Грозовая любовь

Совершенно неожиданно Хэнк отпустил Пэта и даже отвернулся от него. Тот вздохнул с облегчением. Рассерженный Хэнк легко убил бы Пэта голыми руками.

— Как же ты мог сделать такое, Пэт. Я доверял тебе.

Мы были amigos, — едва слышно произнес Хэнк.

— Мы и сейчас друзья, — запротестовал Пэт. — Разве ты не понимаешь? Я сделаю тебя богачом.

— Но это богатство теперь никак мне не поможет, — проворчал Хэнк.

Пэт осторожно посмотрел на него. Они давно были знакомы, но еще никогда Пэт не видел его таким. Смуглый, красивый, обычно одетый в темную одежду, Хэнк всегда выглядел опасным. С первого взгляда он казался человеком, легко пускающим в ход оружие. Но теплота и незлая насмешливость в глазах смягчала это впечатление. Он не терял юмора практически в любой ситуации, и его неистребимое жизнелюбие, сохранившееся несмотря на его жизненную трагедию резко отличало его от всех остальных.

Пэт еще раз принялся убеждать Хэнка.

— Мальчик мой, ну попробуй взглянуть на все моими глазами. Это же мой единственный шанс. Да, у нас были деньги, но ты же знаешь меня: я бы пожил немного в свое удовольствие и ничего бы у меня не осталось.

— Ты мог бы купить ранчо или заняться бизнесом, Пэт. Тебе следовало бы вести оседлый образ жизни.

— Это не для меня, — с надеждой ответил Пэт.

Хэнк, по крайней мере, стал слушать. — Я не из тех, кто долго может работать на одном месте.

— Но ты же работаешь здесь, — заметил Хэнк.

— Работаю? Я только плачу другим за раскапывание породы.

Глаза Хэнка сузились.

— Из каких денег ты платишь им, Пэтрик? — спокойно спросил он.

— Ушло немного. Тысяча или около того, — с неохотой согласился Пэт, понимая, что сам себя загнал в ловушку. — Я подумал, что сэкономлю на выемке породы до поступления оборудования.

— Я заберу все, что осталось, Пэт.

— Но, дружище… — Заметив, что Хэнк снова надвинулся на него, Пэт пошел на попятную. — Хорошо. Теперь это не имеет значения. — Увидев, что Хэнк немного расслабился, Пэт решил, что тот больше не причинит ему вреда.

— Скажи мне, почему ты так долго добирался? Я думал, ты появишься сразу за мной. Хэнк напрягся.

— Я сидел в тюрьме.

— За…

— Нет, это не было связано с грабежами, — с горечью сказал Хэнк. — Я поломал кое-что после того, как прочитал твою записку и напился вдрызг.

Пэт заулыбался.

— Сожалею. Но ты же понял, почему я так сделал? Я выиграл этот прииск в карты и все понял по поведению того парня, который его проиграл. Он ехал в Южный Техас занять денег у друзей, чтобы купить оборудование. Моих денег тоже не хватало, и я занял у тебя. Я не мог поступить иначе. — Пэт поколебался. — Что ты теперь будешь делать?

— Опять напьюсь и разнесу парочку салунов, — угрюмо сказал Хэнк.

— Ничего не потеряно, дружище. Тебе всегда везло в карты. Ты легко удвоишь, утроишь деньги.

— Или все потеряю.

— Есть и другие пути.

— Например, грабеж, — с горечью произнес Хэнк.

— Вовсе нет. Несколько лет назад в Нью-Мексико нашли золото. Тысячи людей устремились туда. Теперь там новый город — Элизабеттаун.

— Ты считаешь, что мне следует мыть золото, — огрызнулся Хэнк. — Или ждать, когда твой прииск принесет доход. И то, и другое слишком отдаленная перспектива. Я горю желанием вернуть свои земли и не могу больше ждать. Пэту стало неловко.

— Ты всегда был помешан на своем поместье. И не слышал ничьих доводов. Скажи, ты знаешь, сколько сейчас стоит твоя земля? А вдруг у тебя не хватит денег?

— Было достаточно — пока ты их не украл.

— Но, дружище, ты не можешь знать наверняка. Владелец может захотеть вдвое больше, чем у тебя есть. Просто ты не знаешь. Почему бы тебе не поехать и все не разузнать. Ты не хочешь ждать, вот и начнешь действовать, чтобы вернуть землю.

— Твое предложение — пустая трата времени, — мрачно сказал Хэнк. — Благодаря тебе у меня появилось много времени. И ничего лучше ты предложить не можешь. Будь по-твоему. — Внезапно Хэнк улыбнулся, его глаза заискрились, как прежде. — Но деньги, которые ты потратил, я верну.

Хэнк покинул Денвер на следующий день, держа путь прямо на юг. Ему предстояло пересечь Колорадо и весь штат Нью-Мексико, большая часть которого была небезопасна для одинокого путника. Но Хэнку было не привыкать избегать людей, особенно индейцев. Прятаться в горах и на равнине он научился после побега из тюрьмы.

Хэнку предстояло проехать семьсот миль незнакомой местности до мексиканской границы. Даже если взять изнурительный темп, дорога займет больше месяца. Но в этот раз он не будет торопиться. Благодаря Пэту. Новая задержка привела его в ярость, но торопиться было незачем, если только снова не заняться грабежами. Но делать это Хэнку совсем не хотелось. Будь проклят Пэт со своим прииском.

В последующие дни дороги Хэнк с грустью размышлял о своей несчастной судьбе. На четвертый день, впав окончательно в уныние, он потерял осторожность. Подъезжая к подножию Скалистых гор и пытаясь успокоиться, он понукал лошадь. Внезапно она споткнулась, попав в яму, и упала. Хэнк пролетел несколько футов, ушибся и растянул лодыжку. Но хуже было то, что лошадь сломала переднюю ногу. Пришлось ее пристрелить.

Хэнку предстоял долгий путь. И уже без лошади.

Глава 5

В почтовом дилижансе было душно. Двое пассажиров и женщина с заболевшим ребенком вышли в Кастл-Роке. Их места остались свободными, и путешествующих осталось только четверо. Но до Элизабеттауна предстоял долгий путь, и, несомненно, дилижанс должен был пополниться.

Дилижанс был старым, окна выбиты, и мистер Пэтч, ехавший вместе с Самантой и Элстонами, потребовал закрыть оконные жалюзи. Пэтч говорил, что его раздражает пыль. Лучше сидеть дома, а не путешествовать по Юго-Западу, если боишься пыли, раздраженно подумала Саманта.

Конечно, не мистер Пэтч вызывал раздражение и не то, что пришлось зажечь для освещения дилижанса старый чадящий фонарь. Главным объектом был Эдриен. Всегда Эдриен. Иногда она спрашивала себя, как можно было в него влюбиться. Несмотря на совместное путешествие, он держался холодно и сухо, не пытаясь разговаривать с Самантой.

Как может взрослый человек вести себя так по-детски! То, что простительно для обиженной молодой девушки, непозволительно для тридцатилетнего мужчины. И все из-за истории с Томом Ни ели. ей следовало поблагодарить за это мистера Раджера. Прослышав, что Саманта уезжает из Денвера, он явился к отправлению почтового дилижанса и имел наглость потребовать, чтобы она осталась в городе до тех пор, пока с нее не будут сняты подозрения в совершении преступления. Настоять на этом, однако, он не мог, и все знали об этом. Том Писли не обратился в полицию, и Саманта была уверена, что он никогда не сделает этого. Не посмеет.

Флойда Раджера она успокоила сообщением, где ее можно будет найти в случае необходимости. Но успокоить Эдриена ей не удалось.

Саманта так и не могла понять Эдриена. Объяснить его поведение тем, что он житель Восточных штатов, было невозможно, потому что там люди не были столь инфантильны. Она пожаловалась Джанет, но маленькая блондинка была слишком привязана к брату.

— Он так чувствителен, cherie, — постаралась объяснить Джанет, — и просто не может выносить насилия.

— Тогда зачем он приехал в места, где насилие — обычная вещь.

— Oui, в свое время он привыкнет. Но не сразу.

Когда же он простит ей историю с Томом Писли? Саманту это живо интересовало. Она пришла к выводу, что следует предпринять решительные шаги. Может быть, вызвать у Эдриена ревность? С тех пор как они познакомились, она не замечала других мужчин. У него просто не было соперников. Возможно, небольшая встряска ему не повредит. Но, поскольку кроме мистера Пэтча, лысого и с изрядным животом, других мужчин в дилижансе не было, пришлось временно отказаться от этой мысли. А в Элизабеттауне у Эдриена может просто не оказаться времени.