Страница 63 из 99
«Мусульмане России… все те, мечети и молельни которых разрушались и обычаи которых попирались царями и угнетателями России! (А как же «открытая поддержка ислама» царизмом и указы о сооружении мечетей?! – В.М.).
Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными… Знайте, что ваши права, как и права всех народов России, охраняются всей мощью революции и ее органов…»[260] :
(Да уж, охранили!.. От 25 тысяч мечетей, что были в Российской империи, к 1986 году осталось 376. На территории нынешнего Казахстана, где в каждом селении, не говоря о городах, были свои мечети, оставались считанные единицы, остальные были разрушены.)
Ильич явно досадовал, что не может немедленно устроить погром мусульманской религии, как это было сделано с религией православной. Это хорошо видно по его докладу на 8-м съезде РКП (б) от 19 марта 1919 года:
«…Что же мы можем сделать по отношению к таким народам, как киргизы, узбеки, таджики, туркмены, которые до сих пор находятся под влиянием своих мулл? У нас в России население, после долгого опыта с попами, помогло нам их скинуть. Но вы знаете, как плохо еще прошел в жизнь декрет о гражданском браке. (Да, семья, скрепленная церковным таинством брака, а не регистрацией в советской конторе, еще недостаточно быстро распадалась, не большевистскими темпами, и это беспокоило. – В.М.). Можем ли мы подойти к этим народам и сказать: «Мы скинем ваших эксплуататоров?» Мы этого сделать не можем, потому что они всецело в подчинении у своих мулл. Тут надо дождаться развития данной нации, дифференциации пролетариата от буржуазных элементов, которое неизбежно».[261]
Но дожидаться, конечно, никто и не думал: тот же 8-й съезд постановил пресекать всякую попытку контрреволюционной пропаганды под видом религиозной проповеди. Совершенно очевидно, что не подпасть под эту расплывчатую статью честному священнику было невозможно, и революционная практика на местах подтвердила это.
Способы пресечения были разные: от прямого насилия до «подтачивания» религии «посредством распространения грамоты, открытия школ, клубов, читален» и т. д., как советовал ЦК партии.[262] В своем циркулярном письме от 10 июня 1920 года наркомат внутренних дел РСФСР научал, что, согласно ленинскому декрету, храмы и молитвенные дома признаны собственностью не общества верующих, а всего народа. А стало быть, «ничего не будет противозаконного и для религиозного чувства оскорбительного в том, если при недостатке помещений придется использовать храмы и молитвенные дома также для культурно-просветительных и общественно-политических целей».[263]
Противорелигиозная «работа» шла как бы на двух уровнях: покуда карательные органы втайне арестовывали и засуживали (бывало, к расстрелу) священнослужителей, въяве проводились шумные кампании безбожников – всякие комсомольские пасхи и рождества, комсомольские Ураза и Айт, так называемое «муллоедство» (то бишь критика и «разоблачение» мулл).
Решительная атака на ислам началась с великим «переломом».
«Джетысуйский безбожник» сообщал 24 декабря 1928 года:
«МЕЧЕТЬ ПОД КЛУБ
Общество кишлака Большое Очинахо Джаркентского района постановило единственную мечеть, уже никем не посещаемую, отдать под клуб и для оборудования его отпустить из средств самообложения 200 руб.
Несмотря на то, что в большинстве наших кишлаков отсутствует систематическая культурно-просветительная работа, такие факты дают знать о том, что наш кишлак идет вперед».
И далее:
«ЕЩЕ ОДНА ОТВОЕВАННАЯ МЕЧЕТЬ
Дехкане с. Курам Чиликского района недавно вынесли постановление устроить клуб в мечети. Курамсские дехкане вместо бесполезного хождения в мечеть решили просвещаться.
Только и можно сказать – молодцы – и пригласить другие кишлаки, аулы и села следовать их примеру».[264]
Автор последней заметки совершенно справедливо назвал захваченную мечеть «отвоеванной». – это и была война. Устные приказы и секретные предписания шли из райкомов и ГПУ, газеты же давали сводки с «фронтов» и вели пропагандистский артобстрел.
25 января 1929 года «Советская степь» поместила снимок огромной мечети, стоящей на особицу среди голого пространства. Заголовок гласил: «Кооператив вместо мечети». И небольшая подтекстовка: «Мечеть в степях Акмолинского района, переделанная, по желанию населения, в кооперативную лавку».
29 января печатается заметка «Церкви под школы» из Актюбинска. «…Под аплодисменты собрания встречается сообщение о передаче, согласно решению трудящихся, двух церквей Актюбинска под культурные учреждения».
6 марта:
«16 МЕЧЕТЕЙ ПОД ШКОЛЫ
Уральск. В результате культурной кампании комсомола в 16 казахских аулах население передало под школы 16 мече гей. В трех из них уже открыты школьные занятия».
Так-таки и передало! Фарисейская закваска не давала и в самом очевидном деле не кривить душой.
21 апреля 1929 года Казкрайком распорядился запретить, согласно постановлению ВЦИКа, преподавание мусульманского вероучения по всей территории республики и «немедленно прекратить дачу всякого рода разрешений органами власти на открытие религиозных школ». Окружным комитетам партии, особенно Южного Казахстана, предписывалось: «развернуть подготовительную работу по мобилизации общественного мнения, добиваясь постановлений сходов о закрытии религиозных школ».[265]
А газеты изо дня в день печатали:
– Объявим жестокий бой религиозному обману;
– Вытравим религиозный дурман!
и т. п. 6 мая 1929 года «Советская степь» поместила атеистический репортаж некоего «Г»:
«ХОРОНИМ РЕЛИГИЮ
(Карнавал комсомольцев)
Когда типографские комсомольцы несли в сумерках к железнодорожному клубу гроб, остановилась и набожно перекрестилась ветхая старушка, торопившаяся святить куличи.
– Упокой с миром, Господи…
Разобравшись через минуту, она энергично отплевывалась.
Дрожали от негодования увядшие губы:
– Антихристы! Ироды!..
…Горят самодельные факелы… радостно возбуждены лица участников карнавала.
…Впереди гроб с надписью: «Хороним религию».
За гробом: «попы», «диаконы», толстобрюхий и важный мулла, раввин, бабы-кликуши. Кулаки. Офицеры. Монахи. Сектанты.
Верующие Кзыл-Орды смогут узреть «самого Иисуса», облаченного в белые ризы, восседающего на вислоухом, но симпатичном животном и окруженного столь же белоризными «апостолами». Этот-то «Христос», попыхивающий синим папиросным дымком.
Факелы на Ленинской. В городском саду… На улицах Энгельса, Карла Маркса…
Задорные, бурлящие звуки оркестра.
…Под заунывное козлогласие попов хоронят религию комсомольцы».
17 сентября 1929 года Союз воинствующих безбожников Казахстана разослал письмо своим ячейкам на местах, в котором потребовал «усилить темп антирелигиозной пропаганды».[266]
1 ноября «Советская степь» сообщила, что требование трудового населения Алма-Аты закрыть собор и мечеть удовлетворено. С таким видом сказано, будто бы до сего дня заветное желание трудящихся долгое время, если не все двенадцать лет с 1917 года, не исполнялось городскими властями. Газета сопроводила информацию небольшим, но весьма убедительным толкованием.. Его автор размышлял в заметке «Почему закрыли собор и мечеть»:
«Какую пользу дали трудящемуся поп, мулла? Ясно, что никакой, кроме обмана. Агроном же, зоотехник и ветврач (теперь это уже все уяснили) учат, каким путем увеличивать урожайность, как получать больше пользы от скота и т. д.
Закрытие собора и мечети-лучший подарок трудящимся к 12-й годовщине Октябрьской революции».
260
Декреты Советской власти. Т. 1. С. 114.
261
Ленин В.И. ПСС.Т. 38. С, 158-159.
262
Преодолевая религиозное влияние ислама. Алма-Ата, 1990. С. 33.
263
Там же. С. 37.
264
Джетысуйская искра. 1928, 24 декабря.
265
Преодолевая религиозное влияние ислама. Алма-Ата, 1990. С. 192-193.
266
Там же. С. 194.