Страница 153 из 213
— На эту, на нашу! — воскликнул лохматый практикант. — Здесь все равно никто не живет.
— К сожалению, на планете никто не живет, потому что здесь нет воды и растительности. Когда-то местные жители настолько загадили эту планету, что сами вымерли, а планета до сих пор прийти в себя не может.
— Сюда динозавров везти нельзя, — согласилась Алиса.
— Но если понадобится помощь, — закончил Громозека, — сразу выходите с нами на связь.
— Спасибо, — сказала Алиса.
После завтрака археологи снова собирались на раскопки, а Пашка с Алисой решили улететь.
И в этот момент произошло событие, которое изменило судьбу спасательной экспедиции, да, можно сказать, и судьбу всей планеты Стеговия. Потому что махонький человечек Эмальчик, по профессии катастрофист, вдруг заявил:
— Я лечу с вами.
— Почему? — спросила Алиса.
Но никто не услышал ее вопроса, потому что среди археологов поднялось такое веселье, такая радость, что навес зашатался и рухнул. Все, кто сидел под ним, еле успели выскочить наружу. А когда пыль улеглась, Громозека, прочихавшись, заявил:
— Надеюсь, это последняя наша катастрофа.
— Ура! — закричали археологи.
А маленький рыжий Эмальчик, заплетая от волнения тонкие пальчики, признался Алисе:
— Я ничего не могу поделать. Я такой талантливый катастрофист!
Алиса не выдержала:
— Кто-нибудь объяснит мне, что все это значит и чем опасен этот человек?
Громозека отечески положил на затылок катастрофиста тяжелый коготь и сказал:
— Наш друг Эмальчик в самом деле талантливый катастрофист. Он занимается стихийными бедствиями. Всеми и всяческими. Он эти катастрофы изучает, он их чувствует, он их, к сожалению, притягивает к себе, как громоотвод притягивает молнии. И вы сегодня были тому свидетелями. Стоило ему выйти из палатки, как хлынул ливень, стоило ему сказать, что он летит с вами, рухнул наш любимый навес, который не могли пошатнуть бури и землетрясения.
— А как вы это делаете? — спросила Алиса.
— Я сам не знаю, — ответил Эмальчик. — Катастрофы ко мне притягиваются, потом я их изучаю и ликвидирую. Я очень ценный специалист.
— Вам лучше оставаться на необитаемых планетах! — заметил Громозека.
— Зачем же тогда вам с нами лететь? — спросил Пашка, которому соседство катастрофиста совсем не понравилось.
— Но там, на Стеговии, разразилась настоящая катастрофа! — ответил Эмальчик. — Страшная, ужасная, неповторимая! Мне по плечу! Я должен ее увидеть!
— А вы не сделаете хуже? — спросила Алиса.
— А там, насколько я понял, хуже некуда, — ответил Эмальчик. — И, пожалуйста, не бойтесь меня. В обычной жизни я не так уж опасен. Я даже бываю полезен. Я прилетел сюда и сразу совершил такой обвал вон на той горе, что из-под него показался целый город! Разве не так?
— Так! — хором согласились археологи, и Алиса заподозрила, что они не совсем искренни. Уж очень спешили похвалить катастрофиста.
— Только обещайте не устраивать нам никаких катастроф, — попросила Алиса.
— Не бойся, — отозвался Гай-до, который стоял в отдалении, но, разумеется, все слышал, потому что у него был такой слух, что он слышал, как договариваются комары в соседнем лесу. — Если его катастрофы принесут вред моей Алисочке, то я его хоть в другой Галактике отыщу, со дна океана подниму и лично на него упаду. Такой катастрофы никто еще не видел!
— Вы этого не сделаете! — громко ответил Эмальчик, который, правда, немного струхнул. — Роботы не имеют права причинять людям зло. Даже если я нечаянно устрою катастрофу, меня может судить только человеческий суд.
— Не беспокойтесь, — откликнулся Гай-до, — я все могу. У меня на борту дети. А ради спасения и защиты детей корабль имеет право на любые действия. Смотрите Справочник спасательной службы, статья пятьсот шестьдесят семь, параграф три.
Катастрофист замолчал. Он неуверенно топтался на месте…
— Так вы летите с нами? — спросила Алиса. Она думала, что после таких угроз Эмальчик откажется.
Но ученый вздохнул и ответил:
— Придется мною пожертвовать. Но планета Стеговия настолько интересный объект с точки зрения катастрофизма, что я не могу отказаться от полета.
— Ну, тогда держись! — пригрозил кораблик.
Попрощавшись с археологами, которые не скрывали радости, что отделались от маленького катастрофиста, Алиса, Пашка и новый член экспедиции поднялись на борт Гай-до.
Громозека подошел к люку.
— Может быть, все же оставим его здесь? — спросил он.
— Ничего, справимся, — ответила Алиса.
— Я ведь могу принести пользу! — плачущим голосом откликнулся из корабля катастрофист. И тут же внутри Гай-до раздался глухой взрыв и белое облако вырвалось из люка.
— Огнетушители сюда! — приказал Громозека.
— Не надо, — откликнулась Алиса. — Ничего страшного.
— Это я немного виноват, — сказал изнутри Эмальчик. — Я нечаянно сел на пластиковый мешок с мукой. И он лопнул. Но ведь это не катастрофа?
— Для кого как, — ответил Гай-до. — Для меня катастрофа. Мне придется всего себя изнутри пылесосить. К тому же это предпоследний мешок муки, который я достал из трюма, чтобы испечь детям оладушки.
— Начинается, — вздохнул Громозека.
Люк закрылся, и Гай-до, набирая скорость, помчался к облакам.
Громозека долго смотрел ему вслед, и все его восемь глаз были печальны. В четырех из них блестели слезы.
Он был глубоко встревожен за судьбу экспедиции по спасению животных на планете Стеговия.
Глава 4
В тот вечер впервые в жизни Гай-до не уследил за молоком, которое убежало, залив кухонный компьютер.
Картинка, изображавшая Вандочку на руках Ирии, которая висела над пультом управления, упала со стены и разбила по пути вазу для цветов.
Пашка спешил к приемнику, чтобы посмотреть второй тайм матча «Жальгирис» — «Реал», споткнулся о кресло, расшиб палец, столкнулся с Алисой, набил ей шишку на лбу.
— Это я во всем виноват, — сказал маленький Эмальчик, жуя подгоревшую котлету. — Вокруг меня странное, не учтенное наукой поле. Поле повышенной раздражительности. Я как бы впитываю в себя все сигналы о катастрофах и разрушениях, которые происходят вокруг. Я их чувствую, даже предчувствую, но точно не могу предсказать. Не дано. Зато порой я могу отыскать их причины и принести пользу. Вы не думайте, что от меня происходят только одни беды. Я должен признаться, что с половины планет, на которых я побывал, меня вышвырнули и едва не убили. Зато на другой половине планет меня наградили орденами и медалями, поставили в мою честь памятники и назвали моим именем фабрики, улицы и заводы.
— Вы полетели с нами, чтобы помочь? — спросила Алиса.
— Я полетел, потому что меня притягивают катастрофы, как магнит притягивает кусок железа. И потому я заранее не знаю, пользу я принесу или жуткий вред…
С этими словами Эмальчик вскочил на ноги и закричал:
— Гай-до, сейчас что-то произойдет! Смотри вокруг!
— Что произойдет? — удивился Гай-до. — Впереди открытый космос, ни одного камешка на локаторах!
— Я не знаю, я чувствую, — отозвался катастрофист и полез под стол. Он был не самым смелым человеком.
— Вы что там делаете? — спросил Пашка, приподнимая край скатерти.
— Если бы вы пережили хотя бы одну сотую процента катастроф, которые выпали на мою долю, — отозвался из-под стола Эмальчик, — вы бы не под стол, а под кровать залезли и не вылезали бы до конца полета.
Положение было нелепое и тревожное. Корабль летел, включив все локаторы и внимательно оглядывая окрестности на миллион километров вокруг. Алиса и Пашка сидели за столом, поджав ноги, чтобы не ударить ботинком катастрофического гостя. Есть не хотелось. И ничего не происходило.
— Все обошлось, — сказал, не выдержав, Пашка, которому катастрофист уже начал надоедать. — Представление перенесено на завтра.
— Вы так думаете? — спросил Эмальчик, и его огненная шевелюра появилась из-под скатерти. Он стоял на четвереньках, все еще не решаясь выйти.