Страница 23 из 46
Между тем, несмотря на заверение генерала Текеллия, что никто из горцев «не отважится пролезть» на русскую сторону, черкесы не оставляли в покое русские войска. Именно 13 июня, в день, которым помечено упомянутое самонадеянное донесение Текеллия князю Потемкину в 1787 году, черкесы в значительном количестве прошли на Ею и здесь ночью угнали целый табун вьючных лошадей у четвертого батальона Кубанского егерского корпуса и казачьего Донского Голова полка. Когда черкесы начали угонять лошадей, по тревоге на место действия поспешил подполковник Ребиндер с батальоном солдат и казачий полковник Голов с конницей, и хотя по официальному донесению, черкесы «бросались от страха почти без памяти, оставя его, Ребиндера, победителем», но лошади были угнаны. Мало того, дорогой к Кубани часть черкесов, около 250 человек, захватила в урочище Чумбур табун лошадей и рогатый скот у кочевавших здесь татар Баязет-бей мурзы. Последний, собравши татар, быстрым движением прогнал черкесов и отнял у них весь свой скот. С своей стороны полковник Голов успел перерезать путь черкесам у р. Еи, наказавши здесь хищников. В общем, по официальным сведениям, было убито черкесов егерями около ста человек, казаками 41 человек и татарами 30 человек; на месте первого сражения подобрано 73 трупа и часть черкесов потоплена была казаками в р. Ее. При переправе горцев через эту реку казачий сотник Горшечников заколол предводителя партии Али-бея мурзу, считавшегося у черкесов первым наездником и храбрейшим из черкес. По рапортам Ребиндера и Голова и по словам плененных черкесов, было от 5 до 6 тысяч человек, вышедших из окрестностей Анапы и Суджук-кале.
К выступлению в поход в Закубанский край предположено было двинуть 15 851 человек, считая в том числе и строевых офицеров, и 18 684 человек оставалось на местах при отрядах и по крепостям. Пятнадцатитысячная армия снабжена была 8-ю двенадцатифунтовыми пушками и 9 единорогами полевой артиллерии, 23 полковыми орудиями и 13 батальонными, а всего, следовательно, 53 пушками. К 27 августа все войска были придвинуты к Кубани, но дальнейшее движение тормозило отсутствие погонщиков и арб, непомерные разливы Кубани, Лабы и др. рек.
В сентябре войска были за Кубанью и начали свои действия. Однако шествие генерала Текеллия на этот раз было далеко не таким торжественным и победоносным, как в походе 1787 года. Густые леса и болотные места мешали движению армии, скрывая и защищая неприятеля. Неприятель также не бежал от русских войск и не оставался в бездействии. Русские войска встречали отпоры и противодействия. 25 сентября Текеллий с войсками передвинулся на р. Убин.
В числе других разведочных отрядов был послан отряд под командой полковника Мансурова для осмотра густого леса. Отряд подошел к этому лесу на рассвете 26 октября. В это же время начали показываться небольшими партиями горцы. Завязалась перестрелка. Количество горцев росло быстро, и неприятель начал окружать Мансуровский отряд. Вдруг появились турки, «наскакивая», по выражению Текеллия, на русские войска. На позиции вывезены были турецкие пушки. Завязался горячий бой, во время которого количество горцев все увеличивалось и увеличивалось. Бой длился с раннего утра и до 9 часов вечера. Черкесы и турки почти окружили русский отряд.
Мансурову послано было сильное подкрепление. Войска были присланы вовремя, и черкесы с турками отступили. Но и черкесы с турками выказали свою силу. Особенно ожесточенно дрались горцы. Черкесские панцирники переезжали реку и бросались на казаков у главного каре. После боя русские нашли в разных местах более двухсот пятидесяти неприятельских тел. Взято было также одно турецкое знамя. По показаниям пленных, в битве участвовало до 8000 черкесов и 2500 турок под командой Мустафы паши, недавно приехавшего из Турции на фрегате в Анапу. Те же пленные показали, что будто бы убитых у неприятеля было 1500 человек, и в том числе до 700 одних турок. То же подтвердил потом ушедший из плена грузин. Со стороны русских, по сообщению генерала Текеллия, было убито только 28 нижних чинов и ранено 205 нижних чинов и четыре офицера.
Двигаясь к Черному морю, 8 октября русские войска были на р. Кодако, а 10-го прибыли к Кубанскому лиману и остановились здесь лагерем.
14 октября Текеллий отправил для рекогносцировки морского берега и окрестностей крепости Анапы два отряда — один под командой генерал-майора Шевича и другой полковника Германа. Вблизи Анапы оба отряда были встречены многочисленными толпами черкес, подкрепленных войсками анапского гарнизона. Канонада открыта была неприятелем с крепости, откуда потом выведены три батареи. Сражение продолжалось с 9 часов утра до 3 часов пополудни. Русским посланы были сильные подкрепления, и к концу боя прибыл со своим отрядом генерал-поручик Талызин. Со стороны неприятеля в деле участвовало до 6 тысяч горцев и анапский турецкий гарнизон.
Дело окончилось ничем, но рекогносцировка показала, что Анапа имела сильную артиллерию и значительный гарнизон. На этот раз самонадеянный Текеллий попал впросак. Не покоривши за Кубанью черкесов и совершивши крайне трудный и дорого стоивший, по выражению этого генерала, «марш» с войсками до Черного моря, а главное, упустивши удобное время для военных действий, он повернул назад, ограничившись рекогносцировочным боем, в котором сам почему-то не участвовал, так и не взявши Анапы.
«Не предвидя пользы сию крепость взять штурмом, — рапортовал он князю Потемкину, — и имея в виду, что взятую крепость пришлось бы бросить, тем более что оная крепость вовсе не входит в связь Кавказской линии, за поздним временем и недостатком провианта, простояв в виду Анапы трое суток, истребляя все ногайские селения около Черного моря и лимана, предпринял (я, Текеллий) обратный путь». Гора мышь родила. Князь Потемкин, желая ослабить силы турок, совершенно верно наметил блокаду Анапы и Суджука, из которых первая, помимо значения первоклассной турецкой крепости, служила связующим центром для разрозненных черкесских племен. В этих целях были собраны все кавказские войска в западной части Кавказа, двинуты были войска, расположенные по Дону и в Екатеринославской провинции, потревожена Воронежская провинция, Бахмутская округа и пр., пр. И все это затем, чтобы генерал Текеллий упустил, в бесконечных подготовлениях, удобный момент для военных действий, совершил ненужный кружной путь к Анапе, испытал по пути вместо разгрома черкесов ряд затруднений и неудач и, подойдя к Анапе, отказался в решительный момент от взятия этой крепости, совсем не увидев даже Суджука! Как ни красноречиво объяснял Текеллий столь неожиданный исход экспедиции, двух фактов нельзя было утаить: явной неспособности генерала, создавшего нелепый план проведения без нужды армии по горам за Кубанью, и безрезультатных потерь людьми и материальными средствами.
В сущности, вся затеянная Текеллием военная шумиха объяснялась довольно просто. В первый свой поход на Лабу в 1787 году Текеллий считал себя грозным победителем, и ту же роль хотел он играть, двигаясь за Кубанью по направлению к Черному морю. Но в первом случае были кабардинцы и горцы-предатели, которые в качестве провод-ников вели всю экспедицию на веревочке, а во втором их не оказалось. В первом случае пришлось иметь дело с относительно ограниченным районом, а во втором потребовалось проходить по более обширным и малоизвестным пространствам. В первом случае противниками были хотя и горцы, но среди своей хозяйственной обстановки, при полном отсутствии крепостей, во втором горцы умели пользоваться густыми лесами, крутыми берегами рек, узкими проходами между болотами и пр., чтобы тормозить движение войск, а главное, за спиной у горцев была крепость Анапа, турки и артиллерия. — И вот грозный генерал, стяжавший себе военную славу на таких случайных и сомнительных подвигах, как разрушение Запорожской Сечи и разорение черкесов и татар по Лабе, на этот раз показал себя таким, каким он был в действительности, т. е. бездарностью. На этот раз Текеллию нечем было бахвалиться, и он не решился рапортовать о победах, одержанных «под предводительством» Потемкина, сидевшего в Крыму.