Секретарша миллиардера

Антон внимательно прочитал статью, начиная с заголовка: «Новое направление в „Зелл Корпорейшн“: акционеры в сомнениях».

Когда он закончил читать, то вернул газету Эми.

— Тут не говорится, кто именно сомневается. Я не принимаю эту статью во внимание.

— Ясно, кто, — заметила девушка, — хотя, как ты говоришь, они не называют ее имени.

— Дорогая, ты не можешь во всем обвинять Лавинию, — улыбнулся Антон. — Всего-то некий журналист решил выдать сенсацию. После собрания они запоют другую песню. — Он бегло взглянул на часы. Перед ланчем ему предстояло встретиться с Лавинией Кэррон. На непосвященный взгляд, она просто приглашала старого друга выпить в городе, но Эми боялась, что это будет первый обмен ударами. — Догадываюсь, у тебя нет желания раздувать потухший костер дружбы с Лавинией?

— Никогда больше не хочу ее видеть, — надулась Эми. — Уверена, дорогой, за статьей стоит она. Выстрел в твою сторону.

Он подошел и сел рядом, взял обеими руками ее лицо и осторожно поцеловал в губы.

— Ни о чем не беспокойся.

— Я не могу не беспокоиться, — ответила Эми, вглядываясь в его глаза. — Она хочет заполучить твои деньги или стать твоей женой, Антон!

Он расхохотался.

— Не переживай, ангел. Чем ты собираешься заняться, пока я буду разговаривать с Лавинией по душам?

— Пройдусь по магазинам.

— Хорошо, тогда встретимся за ланчем в «Савое». В час дня, мисс Уортингтон. Не опаздывайте!

Она сказала Антону, что желает прогуляться по магазинам, хотя на самом деле ни в чем не нуждалась. Ее жизнь в Гонконге складывалась удачно, и что касается одежды, косметики и аксессуаров, то у нее их было больше, чем она могла использовать.

Однако в глубине сердца ноющая боль не давала покоя, не позволяла сидеть в номере и наслаждаться роскошью.

Но вот книги, совсем иное дело. Перспектива потеряться в море книжных новинок возбуждала, и, завязав пояс на пальто, Эми решительно направилась в самый крупный книжный магазин города.

Она пыталась не думать о том, что происходит сейчас между Антоном и Лавинией, пока она листает книги, все еще пахнущие новой бумагой и свежей краской. Несмотря на все его заверения в смелости, она была убеждена, что следующие несколько дней станут для Антона настоящим испытанием. Конечно, она не имела склонности к драматизации и не рассматривала последующие событие как последнюю битву — но одна из причин, по которой она убедила Антона отложить решение о Кюилин-Хаус, было то, что в сложившейся ситуации, она знала, кто-то станет победителем, а кто-то проигравшим. Себя она видела проигравшим.

Потому что Эми знала, что любовь не может завоевать все на свете. Саму любовь можно завоевать с помощью многих вещей: денег, выгоды, власти. И они все на стороне Лавинии.

Эми купила так много книг, что едва ли смогла бы унести их всё, поэтому их отослали в «Ритц». Теперь ей пришлось поспешить на улицу Странд, чтобы встретиться с Антоном в «Савое».

Перед отелем кишмя кишели лимузины и «роллс-ройсы», стараясь доставить своих пассажиров как можно ближе к выходу. Одетый в униформу швейцар поспешил к ее такси и раскрыл над девушкой огромный черный зонт.

Ресторан был полон, но она сразу же увидела Антона. Он сидел за столиком в напряженной позе, положив подбородок на крепко сцепленные руки. Сердце Эми ухнуло вниз, похоже, случилось что-то ужасное. Очевидно, встреча с Лавинией прошла далеко не в дружественной обстановке.

Официант проводил ее к столику, и она опустилась на стул напротив него, стараясь улыбаться как можно приветливее.

— Извини, я опоздала… движение ужасное.

Антон посмотрел на нее. В первый раз с момента их встречи его глаза были ледяными и пустыми. Холод пробрал Эми до костей, она потянулась к его рукам.

— Милый, что произошло? Встреча прошла ужасно?

Он отодвинул руки в сторону.

— Почему ты не сказала мне? — тихо спросил он.

— Сказала что? — в шоке спросила она.

— Почему я должен выслушивать это от Лавинии Кэррон, Эми? — Его лицо, обычно такое красивое и живое, походило на маску боли и гнева. — Разве ты не могла сказать мне об этом раньше?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — упорствовала девушка. — Что бы Лавиния ни сказала — ложь, она хочет просто расстроить тебя. Клянусь!

— Я так не думаю, — заметил он бесцветным голосом. — Я думаю, ты мне лжешь.

— Я никогда не лгала тебе, — с гневом упрекнула она.

Официант, который некоторое время нависал над столиком с меню в руках и которого они едва заметили, тактично испарился. Элегантный ресторан с мебелью и панелями из светлого дерева, белоснежными скатертями и букетами бледно-желтых роз начал медленно кружиться вокруг нее.

— Когда ты впервые приехала ко мне, — мрачно говорил Антон, — я спросил тебя напрямик, был ли у тебя роман с Мартином Маккалламом.

— О, — выдохнула она, словно стрела пронзила ей сердце, и страх, промчавшись по венам, парализовал тело.

— Ты отрицала это, — продолжал Антон, — я спросил тебя, связаны твои отношения с кем-то из руководства с твоим неистовым желанием покинуть компанию «Маккаллам и Ру»? Ты и это отрицала.

— Антон, ты же знаешь: вопросы ставились не этично. У тебя не было права задавать мне их.

— Но ты сама выбирала ответы, — указал он с убийственной логикой. — Ты говорила неправду.

— Да, — беспомощно выдавила из себя она. — Я лгала тебе.

— После того как мы сблизились, у тебя было достаточно времени, чтобы рассказать правду, но ты молчала.

— Я предупреждала тебя, — тихо сказала она, — что есть вещи, которые я сама таю от себя. Я не ангел, и мне очень жаль, что Лавиния первая рассказала тебе все. Мне следовало догадаться, что она проведет расследования относительно моего прошлого и что-нибудь да обнаружит. Конечно, она использовала свой козырь.

— Ей не пришлось слишком трудиться, Эми. «Маккаллам и Ру» — одна из компаний, где она держит акции. Много акций. Конечно, мальчик был с нею откровенен.

— Естественно, — сухо подхватила она. — Я сглупила.

Антон отводил взгляд в сторону.

— Это я был глупцом, Эми. Я позволил себе поверить в то, что в тебе есть нечто, чего нет в других… что ты честная, чистая и не похожа на остальных.

— В то же самое верила я, — глухо простонала она.

— Я даже убедил себя в том, что внутри мы одинаковые, — продолжал Антон. — Мы пережили одну и ту же боль, прошли через одни и те же страдания. Мне казалось, мы верим в одни и те же идеалы и поклоняемся одним богам.

— Разве нет?

— Не думаю, Эми. Я не могу лгать тебе, как ты лжешь мне. Я задавал тебе вопросы на собеседовании, потому что боялся, что у тебя был роман с предыдущим работодателем. Ты солгала мне.

— И в течение многих часов, Антон, ты говорил, что желаешь со мной «особых отношений», — огрызнулась Эми. — Ты поцеловал меня в Борнео.

— Я не ожидал, что влюблюсь в тебя!

— И я тоже не ожидала, что влюблюсь в тебя, Антон. Разве ты не помнишь, как я старалась избежать этого? Ты забыл, как злился на меня, когда я не прыгала в твою постель?

— Почему ты не сказала мне правду?

— Я всегда хотела сказать тебе о Мартине, понимая: в моем прошлом есть темные пятна, которые расстроят тебя. Вот почему я пыталась затормозить развитие наших отношений… Я ждала возможности, чтобы поговорить.

— И каким-то образом эта возможность тебе ни разу не подвернулась.

— Не будь жестоким, — умоляюще попросила Эми. — Сам ведь знаешь, наша совместная жизнь была слишком хаотична. Влюбленным людям нужно время и место, чтобы научиться понимать друг друга. Ты не можешь узнать правду о ком-то, с кем ты просто спишь. Если нет времени, чтобы просто побыть вместе, расслабиться и отдохнуть, то откуда взяться доверию и общительности?

— Понятно, значит, это моя вина.

— Это моя вина, — ответила она. — Я пытаюсь донести до тебя, почему я никогда не поднимала тему насчет Мартина. Единственный раз, когда мы были вместе и не путешествовали со скоростью света — Вьетнам. И в тот раз… — Внезапно слезы появились у нее на глазах, и несколько мгновений она не могла говорить. — В тот раз, — она утирала щеки трясущимися руками, — было так прекрасно, так удивительно. Я даже думать не хотела о своей прежней жизни… чтобы не испортить волшебство.