Страница 26 из 51
Утверждая суверенность вечевой общины в деле организации военных походов, И. Я. Фроянов приводит примеры, которые об этом не свидетельствуют вовсе. Главный из них относится к 1068 г., когда, после поражения русских князей от половцев на реке Альте, в Киеве собралось вече и потребовало от князя коней и оружия. Но, если согласиться с историком в том, что вечевая община обладала суверенитетом в военных вопросах, тогда выставленные ею требования кажутся бессмысленными. Собирайте и вооружайте ополченцев, и отправляйте их на войну с половцами. Но, оказывается, без князя осуществить это невозможно.
У общины не было ни лошадей, ни вооружения, ни, что также очевидно, военных предводителей. Изяслав не выполнил требования веча и суверенность общины свелась лишь к тому, что ее члены предались разграблению дворов воеводы и князя.
Киевские события 1068 г. свидетельствуют как раз об обратном тому, что утверждает И. Я. Фроянов. Никаким суверенитетом в организации войска община не обладала. Ни до этих событий, ни после них в летописи не зафиксировано ни единого случая, когда бы та или иная вечевая община самостоятельно организовывала военный поход. Известны случаи, когда князь лишался поддержки и даже предавался своим окружением, но община тут, скорее всего, была не при чем. Эти интриги происходили в боярско-дружинной среде, которая в междукняжеской борьбе искала свою собственную выгоду. В таких случаях, как правило, окружение князя делилось на противостоящие группировки.
И. Я. Фроянов в пользу своего мнения приводит известные слова, сказанные Изяславу Мстиславичу перед походом на Юрия Долгорукого. «Княже, ты ся на насъ не гнѣвай, не можемъ на Володимире племя рукы въздаяти, оня же на Олговичь хотя и с дѣтьми».[284] Однако, из летописного контекста не следует, что под термином «кияне» надо обязательно видеть «воев». Это могли быть и знатные киевляне, симпатизировавшие Мономаховичам. Скорее всего, так оно и было. Но главное в этом сообщении является то, что киевляне таки пошли вместе с князем. Причем, добровольно, без каких-либо вечевых решений. «А тотъ добръ, — сказал Изяслав, — кто по мнѣ поидеть. И то рекъ, съвъкупи множество вои».[285]
В летописи зафиксированы случаи обсуждения вопросов «войны и мира» с половцами, но их участниками, как правило, были или одни князья, или князья и их боярско-дружинное окружение. Когда в 1093 г. Святополк Изяславич решил выступить на половцев с небольшой дружиной, то «смысленные мужи» сказали ему, что, если бы он собрал и 8 тыс. воинов, то их было бы не много. К тому же посоветовали привлечь для похода переяславского князя Ростислава. Князья Святополк и Владимир обсуждали в 1103 г. со своими дружинами на Долобском под Киевом предполагавшийся поход на половцев. Определенно, обсуждались князьями и все последующие антиполовецкие походы, в которых принимали участие несколько князей. Нередко эти междукняжеские думы облечены летописцами в формулу Божьего провидения. «Вложи Богъ у серьдце Русьскимъ княземъ мысль благу, Святополку и Володимеру, и снястася думати на Долобьскѣ».[286] Чаще сбор большого числа князей и их дружин на войну представлен в летописи, как следование воле киевского (или старшего удельного) князя, но никогда, как исполнение решения вечевого собрания.
По существу, у нас нет никаких оснований говорить о существовании на Руси народного войска, формировавшегося вечевыми собраниями. Крестьяне (смерды) и горожане привлекались для участия в больших военных кампаниях, будь-то походы на кочевников или же на князей-конкурентов, но инициатором таких мобилизаций всегда были князья. Исключительно их прерогативой являлась организация войска и определение для него военачальников. И. Я. Фроянов подкрепляет свой невероятный вывод о самостоятельности военной организации вечевых общин ссылкой на то, что в летописи, при описании военных событий, иногда не упоминаются князья или их воеводы. В качестве примера цитирует статью 1135 г. Лаврентьевской летописи, в которой говорится: «Тое же зимы бишася Новгородци с Ростовцами на Ждьни горе, и побѣдиша Ростовци Новгородцевъ».[287]
Надо сказать, пример совершенно неудачный. Здесь элементарная неполнота информации. В Новгородской первой летописи, где это событие описано пространнее, говорится о том, что поход на Суздаль и Ростов возглавлял Всеволод Мстиславич. Аналогичные сведения содержатся и в Московском летописном своде.[288] Однако, если бы их и не было, невозможно себе представить народную спонтанность этого похода и отсутствие в нем княжеско-воеводского военачалия. Это ведь не уличная драка.
Совершенно некорректно привлечено историком и свидетельство «Слова о полку Игореве» о курянах, весь смысл которого сводится к тому, что Буй-Тур Всеволод характеризует как раз свою профессиональную дружину. «А мои ти Куряни свѣдоми къмети: подъ трубами повити, под шеломы възлелѣяны, конець копия въскоръмлени, пути имь вѣдоми, яруги им знаеми, луци у нихъ напряжены, тули отворени, сабли изъострены, сами скачють аки сѣрыи вълци в полѣ, ищучи себе чти, а князю славѣ».[289]
Определенно, это образ не ополченцев-воев, но дружинников, находившихся на службе у князя и постоянно занятых ратным делом. У воев такого набора оружия просто не могло быть. В свое время это убедительно показал Б. Д. Греков, приведший свидетельства летописей о более чем скромном вооружении так называемых пешцев. Это, преимущественно, топоры и сулицы.[290] О том, что у народа не было своего вооружения следует и из, упоминавшейся выше, статьи 1068 г. Поэтому, нет абсолютно никаких оснований утверждать, как это делают некоторые исследователи, что на Руси все рядовое население было вооружено.[291] Совершенно противоречат этому выводу и археологические источники. Раскопки древнерусских городов, городищ, поселений и могильников не обнаруживают такого количества предметов оружия, какое должно было быть при всеобщем народном вооружении.
Выше уже приводилось мнение А. Е. Преснякова, согласно которому «при каждом князе мы видим одновременно лишь одного воеводу». Основано оно, видимо, на интерпретации летописных свидетельств начального периода истории Киевской Руси. Хотя и в них такая жесткая закономерность не просматривается. Во времена Игоря воеводские обязанности, судя по всему, выполняли Свенельд и Асмуд, при Святославе — Свенельд и Претич, при Ярополке — Блуд и Варяжко, при Владимире — Волчий Хвост и Добрыня, при Ярославе — Буды и Иван Творимович. Что касается последующих периодов древнерусской истории, особенно XIII в., то князья определенно имели больше, чем одного воеводу. Об этом свидетельствуют как конкретные свидетельства о княжеских воеводах, где они называются по именам, так и общие, указывающие на воевод во множественном числе без имен.
Вот только два примера. Летописная статья 1281 г.: «Володимеръ же князь указалъ бяшеть своимъ воеводамъ тако, Василкови и Желиславу и Дунаеви, не распущати рати, но пойти всимъ к городу».[292] согласно свидетельству статьи 1234 г., Данил Галицкий, «прия землю Галичьскую, и разда городы бояромъ и воеводамъ и бѣаше корма у нихъ много».[293]
При чтении летописных сообщений о назначении князьями воевод может создаться впечатление, что должности эти не были постоянными, но поручались тому или иному боярину исключительно на время военного похода.[294] В пользу этого, как будто, свидетельствует и терминология этих назначений. Ярослав Мудрый «поручи» воеводство Вышате, а Мстислав Данилович и вовсе «нарек Чюдина воеводу».[295] Что касается воеводства над ополченцами — воями, то наверное так оно и было. Хотя это вовсе не означало, что воеводство поручалось людям случайным, занимавшимся между походами «выращиванием капусты». Судя по летописным известиям, они принадлежали к высшему дружинному окружению князей и были, выражаясь словами летописца, мужами смысленными в ратном деле.
284
ПСРЛ. Т. 2. — Стб. 344.
285
Там же.
286
Там же. — Стб. 252.
287
ПСРЛ. Т. 1. — Стб. 303.
288
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (далее НПЛ). М., 1950. — С. 208. «И в то же лѣто, на зиму, иде Всеволод на Суздаль ратью, и вся Новгородчкая область»; «А тое же зимы иде Всеволодь Мстиславичь на Суздаль и на Ростовъ с новаградци и псковичи и ладожане и съ всею областию Новоградскою». (ПСРЛ. Т. 25. Московский летописный свод конца XV века. М.-Л., 1949. — С. 32).
289
Слово о полку Игореве. — «Изборник». Сборник литературы Древней Руси. М., 1969. — С. 208.
290
Греков Б. Д. Киевская Русь. — С. 331.
291
Фроянов И. Я. Киевская Русь. — С. 213–214.
292
ПСРЛ. Т. 2. — Стб. 887.
293
Там же. — Стб. 771.
294
По мнению М. Б. Свердлова, «во второй половине XI — первой половине XII вв. особой военно-административной должности воеводы не было, а воеводство только поручалось князем на время военных действий опытным княжеским служилым мужам». Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. — С. 530.
295
ПСРЛ. Т. 2. — Стб. 933.