Страница 83 из 91
Возвращение в отряд было очень волнующим, мои товарищи горячо встретили меня. Я прибыл к окончанию заседания народного суда, рассматривавшего дела трех доносчиков. Один из них, по фамилии Наполес, был приговорен к смерти. Председательствовал на суде Камило (Сьенфуэгос — Ю.Г.).
В то время я должен был исполнять обязанности врача и в каждом маленьком селении или другом каком месте, куда мы прибывали, открывал свою консультацию. Работа была монотонной, поскольку выбор лекарств был ограничен, а клинические случаи в Сьерре не блистали разнообразием: рано состарившиеся, беззубые женщины, дети с огромными животами, рахит, общий авитаминоз, паразиты — таковы были бедствия Сьерра-Маэстры. Они сохраняются и по сей день, но в гораздо меньших размерах. Сейчас дети этих матерей из Сьерры уехали учиться в школьный городок имени Камило Сьенфуэгоса, они выросли, стали здоровыми и совсем не похожи на первых, истощенных обитателей нашего первого школьного городка.
Мне помнится, как какая-то девушка присутствовала на консультациях, которые я давал местным женщинам, приходившим почти с религиозным трепетом, чтобы узнать о причине своих недугов. Внимательно прослушав несколько консультаций, проходивших в единственной комнате домика, она стала ябедничать своей матери: «Мама, этот доктор всем говорит одно и то же».
И это была истинная правда. У меня не было больших знаний, да и к тому же у всех у них наблюдались одинаковые недуги. Сами того не замечая, эти люди рассказывали одну и ту же душераздирающую историю. Что бы произошло, если бы врач в этот момент стал объяснять появление странного чувства усталости у молодой многодетной матери, когда она несет ведра с водой от ручья к дому, тем, что это слишком тяжелая работа при таком скудном и качественно плохом питании? Эта усталость является чем-то необъяснимым, потому что на протяжении всей своей жизни женщина носила те же самые тяжелые ведра с водой по той же самой дороге и только теперь стала уставать. Дело в том, что люди в Сьерре появляются на свет и растут без ухода, быстро истрачивают свои жизненные силы в работе без отдыха. Именно там, в этих встречах, родилось понимание нами необходимости решительной перемены в жизни народа. Идея аграрной реформы приобрела четкие очертания, и требование о необходимости единения с народом перестало быть теорией, оно вошло неотъемлемой частью в нашу плоть и кровь.
Партизанский отряд и крестьянство стали сливаться в единую массу, причем никто не смог бы сказать, на каком именно отрезке нашего длинного пути это произошло. Что касается меня, я знаю только одно: в результате тех самых консультаций, которые я давал гуахиро Сьерры, моя стихийная и немного сентиментальная настроенность превратилась в более серьёзную и решительную силу. Страдающие друзья — жители Сьерра-Маэстры — никогда не подозревали, какую роль они сыграли в качестве кузнецов нашей революционной идеологии.
В тех местах Гильермо Гарсия было присвоено звание капитана и ему было поручено командовать всем новым пополнением из числа крестьян, которые приходили к нам в отряд. Может быть, товарищ Гильермо не запомнил 6 мая 1957 года, но эта дата отмечена в моем дневнике.
На следующий день Айдее Сантамария покинула нас с четкой инструкцией Фиделя установить необходимые контакты, однако день спустя пришло сообщение об аресте Никарагуа, которому было поручено доставить нам оружие. Эта новость расстроила всех, и теперь мы не представляли себе, каким образом может быть получено оружие. Однако было принято решение продолжать путь в район встречи.
Мы прибыли в маленькую долину, расположенную неподалеку от Пино-дель-Агуа, где на гребне Сьерра-Маэстры стояли два необитаемых бойо (крестьянская хижина — Ю.Г.) и находилась заброшенная могила. Недалеко от шоссе наш дозор взял в плен батистовского капрала, известного своими злодеяниями еще со времен Мачадо (президент-диктатор в 30-х годах XX века — Ю.Г.). Некоторые бойцы отряда предложили сразу расстрелять его, однако Фидель запретил это делать. Капрала попросту оставили под охраной новых бойцов, которые пока еще не имели винтовок, и предупредили его, что любая попытка к бегству будет стоить ему жизни. Основная часть отряда продолжала путь к условленному месту, куда должно было быть доставлено оружие. Этот поход был длинным, но мы совершали ею налегке, оставив свои полные вещмешки в лагере. Наше путешествие оказалось безрезультатным. Оружие не прибыло, и мы, естественно, связывали это с арестом Никарагуа. Купив довольно много продуктов в местной лавке, мы двинулись в обратный путь.
Шли медленной, усталой походкой по той же дороге вдоль гребня Сьерра-Маэстры, пересекая с большими предосторожностями открытые места. Вдруг впереди послышался выстрел. Это нас насторожило, потому что один из наших товарищей пошел быстрее, чтобы как можно раньше прийти в лагерь. Им был Гильермо Домингес, лейтенант нашего отряда, один из тех, кто прибыл с пополнением из Сантьяго. Мы выслали вперед разведку и были готовы к любой неожиданности. Через некоторое время разведчики вернулись в сопровождении товарища по имени Фиальо, который принадлежал к группе Кресенсио и прибыл в лагерь во время нашего отсутствия. Он рассказал, что произошла стычка с батистовцами, которые отступили в направлении Пино-дель-Агуа, где располагалось крупное вражеское подразделение, и что на дороге найден труп какого-то человека, который я должен опознать.
Это был, конечно, Гильермо Домингес. Его тело было обнажено до пояса. Около локтя виднелось пулевое отверстие, слева на груди зияла штыковая рана, а голова была наполовину снесена выстрелом, судя по всему, из ружья, принадлежавшего нашему товарищу. О том, что это был убит именно он, свидетельствовали и некоторые предметы снаряжения и обмундирования.
Проанализировав различные данные, мы смогли представить себе картину происшедших событий. Батистовцы, которые, вероятно, разыскивали плененного нами капрала, заметили беспечно шедшего Домингеса и схватили его. Эта беспечность могла быть объяснена тем, что за день до этого он прошел по той же самой дороге без всяких приключений. Одновременно навстречу нам шли люди Кресенсио. Они вышли в тыл противника и, захватив его врасплох, открыли огонь. Солдаты бросились бежать, убив перед бегством нашего товарища — Домингеса...
Наш товарищ не проявил элементарной предосторожности, необходимой в таких случаях, и напоролся на засаду. Его горькая участь послужила нам всем уроком на будущее.
Публикуемые ниже статьи и речи Э.Че Гевары даются в хронологическом порядке, иногда с небольшими сокращениями.
Жителям Азии говорить об Америке (нашей, не освобожденной) — то же, что и нам говорить о неведомом континенте — Азия, где освободительные чаяния нашли свое собственное выражение в Бандунгском соглашении (Имеется в виду принятая на Бандунгской конференции (апрель 1955 года, Индонезия) «Декларация о содействии всеобщему миру и сотрудничеству».).
Об Америке ничего не было известно, кроме того, что это гигантская часть света, где когда-то проживали смуглолицые аборигены в набедренных повязках и с копьями. Туда однажды прибыл человек по имени Христофор Колумб и открыл цивилизацию, существовашую несколько веков, и народы со своей культурной, экономической и политической жизнью. За прошедшие столетия ничего конкретного к этим сведениям не прибавилось, кроме факта почти абстрактного, который зовется Кубинской революцией. Действительно, Куба — это абстракция, означающая лишь пробуждение или необходимую среду для возникновения мифического существа по имени Фидель Кастро. Что известно еще — длинные волосы, бороды, униформа цвета зеленых оливок, несколько гор без точной привязки к местности в стране, имя которой назвать могут немногие, и уж совсем единицы знают, что это остров. И это все — Кубинская революция, Фидель Кастро, а бородачи — это люди Фиделя. Да, они живут на маленьком острове, они следуют за легендарным человеком Америки, новой Америки, которая разминает свои закостеневшие от долгого стояния на коленях суставы.