Путешествие к Арктуру

– Я не прошу тебя лгать, лишь хранить молчание.

– Скрывать правду – это особая разновидность лжи. Я не могу выполнить твое желание. Я должен рассказать Джойвинд все, раз я это знаю.

Маскалл встал, и Тайдомин последовала его примеру. Она коснулась руки Диграна и странно посмотрела на него.

– Этот мертвец – мой муж, а убил его Маскалл. Теперь ты понимаешь, почему он хочет заставить тебя молчать.

– Я догадался, что здесь что-то нечисто, – сказал Дигран. – Неважно – исказить факты я не смогу. Джойвинд должна знать.

– Ты отказываешься считаться с ее чувствами? – бледнея, сказал Маскалл.

– С чувствами, которые расцветают на иллюзиях и чахнут и умирают на реальностях, считаться не стоит. Но чувства Джойвинд не таковы.

– Раз ты отказываешься сделать то, что я прошу, по крайней мере, возвращайся домой, не встречаясь с ней; эта встреча доставит твоей сестре мало удовольствия, если ты принесешь ей такие новости.

– Что за странные отношения между вами? – спросил Дигран, глядя на него с внезапно возникшим подозрением.

Маскалл несколько смутился.

– Боже праведный! Не сомневаешься же ты в своей сестре? В этом чистом ангеле?

Тайдомин мягко коснулась его.

– Я не знаю Джойвинд, но кто бы она ни была и на кого бы она ни походила, я знаю следующее – ей больше повезло с другом, чем с братом. А теперь, Маскалл, если ты действительно ценишь ее счастье, тебе придется сделать какой-то решительный шаг.

– Я и собираюсь, Дигран, я прерву твое путешествие.

– Если ты замышляешь второе убийство, ты, без сомнения, человек не простой.

Маскалл обернулся к Тайдомин и рассмеялся.

– Похоже, в этом путешествии я оставляю за собой след из трупов.

– Зачем труп? Убивать его нет необходимости.

– Спасибо и на том! – сухо сказал Дигран.

– Тем не менее какое-то преступление вот-вот произойдет. Я это чувствую.

– Тогда что мне делать? – спросил Маскалл.

– Не мое дело, и по правде сказать, меня это мало интересует… На твоем месте, Маскалл, я бы долго не колебалась. Неужели ты не понимаешь, как поглощают существ, которые своей слабой упрямой волей противятся тебе?

– Это еще худшее преступление, – сказал Маскалл.

– Кто знает? Он будет жить, но болтать не станет.

Дигран рассмеялся, но переменился в цвете.

– Значит, я был прав. Чудовище вырвалось на свет божий.

Маскалл положил руку ему на плечо.

– У тебя есть выбор, и мы не шутим. Сделай, как я прошу.

– Ты низко пал, Маскалл. Но ты бредешь во сне, и я не могу с тобой поговорить. Что до тебя, женщина, – ты, должно быть, с удовольствием купаешься в грехе…

– Между мной и Маскаллом странные узы; но ты лишь прохожий, чужак. Мне на тебя наплевать.

– И тем не менее вы не заставите меня изменить мои законные и справедливые намерения.

– Делай, как хочешь, – сказала Тайдомин.

– Если ты попадешь в беду, значит, твои мысли вряд ли соответствовали реальностям мира, чем ты хвастаешь. Это немое дело.

– Я пойду вперед, а не назад! – зло и резко воскликнул Дигран.

Тайдомин бросила на Маскалла быстрый злой взгляд.

– Будь свидетелем, что я пыталась убедить этого юношу. Теперь ты сам должен быстро решить, что важнее, счастье Диграна или счастье Джойвинд.

– Мне не нужно много времени, чтобы решить. Дигран, я дал тебе последнюю возможность передумать.

– Пока это в моих силах, я пойду дальше и предупрежу сестру о ее преступных друзьях.

Маскалл вновь вцепился в него, на этот раз с силой. Направляемый каким-то новым ужасным инстинктом, он крепко прижал юношу к себе всеми тремя руками. Ощущение острого удовольствия тут же пронизало его. И тут он впервые постиг восторженную радость «поглощения». Оно насытило голод воли, в точности как пища насыщает голод тела. Дигран оказался слабым – он почти не сопротивлялся. Его индивидуальность медленно и постепенно вошла в личность Маскалла. Последний стал сильным и пресыщенным. Жертва постепенно бледнела и становилась вялой, пока в руках Маскалла не оказался труп. Он совершил свое второе преступление. Никаких немедленных изменений в душе он не ощутил, но…

Тайдомин печально, как зимнее солнце, улыбнулась ему. Он ждал, что она заговорит, но она промолчала. Вместо этого она знаком велела ему поднять труп Кримтифона. Он подчинился и с изумлением понял, что на мертвом лице Диграна нет страшного оскала Кристалмена.

– Почему он не изменился? – пробормотал он. Тайдомин услышала его. Она слегка пнула Диграна своей маленькой ножкой.

– Он не мертв – поэтому. То выражение, которое ты имеешь в виду, ждет ТВОЕЙ смерти.

– Значит, это моя истинная суть?

Она нежно засмеялась.

– Ты прибыл сюда, чтобы изменить чужой мир, а теперь, похоже, изменился сам. О, Маскалл, в этом нет сомнений, не стой разинув рот. Ты принадлежишь Создателю, как все мы. Ты не царь и не бог.

– С каких пор я принадлежу ему?

– Какое это имеет значение? Возможно, с тех пор, как ты впервые вдохнул воздух Торманса, а возможно, всего пять минут.

И, не ожидая ответа, она пересекла рощицу и шагнула на следующий остров. Маскалл двинулся за ней, физически разбитый и очень огорченный.

Путешествие продолжалось еще полчаса без всяких происшествий. Характер пейзажа постепенно менялся. Вершины гор становились выше и отстояли друг от друга все дальше. Ущелья были заполнены катящимися белыми облаками, омывавшими берега пиков наподобие таинственного моря. Переходить с острова на остров было непросто, так широки стали разделяющие их пространства – но, однако, Тайдомин знала дорогу. Слепящий свет, фиолетово-синее небо, яркие пятна суши, торчащие из белого океана тумана, производили на Маскалла глубокое впечатление. Сияние Альпейна было скрыто громадной массой возвышающегося перед ними Дискурна.

К этому времени зеленый снег на вершине гигантской пирамиды уже полностью стаял. Ее черные, золотые и малиновые скалы выступали с ужасающим великолепием. Путники стояли у самого подножия горы, до которой оставалось меньше мили. Подъем не казался опасным, но Маскалл не знал, в какую сторону они направляются.

От вершины до подножия гору прорезали многочисленные прямые ущелья. То там, то тут виднелись бледно-зеленые водопады, похожие на узкие недвижные нити. Голый и неровный склон горы был усеян отдельными валунами и огромными остроконечными утесами, торчавшими повсюду, как железные зубы. Тайдрмин указала на небольшое черное отверстие у подножия, видимо пещеру.

– Вон там я живу.

– Ты тут живешь одна?

– Да.

– Странный выбор для женщины – а ведь ты довольно привлекательна.

– Жизнь женщины заканчивается в двадцать пять, – ответила она со вздохом. – А я гораздо старше. Десять лет назад там жила бы я, а не Ошикс. Тогда всего этого не случилось бы.

Четверть часа спустя они оказались перед входом в пещеру. Он имел высоту десять футов, и внутри царил непроглядный сумрак.

– Положи тело у входа, – скомандовала Тайдрмин. Он так и сделал.

Она бросила на него острый изучающий взгляд.

– Твое решение еще в силе, Маскалл?

– Почему бы ему не быть в силе? Я тверд.

Вдвоем они вошли в пещеру. В то же мгновение ужасающий грохот, похожий на гром прямо над их головами, заставил ослабевшее сердце Маскалла заколотиться изо всех сил. Груда валунов, камней и пыли обрушилась сверху у самого входа в пещеру. Если бы они задержались хоть на минуту, их настигла бы смерть.

Тайдомин даже не подняла глаз. Она взяла его за руку и повела во мрак. Воздух стал холодным, как лед. После первого поворота свет наружного мира исчез, и они остались в абсолютной темноте. Маскалл спотыкался на неровной почве, но Тайдомин крепко держала его и тащила вперед.

Туннель казался бесконечным. Однако вскоре атмосфера изменилась – во всяком случае, так ему показалось. Он каким-то образом догадался, что они вошли в большое помещение. Здесь Тайдомин остановилась и мягким нажатием заставила его опуститься. Шаря рукой, он наткнулся на камень, и ощупав его со всех сторон, обнаружил, что это подобие каменной плиту или ложа, приподнятого над землей на фут или чуть больше. Она велела ему лечь.