Страница 112 из 213
— Не говори глупостей! — прикрикнул на робота Милодар.
— Если этот человек не будет на меня кричать, — заявил робот, — то я готов сказать, как птица называется.
— Он будет молчать, — обещала Алиса.
Милодар нехотя кивнул.
— Это Соловей-разбойник. Про него рассказано во многих былинах. Его никто, конечно, не видел, но известно, что он пугал людей до смерти своим свистом, а богатырям приходилось с ним сражаться. Чаще всего они побеждали.
— Как же ты догадался? — удивился Милодар.
— Потому что я знаю орнитологию.
— Это лишнее! — возмутился Милодар. — Роботы не имеют права швыряться такими словами.
— Очевидно, вы меня неправильно поняли, — сказал робот, — орнитология — это наука о птицах. У меня есть несколько атласов и справочников, а летом я порой ухожу в лес, чтобы слушать пение птиц.
— Это правда, — подтвердила Алиса. — Поля — большой любитель птичьего пения.
— У меня есть десяток кассет с записями соловьиных концертов, — сказал робот. — Так что я соловья отличу от любой другой птицы.
— Но соловей ведь маленький, — сказал комиссар.
— А это большой соловей, очень большой. Потому он и именуется разбойником. Вам выпало большое счастье — вы первыми в мире увидели Соловья-разбойника. Теперь вы имеете право писать мемуары.
— Твой робот не может знать выдумок про соловьев-переростков! — закричал Милодар. — Хватит издеваться надо мной! Я тебе не подружка, а руководитель ИнтерГалактической полиции!
— Тогда, мистер руководитель, — ответила хладнокровно Алиса, — я не понимаю, зачем вы пожаловали в наш скромный дом? Зачем вы ставите под сомнение способности моего робота?
— Послушайте ее! — радостно воскликнул Поля, а марсианский богомол вышел из-под стула на видное место, чтобы показать, как он горд за робота.
— Это еще что за существо? — в ужасе воскликнул Милодар, который, как потом выяснилось, не выносил мух, тараканов, кузнечиков и прочих длинноногих членистоногих.
Все, разумеется, расстроились, а богомолу стало стыдно, что он отвратителен, на взгляд комиссара, и он попытался выброситься из окна, но, как всегда, неудачно.
— Значит, так, — сказал комиссар, — никуда не уходить, ждать моих приказаний! Начинается охота на соловьев-разбойников. При обнаружении разбойника, скрывающегося под личиной соловья, не приближаться, держать наготове паралитическое оружие!
Милодар глядел куда-то в сторону и отдавал приказания несуществующему человеку. Алиса догадалась, что он сейчас разговаривает со своим помощником или секретарем, который остался в Антарктиде.
И на самом деле Милодар стал растворяться в воздухе. Его голограмма возвращалась в штаб.
— Мы его будем слушаться? — спросил Поля, показав голосом то, что роботам показывать нельзя, — неуважение к Человеку.
— Ты займешься обедом, — сказала Алиса. — А я пойду погуляю.
— Ты позволишь в виде исключения погулять вместе с тобой? — льстиво спросил домроботник.
— В следующий раз, — ответила Алиса и умчалась из дома, оставив крайне обиженного Полю.
«Кто-то делает сказочных персонажей», — размышляла Алиса, подняв флаер в воздух и направляясь в сторону Звенигорода. Она решила сама посмотреть на месте, что там натворил Соловей-разбойник, и поискать его. Ведь нельзя же верить на слово роботу. Мало ли что может померещиться железному слуге, который, видите ли, занимается на досуге орнитологией и невзлюбил знаменитого комиссара Милодара.
Несмотря на сильное воздушное движение, Алиса добралась до Звенигорода за несколько минут. Эти места зовутся Подмосковной Швейцарией, потому что с высоких берегов Москвы-реки открываются чудесные виды. Сосновые боры нависают над высокими обрывами, а сама речка то разливается по плоским зеленым лугам, то ускоряет свой тихий бег, сжатая заборами гигантских дач, которые здесь строили диктаторы, потом палачи, потом богачи, а теперь в них вольно раскинулись детские садики.
Сначала Алиса посетила то место, где потерпел аварию рейсовый флаер.
Она спустилась пониже, но выбираться из флаера не стала — ясно было, что всех оттуда увезли, пострадавшие давно уже в госпитале, а обломки флаера никакого интереса для нее не представляют.
«Натворив столько бед, я бы на месте Соловья-разбойника полетела в лес, — решила Алиса. — Поглубже. Хотя никто, даже любознательный Поля, не знает привычек Соловья-разбойника».
Лес начинался сразу за рекой и шел стеной до дачных заборов.
«На сосне бы я не стала жить — много колючек и трудно укрыться. А вот раскидистый дуб — замечательное место для того, чтобы спрятаться».
Алиса медленно вела флаер вдоль опушки леса.
Тут она заметила полицейские вертолеты, которые бороздили небо над деревьями. Значит, такая же мысль пришла в голову и полицейским. Ну ладно, ничего страшного, по крайней мере она здесь не одна.
Алиса увидела группу очень высоких и пышных дубов.
Вот где должно скрываться его гнездо!
Алиса спустилась ниже, к самым вершинам дубов, и начала приглядываться. Разумеется, она ничего не увидела. Лес был тихим, задумчивым, словно он прислушивался к тому, что должно произойти.
Ей стало ясно, что ничего не произойдет до тех пор, пока она не опустится вниз, на землю, пока не станет частью леса. Лес не открывает своих тайн людям, которые летают над ним в механических птицах.
Алиса опустилась на небольшой лужайке рядом с крайним дубом. И осталась совершенно одна.
Хоть люди были где-то недалеко, а за рекой начинались корпуса санатория, Алисе казалось, что она очутилась в самом центре девственного, непроходимого леса.
Над деревьями взволнованно носились крикливые вороны, будто кто-то враждебный занял их угодья.
— Тра-та-та-та! — запел музыкальный пулеметик.
— Каррр! — вопили вороны. — Каррр! Карр!
— Та-ля-та-ля-та-ля, — пропела другая птица.
— Карр! — вдруг откликнулся кто-то из глубины листвы.
И вдруг… словно птичка поднесла клюв к могучему микрофону, карканье, громкое, как раскаты грома, потрясло лес.
Это он! Только почему-то каркает!
Алиса кинулась к стволу дерева и постаралась заглянуть в листву.
Как жаль, что на ней нет «кошек» или липучек, чтобы подняться по крайней мере до того места, откуда начинаются большие ветви.
Но лезть на дерево ей не пришлось.
Видно, громкое карканье насторожило полицейских, и они решили проверить, откуда оно доносится.
Алисе снизу было видно, как синий флаер приблизился к листве и вдруг кинулся в сторону, едва не потеряв равновесия.
Листва раздалась, и оттуда вдогонку за флаером ринулись две птицы, совершенно непохожие друг на дружку. Одна была гигантским соловьем — даже непонятно, как его выдержали ветви дуба, вторая — вроде попугая, разноцветной, вертлявой, суетливой, но все равно громадной. Но обе птицы, улетая прочь, оглушительно каркали.
Стая ворон, как черный ажурный хвост, кинулась за ними. Напасть на гигантских птиц вороны не смели и потому обругивали их вслед, осыпая своими вороньими проклятиями.
Снизу Алисе было отлично видно, как полицейские флаеры, всегда готовые к встрече с чем-то объяснимым и понятным, от вида соловьев-разбойников пришли в полное расстройство и кинулись в разные стороны.
К счастью, до крушения дело не дошло, но пилотам пришлось немало пережить.
С торжествующим карканьем соловьи поднялись к облакам и исчезли.
Алиса вернулась к своему флаеру. Из него она вышла на связь с Милодаром.
— Вас не было в этих несчастных флаерах? — спросила она.
— Меня никогда нигде не бывает! — отрезал комиссар. — А ты откуда знаешь?.. Ага, не отвечай, я тебя засек! Ты находишься в том же квадрате. Как ты в нем оказалась?
— Я сюда прилетела.
— Почему ты прилетела точно туда, где были соловьи-разбойники? Признавайся, ты с ними в сговоре?
— Против вас, комиссар?
— Не говори глупостей. Нельзя плести заговоры против меня. Но все равно ты вызываешь подозрения. В конце концов — ты маленькая девочка, недоросток, ребенок. Ты почему себя ведешь не по правилам?