Страница 22 из 69
К середине лета все внутрисемейные препятствия к браку были устранены. Гегель подает прошение на высочайшее имя, и через две недели получает ответ: «Именем его величества короля Баварии по высочайшему повелению от 8 августа сего года ректору и профессору Гегелю дается разрешение на совершение обручения с Марией Еленой Сузанной фон Тухер согласно его прошения от 1-го сего месяца. Королевский комиссар города Нюрнберга Кракер». Но Гегель уже не рад быстрому исходу дела: пять месяцев он не получал жалованья, и у него нет денег на свадьбу. Он просит начальство хотя бы сообщить ему твердый срок, когда произойдет выплата, с тем чтобы он мог взять в долг необходимую сумму. (Только в апреле 1813 года ректор наконец получил свое не выплачивавшееся два года жалованье и расплатился с долгами, сделанными перед женитьбой.)Бракосочетание состоялось 16 сентября 1811 года. Философ был счастлив. «Я достиг своей земной цели, — писал он своему другу, — служба и любимая жена — это все, что нужно на этом свете». Потекли будни супружества, полные житейских радостей и горестей. Первый ребенок — девочка — умер вскоре после появления на свет. Затем родился сын Карл, наконец, Иммануил, названный так в честь Нитхаммера.
В доме царил дух солидности и умеренности. Гегель лично руководил домашним хозяйством. Его никогда не раздражала необходимость отвлекаться по пустякам. В расходах он не был ни скуп, ни легкомыслен. Если жена не болела, то обходилась одной служанкой; лакея в доме (даже в годы благополучия и славы) не было. По швабскому обычаю Гегель вел домашний календарь, где записывал все свои расходы. Вот как это выглядело:«Сентябрь ...
5. Отрез льна 35 аршин — 25 фл. 30 кр[ейцеров].
4 дюжины винтов по 10 и 18 кр.= 58 кр.
6. 1 пара перчаток — 1 фл. 24 кр.
23 аршина черной материи на кресла и софу —18 фл. 24 кр.
7. Дополнительно на домашние расходы — 49 кр.
И снова — 5 фл. В том числе кофе — 36 кр.
Сахар — 32 кр. Дрова 172 сажени по 4 фл. 15 кр. —6 фл. 22 1/2 кр.
9. Бумага — 30 кр.
Чаевые в Херольтсберге — 48 кр.
10. Поездка в Грюндлах — 1 фл. 45 кр. Чаевые кучеру—30 кр.
12. 6 бутылок белого вина — 3 фл. 12 кр.
13. Еще 5 аршин материи на чехол для софы — 4 фл.
15. Чаевые прислуге — 12 фл. 30 кр.
16. Чаевые лакею —1 фл. 36 кр.
17. Дополнительно на домашние расходы — 8 фл.
Проведенная под этим жирная черта означает конец холостяцкому хозяйству. И далее:
18. Моей д[орогой] жене первые деньги на домашниерасходы — 6 фл. Оплата объявлений о свадьбев газете — 41 кр.
Парикмахеру за 16.9 — 1 фл. 36 кр.
Объявление в «Нюрнбергской газете» — 24 кр.
19. Чаевые у Меркеля —1 фл. 21 кр.
20. 6 бутылок вина — 3 фл.» и т. д.
В конце месяца подводился итог и результат сверялся с оставшейся наличностью. О Гегеле, пишет Розенкранц, можно сказать: «Он был столь гениален, что мог позволить себе быть и филистером».
Семья и хозяйство не отвлекали Гегеля от его призвания. Он по-прежнему все свои силы отдает философии. Не пройдет и полугода после свадьбы, как он с гордостью скажет о себе: «Нелегко в первый семестр брачной жизни написать книгу в тридцать листов сложнейшего содержания». В 1812 году двумя выпусками свет увидел первый том «Науки логики».
* * *
Вопрос о реформе логики был поставлен еще Кантом. Начиная с первых своих работ Кант постепенно приходит к выводу о том, что процесс получения нового знания не может быть теоретически изображен в понятиях формальной логики. Идея создания новой, содержательной логики все больше овладевает им. Первой попыткой ее создания была так называемая трансцендентальная логика «Критики чистого разума». Эта логика, по мысли Канта, не абстрагируется от «всякого содержания познания», более того, она должна «исследовать происхождение наших знаний о предметах, если только (характерная для Канта оговорка!) оно не может быть приписано предметам». Речь, следовательно, идет об исследовании форм мышления, применяемых для анализа чувственных данных; эти формы содержательны, но содержание их не выведено из внешнего мира, а внутренне присуще человеческому рассудку. Мы не будем воспроизводить здесь таблицу «чистых рассудочных понятий», или, как Кант называет их по примеру Аристотеля, категорий, отметим лишь, что среди них мы встречаемся с такими, как количество и качество, причина и действие, необходимость и случайность, которые займут важнейшее место в гегелевской системе категорий диалектики.
По мысли Гегеля, система категорий, построенная по принципу субординации, соподчинения понятий, есть форма истины. Простой механический набор понятий не передает всей сложности реальных отношений, их взаимообусловленности и взаимопереходов. Задача философии — обнаружить эту реально существующую систему отношений, лежащую в основе как бытия, так и тождественного с ним сознания.
Система категорий дает возможность понять не только мир как целое, но и каждое его наиболее общее отношение, выражаемое той или иной категорией. Поскольку категории выражают связи предельной общности, они не могут быть определены через род и видовое отличие. Их можно осмыслить только в сопоставлении друг с другом, то есть в определенной системе, каждое звено которой связано с предыдущим и последующим. Подобная система позволяет охватить единым взором и всю действительность, и отдельное ее существенное отношение.
Здесь уместна следующая аналогия. Представим себе картину великого художника, разрезанную на куски. Каждый ее фрагмент, взятый в отдельности, говорит о мастерстве автора и заставляет подозревать грандиозность целого, но полностью все это можно почувствовать в том случае, если все разрозненные части картины будут сложены в определенном порядке. Только тогда мы поймем в полной мере и весь шедевр, и каждую его деталь.
Конечно, Гегель был далек от мысли, что система философских категорий может передать все богатство реальной действительности, эта система отражает лишь самые основные, самые общие связи развивающейся действительности. Философия изучает не мир в целом, а мир как целое.
Анатоль Франс однажды остроумно заметил, что философская теория мироздания столь похожа на мироздание, как глобус, на котором нанесены одни только долготы и широты, был бы похож на Землю. Франс хотел высмеять идею философской системы, но между тем он правильно схватил ее суть: она дает человеку ориентиры столь же реальные, как параллели и меридианы, которые, хотя и не проведены на Земле, тем не менее являются не просто выдумкой и помогают человеку осваивать мир.
Гегель не только высказал общую идею о субординации категорий, но он правильно указал на общий ее принцип — движение мысли от абстрактного к конкретному, то есть от одностороннего к многостороннему, от пустоты к полноте содержания. Тем самым изложение приобрело строгую последовательность. Гегель иронизировал по поводу учебников логики, в которых можно произвольно переставлять разделы. Переход в них осуществляется часто словесно; пишут: «Вторая глава. Теперь мы переходим к суждениям». В диалектической логике последующее должно с необходимостью вытекать из предыдущего. «Понятие ведет само себя дальше».
Ошибка Гегеля состояла в том, что движение мысли от абстрактного к конкретному он принял за реальный путь рождения и развития предметов реальной действительности. Логическое и историческое у него полностью совпадают. К тому же примат принадлежит логике: история есть лишь предметное воплощение логического саморазвития идеи.
Необходимые коррективы внес Маркс. Он показал, что диалектическая логика есть обобщенное отражение истории познания предмета. Движение от абстрактного к конкретному совпадает не с историей предмета, а с историей его теоретического освоения, взятого, разумеется, в предельно обобщенном виде. Научное знание начинает свое развитие с выработки наиболее общих, «тощих» абстракций, которые в дальнейшем все более наполняются конкретным содержанием.