Сеченов

Вот и получается, что при десятичасовой непрерывной ходьбе период деятельности сердца равен трем и трем четвертям часа, а период отдыха — шести и одной четверти часа; для ног же обе эти величины равны — по пять часов. Значит, при ходьбе в течение десяти часов следует добавить три с четвертью часа дополнительного отдыха, и тогда ходьба эта не будет утомительна.

«…Человек даже совершенно праздный утомляется рядом бесполезных работ, неизбежно связанных с бодрствованием, именно держанием тела в вертикальном и всяком ином положении, кроме лежачего на спине, и суммой чувственных впечатлений, особенно если они связаны с известной напряженностью внимания. Сон есть время отдыха от суммы таких влияний…» Стало быть, «…человеку, помимо всякой работы, даже праздному, нужен средним числом восьмичасовой сон, следовательно, время работы и отдыха от нее может составлять не более 16 часов в сутки». Из этих шестнадцати часов время деятельности сердца равно шести часам, а отдыха — десяти, стало быть, и чередование работы и отдыха рабочего человека должно соответствовать таким же величинам.

Значит, с физиологической точки зрения рабочий день должен продолжаться шесть часов. И уж никак не более восьми.

Лекции о рабочих движениях человека пользовались огромным успехом у слушателей. Пропаганда восьмичасового рабочего дня в разгар реакции конца прошлого столетия была не просто смелым шагом — это был вызов великого ученого эксплуататорам всех мастей. И когда Сеченов в 1901 году подал прошение о полной отставке, начальство откровенно обрадовалось возможности вполне пристойно избавиться, наконец, от неугодного правительству профессора.

«…Узнал, к немалому моему удивлению, — вспоминает Сеченов, — что дело мое может быть покончено в несколько дней: по звону колокольчика явился чиновник из канцелярии, ректор поручил ему написать мой формуляр, и дело кончилось без дальнейших разговоров».

Никто даже не счел на этот раз нужным, хотя бы из традиционной вежливости, попросить великого ученого не покидать стен университета! Какие уж тут могут быть церемонии с человеком, у которого не хватает желания быть «вежливым» с власть имущими?!

Этот циничный прием его отставки доставил ему немало горьких минут. «Никому не нужен, никто не заинтересован в моей работе, никто даже не пытается сделать вид, что я могу еще принести пользу!..»

Он недолго предавался подобным мыслям: «Никому не нужен, не могу быть полезен — ну, это мы еще посмотрим!»

Профессор Л. З. Мороховец, сменивший его на кафедре физиологии, честью своей считает предоставить Ивану Михайловичу в полное распоряжение две комнаты в первом этаже физиологического института. И Сеченов снова принимается за исследования.

Проблема утомляемости мышц настолько его заинтересовала, что он решил заняться теперь мышцами рук. Он конструирует специальный прибор — эргограф — и ставит опыты на себе.

Через блок на веревке подвешен груз, рука Сеченова поднимает его, двигаясь «с машинальной правильностью… без участия воли, так как двигаются по привычке при ходьбе ноги». В комнате монотонно отмеряет время метроном. Двуручный эргограф регистрирует величину мышечной работы руки и степень ее утомляемости.

Экспериментатор ищет наиболее выгодный для рабочей руки темп движений и наибольший груз, при котором высота его поднятия остается в течение нескольких часов постоянной. Когда эти оптимальные величины найдены, он, семидесятидвухлетний человек, непрерывно, четыре часа подряд работает с грузом и поднимает его четыре тысячи восемьсот раз! Потом он идет дальше и увеличивает груз, чтобы рука почувствовала утомление. Через некоторое время замечает, что высота поднятия становится все меньше и меньше, а потом рука совсем отказывается работать.

Тогда он начинает искать наиболее выгодного отдыха от усталости. Ищет долго и упорно, испробуя «различные виды отдыха от утомления», и совершенно неожиданно делает открытие: работающая рука по-настоящему отдыхает и набирается сил не тогда, когда он сидит в полном покое, а тогда, когда во время передышки данной руки он начинает работать другой рукой. С изумлением он повторяет снова и снова этот замечательный эксперимент: дает отдых работавшей руке и сидит в полном покое; потом дает отдых правой руке, работая в то же время левой. И времени на отдых нужно куда меньше, чем в первом случае. Потом он заменяет деятельность второй руки раздражением ее слабым электрическим током, пока работавшая рука остается в покое. Результат тот же: рука за это время как бы набирается сил, мышцы отдыхают, и работа начинается с новой силой.

Не доверяя самому себе, Сеченов добавляет нагрузку: теперь уже груз так тяжел, что рука утомляется сразу и так сильно, что ею почти невозможно двигать. Он дает ей краткий отдых, а тем временем начинает двигать другой рукой. И этого короткого отдыха при такой огромной нагрузке достаточно: рука полностью восстановила утраченные силы.

В результате этих оригинальных экспериментов явился вывод: наилучшая форма отдыха — это отдых утомленных мышц при одновременной работе других, не участвовавших в работе.

Становятся ясными многочисленные явления, анализом которых никто раньше не занимался — солдатская песня на марше, помогающая преодолеть страшную усталость долгого пути; знаменитое «эй, ухнем» волжских бурлаков, помогающее им тянуть непомерно тяжелый груз; хождение по комнате после того, как просидишь несколько часов за писанием какой-либо статьи.

Что же тут происходит с физиологической точки зрения?

Когда Сеченов раздражал электрическим током неработавшую руку или когда давал ей мышечную нагрузку, результат для другой, утомленной руки был один и тот же. Из этого он сделал вывод, что чувственные импульсы, возникающие в тех мышцах, которые в данный момент нагружены, являются причиной быстрого снятия усталости с других, ранее работавших мышц. Если этот факт обобщить, получится следующее: импульсы, возникающие в результате раздражения чувствующих элементов одних мышц, направляясь в нервную систему, способствуют путем сложных нервных реакций снижению утомления уставших мышц.

Так последняя экспериментальная работа великого физиолога родила общеизвестный теперь термин «активный отдых». Последняя работа, потому что опыты с эргографом были последними лабораторными опытами Ивана Михайловича Сеченова.

В эти же последние годы он издал переведенную им с собственными добавлениями книгу Ф. Ноордена, посвященную изучению обмена веществ у больного человека, и подготовил к печати свой сборник «Физиология нервных центров», где было собрано самое важное из всего сделанного им в этой области.

Он распрощался с Московским университетом, куда более полувека назад пришел студентом и откуда ушел учителем, профессором, известным миру ученым. Пора было на покой…

На покой? Ничего подобного — у него еще достаточно сил, чтобы заниматься общественно полезной деятельностью, и он вовсе не намерен уступать ни годам, ни усталости. Он еще поработает.

И в 1903 году он принимает приглашение читать курс физиологии и анатомии в Пречистенских рабочих классах.

Каких только слушателей не перевидал он на своем долгом веку! Он читал лекции по-военному дисциплинированным воспитанникам Медико-хирургической академии, темпераментным студентам-южанам Новороссийского университета, своенравной и непокорной молодежи в Петербурге и свободолюбивым москвичам, бескорыстным и самоотверженным «барышням»-бестужевкам и таким же бескорыстным и серьезным московским учительницам. Он выступал с публичными лекциями перед самыми разными слоями русской интеллигенции. Но с рабочей аудиторией он столкнулся впервые.

И она произвела на него неизгладимое впечатление. Он был счастлив, что получил это приглашение, что на старости лет так близко сошелся, наконец, с русским народом.

Классы были созданы при Московском техническом обществе для рабочих фабрик и заводов. Иван Михайлович решил прежде всего посетить какую-нибудь из читаемых там лекций, чтобы иметь представление и о методике чтения и о самих слушателях.