Страница 55 из 57
8 Ставил «Николая Ставрогина» Немирович-Данченко. Протоколы репетиций не зафиксировали присутствия на них Станиславского.
9 Чехова неоднократно приглашали на репетиции «Гадибука» в студии «Габима». Премьера спектакля состоялась 31 января 1922 г.
10 3 сентября 1914 г. Чехов обвенчался с Ольгой.Константиновной Книппер.
11 Чехов имеет в виду период душевного кризиса, который вызревал давно и обострился к весне 1917 г. Однако в это время он принимает активное участие в организации общества «Сороконожка», которое издает журнал под тем же названием и имеет передвижной театр.
12 Чехов имеет в виду Фридриха (Ференца) Яроши, бывшего австро- венгерского пленного, который в 1920 г. женился на О. К. Чеховой и уехал с ней в Берлин (см. о нем: Шверубович В. В. О людях, о театре, о себе. М., 1976, с. 368).
13 Можно предположить, что Чехов имеет в виду репетиции по возобновлению «Ревизора» в 1924—1925 гг., когда роль Анны Андреевны готовила О. Л. Книппер-Чехова.
14 1916—1917 гг. Первая студия постепенно начинает формироваться в самостоятельный театральный организм, хотя связи своей с МХТ не утрачивает. В студии Станиславский в 1917 г; ставит «Двенадцатую ночь» Шекспира, принимает участие в постановке «Бал- ладины» Ю. Словацкого (1920), начинает репетиции интермедий Сервантеса. Но уже в начале 20-х гг., когда вполне определилось творческое лицо студии, он пишет Немировичу-Данченко: «Первую студию — отделить. Эта давнишняя болезнь моей души требует решительной операции» (Музей МХАТ, КС, 5277).
15 В своих оценках, касающихся работы МХАТа данного периода, Чехов во многом крайне субъективен.
16 Станиславский выступал не на панихиде, а на вечере памяти Л. А. Су- лержицкого, который состоялся 25 января 1917 г. (см. об этом: Шверубович, с. 122—123).
17 Спектакль, о котором пишет Чехов, состоялся в 1927 г., когда М. П. Дома- шевой было 52 года.
18 Речь идет об актере Г. Г. Ге.
19 «Московский чудак» (1926), «Москва под ударом» (1927) и «Маски» (1932) — части романа Андрея Белого «Москва».
20 Чехов весьма односторонне рассматривает важную для развития советского театра проблему. Советская драматургия развивалась сложно — от мгновенного отклика на актуальные события до осмысления кардинальных вопросов советской действительности крупными писателями. Этого многогранного процесса Чехов проследить не мог, так как уехал из России в 1928 г. Говоря о том, что Луначарский «указал место» поденщикам от драматургии, Чехов,
по всей вероятности, имел в виду статьи и интервью наркома просвещения этого периода.
21 В «Пути актера» Чехов рассказывает об этих событиях иначе, и этот его рассказ подтверждается документально (см. Летопись М. Ч.).
22 Чехов приехал в Берлин в июле 1928 г. Описанный эпизод был им рассказан Мейерхольду, а затем нашел отражение в «Списке благодеяний» Ю. Олеши.
23 Вероятно, имеется в виду роль короля Лира.
24 Под «суррогатом» Чехов подразумевает теории нацистов.
25 Эта встреча состоялась между 10 и 14 октября 1928 г.
26 Впервые Станиславский встретился с Рейнгардтом в 1923 г.
27 Станиславский писал в это время книгу «Работа актера над собой». В Баденвейлере он работал с Е. Хэпгуд над переводом книги на английский язык.
28 Летом и осенью 1928 г. В. Э. Мейерхольд и 3. Н. Райх отдыхали и лечились во Франции. По дороге в Москву они провели несколько дней в Берлине.
29 Мейерхольд так и не осуществил постановки «Гамлета».
30 Последние сохранившиеся письма Чехова к Мейерхольду и Райх датированы 1934 г.
31 Так Чехов пишет имя Шона О'Кейси.
32 Первым театральным помещением, в котором выступала труппа Чехова в Париже, был театр «Ателье». Театр «Авеню» на Елисейских полях был снят осенью 1931 г.
33 В 1922 г. гастроли в Риге были частью длительной заграничной поездки Первой студии.
34 М. Рейнгардт был на «Ревизоре» 17 апреля 1931 г. Посещение одного из спектаклей «Ревизора» Ф. И. Шаляпиным зафиксировано на фотографии, где Чехов в роли Хлестакова снят вместе с певцом.
35 Янис Карклинь был убежденным националистом, но тем не менее поддерживал Чехова во всех его театральных начинаниях.
36 Жоржет Бонер.
37 Л. Д. Леонидов.
Воспоминание о Рахманинове
Иногда душа вспоминает об ушедшем большом человеке в простых, незатейливых образах: слово, взгляд, короткая встреча, минута молчания, улыбка. Душа любит такие моменты. Они не умаляют величия ушедшего, напротив, делают его образ живым и близким, как прежде.
Вот несколько таких моментов (как их вижу теперь) из немногих встреч моих с Сергеем Васильевичем.
Летом тридцать первого года Сергей Васильевич жил в Клер-фонтене во Франции. Прекрасная вилла, большая, белая, в два этажа. Там он отдыхал, гулял и работал. Иногда его посещали друзья. Приехал Шаляпин. Сергей Васильевич сиял — Федора Ивановича он любил горячо.
Гуляли по саду, оба высокие, грациозные (каждый по-своему) и говорили: Федор Иванович погромче, Сергей Васильевич — тише. Федор Иванович смешил, хитро поднимал правую бровь. Сергей Васильевич косился на друга и смеялся с охотой. Задаст вопрос, подзадорит рассказчика, тот ответит остротой, и Сергей Васильевич снова тихонько смеется, дымя папироской. Посидели у пруда. Вернулись в большой кабинет.
— Федя, пожалуйста… — начал было Сергей Васильевич, слегка растягивая слова.
Но Федор Иванович уже догадался и наотрез отказался: и не может, и голос сегодня не… очень, да и вообще… «Нет, не буду» — и вдруг согласился.
— «Блоху», Федя, «Блоху»!
Сергей Васильевич сел за рояль, взял два-три аккорда, и пока «Федя» пел, Сергей Васильевич, сияющий, радостный, такой молодой и задорный, взглядывал быстро то на того, то на
другого из нас, как будто фокус показывал. Кончили. Сергей Васильевич хохотал, похлопывая «Федю» по мощному плечику, а в глазах я заметил слезинки.
По утрам Сергей Васильевич в халате подолгу работал у себя в кабинете. Слышались гаммы, сначала попроще, потом все сложней и сложней. После работы, переодевшись, Сергей Васильевич выходил на балкон. Лицо его было серьезно и строго (как на концертах).
Если в саду, за деревьями, он видел играющих в теннис, — шел к площадке, садился уютно у средней черты и, закурив папироску, с легкой улыбкой ждал… когда я «промажу». Я смущался и «мазал». Он тихонько кивал головой и тоном, в котором звучало: «я так и знал», говорил:
— Дда, неважно…
Мне посчастливилось — сделав хороший удар, я обернулся к нему и сказал: