Ричард Львиное Сердце

Вот в такой, быть может, слишком мудреной, хотя и не лишенной блеска, литературной манере монах-летописец передает общее настроение, с которым Англия ожидала Ричарда. Среди прочего, хронист приводит такое разъяснение: «Итак, сын, взойдя над горизонтом, продолжил добрые труды своего отца, прекращая те, что были дурны. Тех, кого отец обездолил, сын восстановил в их былых правах. Сосланных вернул из изгнания. Закованных отцом в железа, сын отпустил целыми и невредимыми. Тех, кому отец определил различные кары во имя правосудия, сын помиловал во имя благочестия».

Ричард между тем пристал к английскому берегу в воскресенье после празднования Успения Богородицы и высадился в Портсмуте, тогда как его брат Джон причалил в Дувре. Король был встречен духовенством и народом с «почестями и выражениями преданности». Его путь лежал через Винчестер и Солсбери. Там праздновалось бракосочетание одного из преданнейших слуг Плантагенетов, Андре де Шовиньи, в присутствии епископа Гилберта Рочестерского и королевы Алиеноры: Андре брал в жены ту самую Денизу, отцом которой был Рауль де Деоль и которую некогда так заботливо охраняли из-за чрезвычайной озабоченности отца, а ныне вдову Бодуэна де Ревера, ставшего тогда ее супругом. Она унаследовала домен Шатору с его совладениями в Берри.

Потом, не теряя из виду забот, связанных с предстоящим крестовым походом, Ричард оценил состояние всей королевской казны, унаследованной от отца: результаты учета хронисты оценивают по-разному: 90 тысяч ливров золотом и серебром, по Бенедикту, или более ста тысяч марок, согласно Роджеру Ховденскому, причем второй летописец был более внимателен к начальному периоду этого царствования.

Пока продолжались приготовления к коронации, Ричарду пришлось решать и более запутанные дела, в частности тяжбу, возникшую в связи с возведением своего брата Джеффри в архиепископы Йоркские. Об этой тяжбе мало что можно сказать определенного, кроме того, что она так и осталась не совсем улаженной, хотя каноники собора в Йорке уже избрали Джеффри на кафедру и торжественно интронизовали. Но из-за двойного сопротивления архиепископа Губерта Готье и королевы Алиеноры, которая не любила этого бастарда своего мужа, статус Джеффри оставался несколько сомнительным. 29 августа Джон обвенчался с Эйвис (Изабеллой) Глостер, и повторилась уже знакомая нам ситуация — церемония дала случай царственному брату жениха осыпать последнего своими щедротами: Ноттингем, Уоллингфорд, Тикхилл и многие английские замки с их доменами присоединились к материковым владениям младшего брата, пожалованным прежде.

Венчание Ричарда на царство свершилось 3 сентября 1189 года в Вестминстере; как и подобало, он принял освящение от архиепископа Кентерберийского, которому помогали Готье, архиепископ Руанский, Иоанн, архиепископ Дублинский, архиепископ Трирский, которого звали Фульмар или Формаль (точно неизвестно), святой епископ Гуго Линкольнский и почти все прелаты Англии, как епископы, так и аббаты, в том числе предстоятель из Риво и настоятель монастыря Сан-Дени во Франции аббат Гуго Фуко; не менее впечатлял и кортеж из баронов, в котором были заметны не только брат короля Джон, ставший графом Мортэнским и Глостерским, но также Роберт Лестерский, который совсем недавно был в ссылке, Гийом ле Марешаль, ставший, благодаря браку, графом Стригилским, король Шотландии с братом Дейвидом, графом Хантингдонским. Из числа служивших отцу нового короля выделялся бывший юстициарий Англии Ренуф де Глянвилль, обласканный Ричардом, несмотря на рвение, с которым он надзирал за королевой Алиенорой во время ее опалы, до тех пор, пока ей не была предоставлена резиденция. Короче говоря, «едва ли не все аббаты, приоры, графы и бароны Англии при сем присутствовали», как замечает Роджер Ховденский.

Что и говорить, церемония весьма пышная. Ее с репортерской точностью, во всех деталях, зафиксировал для нас один из хронистов, Бенедикт из Питерборо. Не будь Ричарда, мы, быть может, мало что знали бы об английском обряде венчания на царство: похоже, что текст Бенедикта был первым описанием этого ритуала.

Итак, епископы, аббаты и клирики, по большей части в пурпурных шапках, с крестом во главе шествия, со свечами и кадилами, двинулись чередою ко вратам королевских палат и там, приняв Ричарда, ввели его в Вестминстерскую церковь и проводили к алтарю; торжественное шествие сопровождалось песнопениями. Во главе шли клирики в белых облачениях, неся святую воду, крест, свечи и кадила. Потом шли аббаты, за ними следом епископы. Их сопровождали четыре барона, которые несли канделябры со свечами.

Далее шествовал Жан ле Марешаль, неся в руках две большие шпоры из королевской сокровищницы. Подле него шел Жоффруа де Люси и нес королевскую скуфью.

За ними двигались два графа — Гийом ле Марешаль, граф Стригилский и Уильям, граф Солсбери. Один из них, Гийом ле Марешаль, нес королевский скипетр, вершина которого была увенчана золотым крестом. Второй, Уильям, граф Солсбери, нес королевский жезл, с голубем на вершине.

Вслед за ними шли три графа: Давид, брат короля Шотландии, граф Хантингдонский, Роберт, граф Лестерский, и, посредине, Джон, граф Мортэнский и Глостерский; они несли три меча с золотыми украшениями из королевской сокровищницы. Следом шли шесть графов и баронов, которые несли столик с королевскими инсигниями и облачениями.

Шествие замыкал Уильям де Мандевилль, граф Омальский и Эксетерский, с золотой короной в руках. Наконец появился сам Ричард, герцог Нормандский; по правую руку от него находился Гуго, епископ Даремский, по левую — Регинальд, епископ Батский. Над Ричардом несли шелковый полог. Затем вся процессия вошла в храм и остановилась около алтаря. Воображению представляется безмолвное, но торжествующее присутствие королевы Алиеноры, которая и устроила коронацию, предусмотрев все подробности церемонии…

Когда же все присутствующие предстали пред алтарем, Ричард обратился к собранию лицом и перед всеми, архиепископами и епископами, аббатами, графами, баронами, клириками и народом, произнес три присяги: он поклялся и дал обет пред святым Евангелием и многими мощами святых посвятить все дни жизни своей мирному, честному и благоговейному служению Богу и святой церкви и исполнению всего, что они повелевают или соблаговолят повелеть ему. Затем он поклялся творить праведный суд вверенному ему народу. Наконец, он поклялся истреблять дурные законы и извращенные обычаи, буде таковые отыщутся в его королевстве, и охранять добрые. После чего он сбросил одежду, оставив на себе лишь прикрывавшую плечи сорочку да кальсоны. Стопы его вдели в златотканые сандалии. Архиепископ вложил в правую руку его скипетр, а в левую — королевский жезл.

Затем Балдуин, архиепископ Кентерберийский, произнеся подобающие случаю молитвы, трижды нанес на тело святое миро, помазав голову, плечи и правую руку короля. На голову Ричарда были возложены плат из освященного льна и поверх его скуфья. Затем он облачился в царственные одежды, надел тунику и подрясник-далматику, после чего архиепископ вручил ему меч, дабы он мог преследовать врагов Церкви. Затем два графа закрепили на ногах его золотые шпоры из королевской сокровищницы, и, наконец, король вновь облекся в плащ.

Ричарда подвели к алтарю, и архиепископ призвал его именем Божиим принять все эти почести в знак соблюдения принесенных им обетов. Ричард отвечал: «Помощию Божией да сохраню я все сие во всей вере благой».

И взяв корону с алтаря, он передал ее архиепископу; архиепископ же тотчас увенчал ею голову Ричарда. По правую руку короля встал епископ Дарема, по левую — Регинальд Батский. Эти Два епископа повели затем Ричарда к королевскому престолу; впереди шли вышеупомянутые свещеносцы и меченосцы с тремя мечами. Затем началась воскресная литургия. По ходу мессы два епископа принесли к престолу Святые Дары.

После завершения мессы и совершения всех полагающихся обрядов те же епископы, один справа, второй слева от короля, вывели его, увенчанного короною и со скипетром в правой руке и королевским жезлом в левой, из церкви и проводили до палат. Затем вся процессия прошла на хоры. Король тем временем освободился от короны и королевских риз и, возложив на свою голову более легкую диадему и облачившись в приготовленные для него одежды, направился на трапезу; архиепископы, епископы, аббаты и прочие клирики воссели с ним за стол, каждый на свое место, сообразно сану и достоинству. Графы, бароны и рыцари воссели за иные столы, и началось славное пиршество.