяют всякие непристойности, словно подростки на заднем сидении машины в кинотеатре на открытом воздухе.
Клянусь.
Кейт широко раскрывает рот, в ее восклицании явное неверие.
— Мам?
Я поднимаю брови:
— Ух ты! Так держать, Джордж.
Я вам говорил, что мать Кейт просто великолепна? Так и есть. До ужаса.
Ей за пятьдесят, волнистые красновато-коричневые волосы, уже такие знакомые мне темные глаза, с едва заметными морщинками, и теплая улыбка. Ее формы слегка округлые в силу возраста, но все равно изящные. Самый лучший способ узнать, как будет выглядеть женщина в возрасте, это посмотреть на ее мать. И если раньше я не знал, насколько мне повезло, то, как только я увидел Кэрол Брукс, я понял, какой же я счастливый сукин сын.
Кэрол и Джордж отпрянули друг от друга, словно ошпаренные, тараторя смущенные извинения, когда поправляли свою одежду. Лицо Кэрол напоминает мне ту розовую собачку из Подсказок Бульки1. Теперь догадываюсь, откуда у Кейт такая способность краснеть. Джордж поправляет свой галстук, изо всех сил пытается выглядеть достойно, как будто это не он только что лапал Кэрол за сиськи.
Он кивает в нашу сторону:
— Мальчики. Кейт.
Я машу рукой.
Потом Кейт начинает шипеть:
— Мама, ты нужна фотографу.
Кэрол, кажется, расслабляется от того, что появляется возможность сбежать, и они поспешно удаляются. Амелия-сан ослабляет свою кунг-фу хватку на моем ухе и поворачивается на своих каблуках, как сержант на боевой подготовке.
Я пытаюсь немного смягчить обстановку.
— Мда… вот чего не ожидал, так не ожидал.
Кейт хмурится. А Амелия тычет мне в грудь.
— Хоть ты и не моя забота, но если я еще хоть раз услышу от тебя такие мерзости, я свяжу тебя по рукам и ногам, возьму тебя за нос, и залью тебе в горло помои, как это должна была сделать твоя мать еще давным-давно! Вам понятно, мистер?
Теперь ее ярость обращена к Уоррену.
— А ты, ради Бога, веди себя нормально! Если ты думаешь, что уже достаточно взрослый для того, чтобы я не схватила ремень, то ты глубоко ошибаешься, молодой человек. Я не этому тебя учила.
Он смотрит вниз.
— Да, мэм.
— Я надеюсь, мальчики, вы будете держаться друг от друга по разные стороны зала весь оставшийся вечер. Еще одна выходка от одного из вас, и я надеру вам задницы.
Фыркнув, она выходит из комнаты, а Уоррен плетется следом за ней, как заблудившийся щенок.
Кейт и я остаемся одни.
Глава 3
Тягостное молчание. Неловкое. Кейт злобно расхаживает туда-сюда, движения ее резки. Наконец, она останавливается рядом со мной.
— Я даже не знаю, что тебе сказать.
Я морщусь, чуть-чуть.
— Он первый начал.
Она прищурила глаза.
— Ты это серьезно?
Я с минуту об этом подумал.
— Вроде того.
Кейт качает головой. А ее шоколадные глаза становятся ранимыми.
— Мои чувства так мало для тебя значат, Дрю?
Я рычу.
— Да ладно, Кейт. Не делай этого.
— Делать что?
— Превращать это во что-то большее, касательно того, что я тебя не уважаю или что мне плевать на тебя. На самом деле все не так сложно. Я просто его ненавижу. Ненавижу то, что он здесь. Ненавижу, что ты с ним разговариваешь.
Она складывает руки у себя на груди.
— Мы уже это проходили. Билли был моим другом задолго до того, как ты и я начали встречаться. Мы выросли вместе. Как ты и Мэтью и Стивен. Ты знаешь, какого это.
Я знаю. Нет ничего ценнее в мире, чем старая дружба. Кто-то, кто понимает тебя, знает кто ты и что ты, почему ты делаешь то, что делаешь. Здесь нечего объяснять.
— Мэтью и Стивен не видели меня голым.
А если и видели, это им точно не понравилось.
— Полгорода видело тебя голым, Дрю.
— Безымянные женщины, которые значат…
— Женщины, с которыми мы сталкиваемся каждый раз, как только выходим из дома!
Я повышаю голос:
— Я ничего не могу с этим поделать!
— Тогда какого хрена ты поднимаешь эту тему?
Я чувствую, как разговор набирает обороты, словно вот-вот грянет торнадо. Провожу рукой себе по волосам и заставляю себя сбавить тон. Не совсем спокойно, но убедительно:
— А если бы я тебе сказал, что либо я, либо он? Что ты не можешь в своей жизни иметь нас обоих? Что бы ты сказала?
Кейт поникла.
— Ты… ты ставишь мне ультиматум?
— Нет. Просто гипотетически. Если бы я тебе такое сказал, кого бы ты выбрала?
Ее взгляд устремлен мимо меня, обдумывая сказанное мной. Тот факт, что ей просто нужно подумать об этом беспокоит меня так, что я нем могу выразить это словами.
Потом она опять смотрит на мое лицо.
— Я бы выбрала тебя. Билли — мое прошлое, и я беспокоюсь о нем очень сильно. Но ты мое будущее.
Я с облегчением вздыхаю. Слишком скоро, как оказалось, потому что потом она добавляет:
— Но я бы обиделась на тебя за это, Дрю. Это причинило бы мне боль… причинило бы нам.
Знаю, что мне надо сказать ей, что ей не придется выбирать. Что просто зная, что она выбрала бы меня уже достаточно. Надо сказать, но я молчу.
И секундой позже она устремляется к двери:
— Надо пойти помочь Долорес.
Я следую за ней.
— Эй, мы еще не закончили.
Ее рука на дверной ручке.
— Да, я это понимаю, но я не могу сейчас об этом говорить, ладно? Просто… держись подальше от Билли, а мы поговорим позже.