Страница 97 из 99
По данным местных органов, в Тургайском и Батпаккаринском районах вымерло 20-30 процентов населения и большая часть остального населения откочевала. В Челкарском районе в ряде аулсоветов вымерло 30-35 процентов населения. В целом по Актюбинской области (куда относятся эти районы) председатель облисполкома тов. Иванов сообщил в докладе на областном съезде Советов (июль 1932 года), что в области в 1930 г. было населения 1 012 500 человек, а в 1932 г. осталось 725 000 человек, или 71 процент. По свидетельству председателя Кзыл-Ординского райисполкома, в этом районе по большинству аулсоветов осталось 15-20 процентов населения. В Балхашском районе (по данным местного ОГПУ) было населения 60 тысяч, откочевало 12 тысяч человек, умерло 36 тысяч человек и осталось 12 тысяч человек казахов. В Каратальском районе в прошлую зиму во время насильственного переселения на оседание трех казахских аулов в другое место погибла половина населения. В том же районе (по свидетельству местного ОГПУ) за декабрь и десять дней января 1933 года умерло 569 человек от голода, подобрано за это же время на станции Уштобе, площадке Караталстроя и рисосовхозе больше 300 трупов. В Чубартавском районе в 1931 г. было 5300 хозяйств, а на 1 января 1933 г. осталось 1941 хозяйство. В Каркаралинском районе в мае 1932 г. было 50400 человек, а к ноябрю месяцу осталось 15 900 человек, а в райцентре ежедневно умирало 15-20 человек (из сведений крайисполкома). В Караганде в прошлую весну умерло около 1500 человек казахов, среди них – рабочие-казахи от голода и эпидемий. В г. Сергиополе (Турксиб) за январь месяц умерло около 300 человек казахов. Все вышеприведенные данные взяты из официальных источников.
Таких примеров с большим или меньшим размером убыли казахского населения можно встретить и по ряду других казахских районов. Особенно значительна убыль среди детского населения. Многие откочевники бросают детей на произвол судьбы. Прибывшие в другие края откочевники мало приносят с собой детей. Массы беспризорных детей скапливаются по городам и станциям ж. д. в Казахстане. Казашки приносят и бросают детей перед учреждениями и домами. Казахские органы еще в конце 1932 года официально сообщали о неустроенных 50 тысячах казахских беспризорных детей. Существующие детдома в Казахстане переуплотнены, и немало смертности среди детей. Так, например, в Семипалатинским районе при обследовании комиссией обнаружены были в одном детдоме в подвале разложившиеся 20 трупов детей-казахов, которые вовремя не убрали из-за отсутствия транспорта. Вот выдержка из доклада того же актюбинского отряда Красного Креста о казахских детях в Тургае: «В самом жутком состоянии находятся дети. Детское население в возрасте до 4-х лет вымерло поголовно, если осталось без родителей. В детдомах и т. д. приходилось видеть детей начиная с 4-х лет, более молодой возраст только при родителях, да и то крайне истощены. Население детдомов поголовно охвачено поносами. Обычно в детдоме с населением 100-150 человек умирает 1-2, а то и 3 ребенка, число которых немедленно пополняется за счет новых поступлений. Детдомовскому населению грозит полное вымирание. Из Караганды в декабре и начале января (то есть в самый холод) перебросили обратно в районы (откуда бежит население) 1100 беспризорных детей в порядке чистки (которая проводилась в отношении взрослых). В Кзыл-Орде в январе скопилось до 450 беспризорных детей. С одной станции Аягуз было собрано 300 детей, и там же одна казашка бросила двух своих детей под поезд, а в г. Семипалатинске казашка двух детей также бросила в прорубь».
Как помогают казахские органы возвратившимся откочевникам и голодающим? Проведя прошлым летом кампанию возвращения откочевников, казахское правительство, однако, не сумело устроить большинство этих возвращенцев, часть которых, перенеся разные лишения, опять откочевала в соседние края, а последние, надеясь, что казахские органы заберут казахов обратно, также приняли мало мер к устройству казахов у себя. Следствием пассивного отношения руководящих казахских органов к этому вопросу явилось еще более бездушное и бюрократическое отношение в районах… Решением ЦК ВКП(б) от 17 сентября 1932 года был отпущен один миллион пудов хлеба для продпомощи голодающим казахам. Из разрешенных (в счет 1 млн. пудов) центром в IV квартале и в I квартале текущего года 600 тысяч пудов и остатка с 1932 года – 280 тысяч пудов хлеба казахские органы разнарядили 783 158 пудов, попало населению лишь 111 066 пудов, или 15 процентов (и то, видимо, не полностью). Большая часть предназначенного голодающим хлеба расхищается районными центрами и разными учреждениями и частью сдавали обратно в счет хлебозаготовок. Эти преступления обнаружены: в Кувском, Каркаралинском, Чуйском, Тургайском районах, и виновники привлекаются к ответственности. Вот решение Казкрайкома ВКП(б) от 4 января 1933 года по Каратальскому району: «Ознакомившись с материалами по использованию продовольственной помощи, отпущенной для нуждающихся казахских хозяйств, объединенное заседание крайкома и крайКК устанавливает, что: а) районные организации не смогли представить точных данных, подтверждающих использование по прямому назначению отпущенной продпомощи в размере 6 500 центнеров весной 1932 года для нуждающихся казахских хозяйств; б) из отпущенной продпомощи районной организацией 2 811 центнеров было перечислено в план хлебозаготовок вместо того, чтобы этот фонд использовать по прямому назначению. Отпущенные откочевникам в районе промтовары лежат в райпотребсоюзе с июля по 15 января 1933 г. Выше сообщалось о смертности в Каратальском районе.
Вообще, краевые органы не могут до сих пор получить от большинства районов данные об израсходовании отпущенного голодающим хлеба и других средств. В Чубартавском районе из отпущенных району государством 2 770 пудов хлеба в порядке продпомощи получено населением лишь 943 пуда, из них 10,5 пудов распределены райработникам в счет пайков, а 46 пудов роздано райработникам сверх нормы. По официальным данным, из означенного хлеба бедноте досталось лишь 11 пудов, остальные разбазарены, распределены среди баев, аткаминеров. Никаких расписок и раздаточных списков на это не существует. В Кургальджинском районе при переброске из Акмолинска 3000 пудов продпомощи дошло до места только 300 пудов, и в последнее время расхищено 117 центнеров хлеба, предназначенного голодающим…
В Западно-Казахстанской области, по договоренности между Таловским и Урдинским районами, около 40 хозяйств перекочевало в Таловский район, но там обещанной помощи не оказали, земли не дали, и казахи израсходовались и по снегу возвратились обратно. Органы Киргизской АССР сообщают, что недавно по согласованию с уполномоченным казахского правительства направлено было 500 детей в Алма-Ату, но там их не приняли. Несколько детей умерли, а остальных пришлось везти обратно в г. Фрунзе.
Таких фактов немало можно привести и по другим районам. Несмотря на усиление опять откочевок и развивающейся эпидемии, казахские органы, видимо, бессильны приостановить дальнейшие откочевки, бороться с эпидемиями и оказать действительную помощь голодающим. Казкрайком в последнее время энергично борется за это дело и привлек к ответственности целый ряд виновников, но, пока раскачиваются места, пройдет время. Многие учреждения в областях и районах настолько свыклись с этим явлением, что проявляют подчас полное равнодушие. Вот характеристика отношения местных органов к вопросам борьбы с эпидемией, сообщаемая тем же актюбинским отрядом Красного Креста с места: «Тут не только нет содействия, но в некоторых районах (Батпаккаринский, Саксаульский, Тургайский) райздрав, инспектора возражали против развертывания оспопрививания… несмотря на наличие большого числа заболеваний оспой, мотивы возражения: «Сами справимся, не сейчас, так позднее, работа не убежит». Республиканский райздравотдел также интереса к работе в Актюбинской области не проявляет…»
Все это не случайно, а является следствием определенно проводившейся прежним руководством крайкома линии; запрещено было где-либо (даже в самой Алма-Ате, где на улицах убирали трупы казахов) говорить официально, что есть голод и смертельные случаи на этой почве. Мало того, местные работники не смели говорить о том, что есть сокращение скота. Представители Казахстана, приезжая в Москву, в центральных советских органах ни разу не ставили официально вопроса о том положении, которое существует в Казахстане. Мало того, старались давать иное объяснение причинам откочевок. Тов. Голощекин в своей статье «Еще раз о путях развития животноводства и об оппортунистах на этом фронте» (напечатанной в журнале «Народное хозяйство Казахстана», №№8-9, 1932), давая отпор Торегожину и другим на их утверждение о сокращении скота, дает следующее положительное объяснение откочевкам: «Казах, который никогда не выезжал из своего аула, не знал путей своего кочевания, теперь с легкостью переходит из района в район внутри Казахстана, включается в русские, украинские колхозы, переходит на работу, на хозяйственное строительство Поволжья, Сибири…» Эта теория, естественно, была подхвачена и другими, но мы из вышеприведенного видим, к каким результатам приводят подобные откочевки.