Страница 20 из 60
Одновременно с Нагими преследованиям подверглась ливонская королевна Мария Владимировна, дочь Авдотьи Александровны Нагой. Правнучка Ивана III и племянница Грозного Мария Владимировна вернулась из Ливонии в Москву в 1586 г.[219] На родине ее встретили с царскими почестями и пожаловали большие земельные владения[220]. В первой половине 1588 г. королевна вынуждена была принять монашество и удалилась в Богородицкий монастырь в Подсосенье[221]. Ее удельные владения перешли в казну. Вместе с Марией в монастырь попала ее малолетняя дочь Евдокия. 18 марта 1589 г. Евдокия умерла[222]. В Москве тотчас же распространились слухи о том, что ее умертвили по приказу Годунова[223].
Родного дядю королевны М. А. Нагого власти держали на воеводстве в крохотных провинциальных крепостях Кокшаге и Уфе[224].
К группировке Нагих тяготел Р. В. Алферьев, тесть М. А. Нагого. В 1589 г. бывший опричный «печатник» и «думный дворянин» Алферьев окончательно лишился всех своих чинов и был сослан «в государеве опале» на службу в Астрахань и на Переволоку. Имя его было немедленно вычеркнуто из списка думных людей со следующей пометой-резолюцией: «написать в дворянах», «на Переволоке»[225].
Гонениям подверглись и многие представители высшей удельной и княжеской знати. В их числе оказались удельные князья Воротынские. При Грозном Воротынские лишились родового Новосильско-Одоевского удела и получили взамен город Стародуб Ряполовский и несколько крупнейших волостей в Нижегородском и Муромском уездах. Старший сын известного воеводы М. И. Воротынского князь Иван успешно служил в последние годы жизни Грозного и мог надеяться на возвращение родовых земель и думных титулов. Но при Федоре он не получил ни того ни другого. В 1585 г. князь И. М. Воротынский был отослан из столицы на воеводство в Нижний Новгород, где и пробыл не менее двух-трех лет[226]. В начале 1588 г. его послали «в плавную» в Астрахань. Вскоре над головой Воротынских разразилась гроза. В дворовом списке 1588–1589 гг. против имени братьев Ивана и Дмитрия Воротынских имеется помета: «В деревне оба, государя доложить»[227]. Доклад царю не имел последствий, и высокородные князья на много лет остались не у дел.
Правительство Годунова подвергло преследованиям тверского великого князя Симеона Бекбулатовича. Вплоть до конца 1586 г. Симеон числился номинальным главнокомандующим дворянским ополчением, а прочие бояре формально подчинялись ему[228]. Поздние летописцы XVII в. утверждали, будто Симеон лишился удела в начале 90-х годов[229]. На самом деле Годунов ликвидировал Тверской удел раньше. При Симеоне управление его «княжеством» осуществляла удельная дума, которую еще в июне 1585 г. возглавлял боярин князь Борис Петрович Хованский[230]. В дворовом списке 1588–1589 гг. бывший удельный боярин уже записан как царский дворянин[231]. Следовательно, удельная дума была распущена ранее 1588–1589 гг. Тогда же Симеону пришлось расстаться с обширными земельными владениями и с пышным титулом. Из Твери его свели в село Кушалино[232].
При нем оставили немногих людей его «двора», которые жили в скудости[233]. Можно предположить, что Симеона удалили под предлогом служебной негодности, после того как он стал подслеповат. После смерти Годунова служилый «царь» стал обвинять его во всех своих бедах. По словам Симеона, он ослеп от выпитого вина, которое прислал ему в подарок правитель[234].
Со времени опричнины высокое положение в официальной чиновной иерархии занимали князья Шейдяковы, происходившие из династии ханов Ногайской орды. В 1586 г. А. Шейдяков возглавлял в армии царя Симеона полк левой руки[235]. В 1588–1589 гг. ногайский мурза числился в списке служилых князей, но против его имени было помечено: «У пристава». После ареста Шейдяков выбыл из числа главных воевод и стал служить головой в царском стане, а затем и вовсе был отставлен от службы[236].
Среди знати литовского происхождения гонениям подверглись Куракины и их «братия» Голицыны. Последние сохраняли свои позиции в Боярской думе вплоть до смерти Грозного. С первых дней царствования Федора они энергично выступали против политики «двора». Годуновы не без основания считали Голицыных и Куракиных людьми «наиболее опасными для себя и способными противиться их намерениям». Влиятельный член думы В. Ю. Голицын получил отставку и провел последние дни своей жизни в провинции. А. П. Куракин не только не получил место в Боярской думе, но и был удален от «двора»[237]. В 1585–1587 гг. он служил воеводой в Арске и Свияжске, а затем его имя и вовсе исчезло из Разрядов[238]. Все попытки Голицыных и Куракиных вернуть былое положение, опираясь на местнические традиции, неизменно терпели неудачу. Князь А. И. Голицын 8 марта 1585 г. проиграл дело боярину князю Н. Р. Трубецкому[239]. За повторную попытку местничать А. И. Голицын в июне 1588 г. угодил на две недели в тюрьму[240].
Дворовый список 1588–1589 гг. зафиксировал опалы тех лет, когда конфликт с боярской оппозицией достиг высшей точки. В числе репрессированных оказались князь М. А. Щербатов (в дворовом списке против его имени есть помета: «В тюрьме в опале») и князь М. В. Ноздреватый-Токмаков (помета: «В опале, поговорить»)[241]. Гонения затронули не только княжескую, но и нетитулованную старомосковскую знать. Представитель могущественного рода Шереметевых боярин Ф. И. Шереметев в конце 1588 г. за попытку местничать с родственником Годунова С. Ф. Сабуровым был сослан на воеводство в Астрахань[242]. Вскоре он постригся в Антоньеве монастыре в Новгороде. В 1589–1590 (7098) гг. старец Феодорит Шереметев пожертвовал в Иосифов монастырь свою «куплю» (вотчину) — деревню Бурухино и сельцо Рудино в Коломенском уезде. Ранее 2 июля 1590 г. эти вотчины были отписаны в царскую казну[243]. По-видимому, Шереметев подвергся преследованиям как единомышленник Шуйских. Враждовавший с ним племянник «писал его изменником, что с князем Иваном Петровичем Шуйским государю царю Федору изменял»[244].
Из думы был изгнан последний представитель знатного старомосковского рода Бутурлиных — окольничий И. М. Бутурлин. Он прославился в конце Ливонской войны и мог претендовать на боярский чин. Но в 1588–1589 гг. его сослали на воеводство в небольшую пограничную крепость Ливны. В дворовом списке 1588–1589 гг. Бутурлин записан среди дворян, а против его имени имеется помета: «На Ливне, как минетца крымское дело, отпустит в деревню»[245]. Следовательно, Бутурлин лишился думного чина и был сослан в деревню. Одновременно с ним опале подвергся Е. В. Бутурлин. В дворовом списке царя Федора о нем сказано: «У прис[тава], доложить»[246].
219
Царь Федор просил литовцев отпустить королевну в Москву в феврале 1586 г. (ЦГАДА, ф. 159, № 601, 1586 г., л. 1).
220
Пискаревский летописец, с. 78; Горсей Д. Путешествия (II), с. 55.
221
Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII вв., т. 2. М., 1869, с. 745; ДАИ, т. I, № 340, с 412; Горский Л. В. Историческое описание Троице-Сергиевой лавры. М., 1890, с. 97.
222
Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. 1673 г. — Архив АН СССР, ф. С. Б. Веселовского (ф. 620), оп. 1, № 19, л. 57 об.
223
Флетчер Д. О государстве Русском, с. 27.
224
Разрядная книга 1475–1598 г., с. 378, 390.
225
Разряды, л. 745, 725 об.; Список двора царя Федора, 1588–1589 гг., л. 1.
226
ДДГ, с. 444; Разрядная книга 1475–1598 гг., с. 334–336, 378,391.
227
ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 250; Список двора царя Федора 1588–1589 гг., л. 19.
228
Симеон значился главным воеводой в предполагаемом походе против Батория (Разряд, 25 февраля 1585 г.), против шведов (Разряд, 2 ноября 1586 г.) и в Можайском походе (Разряд, 25 декабря 1586 г.) (ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 206 об., 225 об.; Разрядная книга 1598 г., с. 379).
229
ПСРЛ, т. XIV, с. 47.
230
Акты Московского государства, т. I. СПб., 1890, с. 53.
231
Список двора царя Федора 1588–1589 гг., л. 27.
232
Село Кушалино принадлежало боярину И. Ф. Мстиславскому. Симеон получил его, видимо, благодаря браку с его дочерью (ГИМ, ф. Симонова монастыря, кн. 58 (по Ярославлю), № 3, л. 398–400).
233
ПСРЛ, т. XIV, с. 47.
234
Маржарет Я. Записки. — Устрялов Н. Г. Сказания иностранцев о Дмитрии Самозванце, изд. 3, ч. 1. СПб., 1859, с. 287.
235
Разряд 25 декабря 1586 г. — Разрядная книга 1598 г., с. 379.
236
Разрядная книга 1475–1598 гг., с. 415.
237
Флетчер Д. О государстве Русском, с. 42.
238
Разряды, л. 904 об.; Разрядная книга 1475–1598 гг., с. 378, 390.
239
Разрядная книга 1475–1598 гг., с. 343.
240
ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 254 об. Князь А. И. Голицын угодил в тюрьму в Дедилове «за то, что… писал к государю так, как холопы к государем не пишут» (Разряды, л. 717–717 об.).
241
Список двора царя Федора 1588–1589 гг., л. 65, 66.
242
Разряды, л. 711; Разрядная книга 1493–1609 гг. — ЦГАДА, ф. 181, № 99/131, л. 715.
243
АФЗХ, ч. II, № 387–388, с. 434–435: Сметанина С. И. Записи XVI — XVII вв. на рукописях собрания Е. Е. Егорова. — АЕ за 1963 г. М., 1964, с. 365.
244
Барсуков А. П. Род Шереметьевых, т. II. СПб., 1882, с. 8–9.
245
Окольничий в 1585–1588/89 гг., без думного чина в Ливнах в 1589–1593/94 гг. (ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 282; Разрядная книга 1598 г., с. 360, 374, 392, 482; Разряды, л. 681; Список двора царя Федора 1588–1589 гг., л. 27.
246
Список двора царя Федора 1588–1589 гг., л. 64 об.