Командарм крылатых

Какой урон наши летчики наносили врагу, можно судить хотя бы по результатам полетов Героя Советского Союза Ильи Мосьпанова, с которым командарм познакомился еще при вручении полку штурмовиков гвардейского знамени. И штабе подсчитали: за 69 боевых вылетов на «ильюшине» этот авиатор уничтожил 21 самолет противника — не меньше опытного истребителя! Кроме этого на счету летчика были 33 танка, 140 автомашин с пехотой, много других пораженных его огнем наземных целей.

Но всего год провоевал этот подлинный рыцарь неба. 25 июля 1942 года он погиб. Командарм позаботился о том, чтобы Илья Мосьпанов был навечно зачислен в списки личного состава 1-й эскадрильи 7-го гвардейского полка.

Героические дела Филиппа Ярового, Ильи Мосьпанова, Александра Покрышкина, многих других летчиков командарм ставил в пример всем авиаторам 4-й воздушной и при разъяснении полученного в войсках приказа Наркома обороны СССР И. В. Сталина за № 227. В этом документе подчеркивалась серьезность положения на южном крыле советско-германского фронта: «Пора кончить отступление, — говорилось в приказе. — Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности».

В конце лета 1942 года, когда войска противника на Широком участке вышли к Дону, командующий фронтом Р, Я. Малиновский вызвал Вершинина, чтобы ознакомить его с директивой Ставки Верховного Главнокомандования. И ней говорилось о том, что враг намеревается навести понтонные мосты через Дон, и нашим войскам предписывалось разрушать их ударами артиллерии и авиации.

— Задача одна, — сказал Малиновский. — По местам, где противник наводит переправы, бить днем и ночью!

В помощь армии Вершинина выделялись части 5-й воздушной армии, авиация Черноморского флота. Ежедневно Константин Андреевич докладывал о результатах ударов Но переправам командующему фронтом, а тот — в Генеральный штаб: столь важной считалась эта задача, выполни которую наши бомбардировщики и штурмовики ежесуточно производили сотни боевых вылетов.

Тем временем Ставка Верховного Главнокомандования образовала Северо-Кавказский фронт, назначила командующим его войсками Маршала Советского Союза С. М. Буденного. Части, входившие в прежний Южный фронт, составили Донскую оперативную группу, во главе которой остался Р. Я. Малиновский, будучи заместителем командующего Северо-Кавказским фронтом. Другой заместители комфронтом, Я. Т. Черевиченко, возглавил Приморскую оперативную группу, сражавшуюся на Кубани. 4-й воздушной армии было приказано поддерживать соединения Донской группы войск.

С. М. Буденный вскоре прибыл на командный пункт этой группы. В беседе с генералами и офицерами он напомнил требования приказа № 227, подчеркнул важность доведения его до сознания каждого бойца.

То была первая встреча Вершинина с легендарным полководцем гражданской войны. Константин Андреевич многое слышал о Буденном, знал, что, когда он учился в академии имени М. В. Фрунзе, будучи старшиной особой группы слушателей, сумел также успешно освоить специальности танкиста и авиатора: научился водить танк и прошел курс полетов на Р-1 в качестве летчика-наблюдателя. Командарму-4 импонировало, что сюда, в Донскую группу войск, Буденный прилетел на связном По-2.

И во время Великой Отечественной, и в мирную пору они встречались не раз как по службе, так и в дружеской обстановке, но та, первая, знойным летом сорок второго, на Ставропольщине, особенно запомнилась Вершинину. И, наверное, прежде всего потому, что одно только появление в войсках широко известного героя гражданской войны, человека, лично знавшего В. И. Ленина, вызывало у воинов прилив сил, вселяло уверенность в успехе борьбы с врагом.

Тогда Семен Михайлович Буденный провел с военачальниками Донской группы войск несколько часов, поставил перед каждым четкие задачи. 4-й воздушной, располагавшей немногим более чем сотней самолетов, вменялось бомбардировочными и штурмовыми ударами максимально задерживать наступление противника, снижать темпы его продвижения.

Борьба с танковыми и механизированными колоннами врага осуществлялась в основном по данным воздушной разведки. Практически только она позволяла своевременно соредотачивать ограниченные силы авиации для действий на наиболее угрожающим группировкам противника.

Бои продолжались. Враг рвался на Кавказ, к Грозному и Орджоникидзе, к Военно-Грузинской дороге. На этом направлении сражались части вновь созданной Северной группы войск Закавказского фронта. Ее возглавлял генерал И. И. Масленников. 4-я воздушная поддерживала эту группу.

Многое в успехе действий авиации решала оперативность, доведенная Вершининым до высокого уровня. Когда воздушные разведчики засекли в лесу западнее Прохладного появление противника, туда немедленно были направлены бомбардировщики и штурмовики. Так же оперативно Константин Андреевич организовал налеты на обнаруженные с воздуха 2 тысячи автомашин с пехотой и 300 танков. Три дня авиаторы громили скопление врага.

23 августа Военный совет Северной группы Закавказского фронта отметил, что «благодаря эффективным боевым действиям нашей авиации противнику не удалось с ходу «хватить Нальчик, а 37-я армия получила возможность Привести себя в порядок и перейти к активной обороне».

В начале сентября оборона Кавказа вступила в новую фазу. Наши войска, отражавшие попытки врага прорваться через Главный Кавказский хребет, поддерживались двумя воздушными армиями — 4-й и 5-й. На побережье с ними Взаимодействовали авиачасти Черноморского флота. Координировать действия всей авиации, находившейся на этом направлении, было поручено Вершинину, назначенному командующим военно-воздушными силами Закавказской фронта. Вступая в новую должность, он передал командование 4-й воздушной своему прежнему заместителю — Н. Ф. Науменко.

За последнее время они хорошо сработались. Науменко относился к той же группе авиационных командиров, что и Вершинин, — пришел на летную службу из сухопутные войск; до начала Великой Отечественной командовал авиа отрядом, эскадрильей, бригадой. Вершинин впервые познакомился с ним как слушателем Высших летно-тактических курсов. На юге они встретились после сражения под Моек вой, в котором Науменко руководил авиацией Западного фронта.

Вершинину по душе пришелся бодро настроенный, инициативный командир. Нравилось его постоянное стремлении, к поискам нового в воздушной тактике, в использовании боевой техники. Экспериментаторская жилка, объединяющая обоих авиационных начальников, привела однажды к мысли о том, что путем исследовательских полетов на трофейных машинах можно найти новые тактические приемы борьбы в воздухе. На тот аэродром, где находились два трофейных «мессершмитта», направили летчиков-истребителей, людей вдумчивых, интересующихся новым. Среди них оказался и Александр Покрышкин, отличившийся еще в боях под Ростовом-на-Дону.

Летчики провели серию полетов на «мессерах», в том числе и учебные бои с «яковлевыми». Вечерами авиаторы усаживались за расчеты, составляя выразительные графики-характеристики поведения тех и других машин при выполнении боевого маневра. Когда Науменко показал командующему ряд рекомендаций, которым, по мнению летчиков-истребителей, надо бы следовать при встречах с «мессершмиттами», Вершинин тут же распорядился разослать эти рекомендации во все истребительные полки.

— И пусть летчики, которые разработали эти маневры, — сказал он, — тоже побывают в полках, расскажут, как летали на «мессерах».

Словом, Николай Федорович Науменко был своего рода привой рукой Вершинина во многих вопросах. И командарм, убывая к новому месту службы, с легким сердцем передавал ему руководство 4-й воздушной.

В труднейших условиях горной войны, в которых оказались летчики, сражавшиеся ранее в украинских, донских и сельских степях, было проявлено много находчивости, боевой инициативы, творчества, найдено много нового в тактике боевых действий.