Страница 42 из 101
Из Ландсберга оба отряда двинулись на Марцан и Шенгаузен, обходя Берлин с севера «в перерез большой дороги в Малхов и Панков». Заняв Панков (к северу от Берлина), партизаны отрядили подполковника Власова с майором графом Пушкиным и двумя полками для занятия Шарлоттенбурга и Потсдамской дороги (к западу от Берлина) и «засадили все ведущие к Берлину дороги»{374}.
Французы растерялись. Как докладывал Теттенборн, «они не ожидали, чтоб войска, которые пред тем теснили их с дороги Вер-нейхенской, могли с артиллериею пройти в течение 8 часов пространство 50-ти верст»{375}.
Теттенборн докладывал впоследствии Витгенштейну 9 февраля. «Мы сами, взяв позицию в Панкове, положили ударить на Берлин со всех сторон в последующую ночь. Но едва успели мы занять местечко, как получили рапорт, что неприятельская конница, из города выезжающая, сбивает передовые наши посты»{376}. Чернышев подтверждал, что в полдень неприятельская кавалерия показалась из Шенгаузенских ворот, намереваясь сделать осмотр позиции казаков. Чернышев немедленно поехал к ней навстречу с полковником Теттенборном, который, взяв полк Комиссарова, «сделал быстрый удар и на плечах конницы вскакал в город»{377}.
Теттенборн докладывал: «Неприятельские эскадроны, тотчас опрокинутые, ввели нас на плечах в город. Несясь вслед за ними по всем улицам, из коих в каждой оставлены были для наблюдения сильные команды, достигли мы Александровской площади, где выстроенная пехота встретила нас сильнейшим огнем, тогда как неприятельские стрелки из окон, из ворот, из казарм сыпали в нас пулями и когда два орудия, в нашу середину наведенные, вырывали храбрых казаков, коих в ту минуту не более было со мною как 40 чел».{378}.
Некий житель Берлина записал: «Началось с того, что в полдень через Бранденбургские ворота ворвались казаки, рассеяли и частично перебили охрану у ворот и с неслыханной смелостью в одиночку или небольшими группами промчались от одного конца города до другого. Полагают, что количество ворвавшихся в город равно от 2 до 3 сотен чел., но их, конечно, никто не считал. Далее утверждают, что среди них были переодетые пруссаки, потому что они прекрасно разбирались в улицах и немного говорили по-немецки. Один из них якобы крикнул "Виват Шилль!"…
Мы стояли у Оперного моста, где встал в ружье французский караул, и увидели густую толпу народа, мчавшуюся со стороны Собачьего моста в нашу сторону с непонятными криками. Тотчас же караул взял на руку, и все разбежались. Это было весьма устрашающее выступление. Весь шум был вызван одним полупьяным казаком, который на своем пути зарубил нескольких французов и попытался крикнуть по-немецки «ура». О подобных сценах мне сообщали из многих частей города. Наши защитники были охвачены паническим страхом. Можно подумать, что несколько тысяч казаков вызвали такое замешательство»{379}.
Чернышев стал спешно собирать казачьи полки и регулярную кавалерию, намереваясь подкрепить атаку Теттенборна, но тут сильная неприятельская колонна выступила из Пренцлауских ворот (северо-восточных) и пошла вдоль берлинской крепостной стены, намереваясь перекрыть Шенгаузские ворота и отрезать Теттенборну путь отступления. Чернышев приказал тогда подвезти орудие конной артиллерии и картечными выстрелами принудил французскую колонну к отступлению за ворота. Затем он послал бригаду полковника Ефремова в город через Гамбургские ворота (северо-западные) и полк Грекова 18-го чрез Кенигстор (Королевскую заставу) «подкрепить усилия неутомимо сражающегося в городе полковника Теттенборна».
«Подвиги сих четырех полков выше похвалы, — докладывал Чернышев, — час и три четверти проходя чрез все улицы Берлина, они остановились только у реки, над которой все деревянные мосты были поломаны, а каменный укреплен 6-пушечною батареек). Ободряясь примером полковников Теттенборна и Ефремова, четыре раза нападали на неприятельские колонны и, обращая в бегство, остановились только у Александровской площади, где выстроенный карей с 8 пушками удержал их мужественные усилия»{380}.
Казаки вынуждены были остановиться, захватив лишь часть города, так как деревянные мосты через реку Шпрее были разрушены, а каменный мост прикрывала 6-орудийная батарея.
Отбитый от Александровской площади Теттенборн отступил влево, соединился с полком Грекова 18-го, посланным Чернышевым в город с другой стороны, и занял 4 главные дороги и 6 улиц, ведущие к двум воротам, к Шенгаузенским и к Гамбургским{381}.
Попытки французов вытеснить казаков из города не удавались. «Я сам видел, как маршал Ожеро собственной персоной приказал гнать с полдюжины русских вниз но Шарлоттенштрассе и поймать одного заблудившегося казака, что, однако, не удалось сделать, — записал житель Берлина. — Несколько горожан были случайно ранены ружейными выстрелами, направленными в казаков»{382}.
Чернышев попытался запугать и отвлечь французов, «рассыпав оба отряда по необозримой площади, приближался к городу в порядке, послав парламентера с предложением очистить город, которое, однако же, не было принято»{383}.
Французы контратаковали. Они вывели из города 4 колонны (5—6 тысяч чел. и 10 орудий) и попытались оттеснить казаков от стен и отрезать ворвавшихся в город. Войсками командовал лично маршал Ожеро. «Он сам находился несколько часов за воротами, и я мог сквозь решетку ворот различать его шляпу с плюмажем», — записал берлинский житель{384}.
Чернышев въехал сам в город и, «удостоверясь, что содействие жителей, которое одно могло бы способствовать к изгнанию неприятеля, ограничивалось одними восклицаниями и пьянством», приказал бывшим в городе четырем полкам возвратиться в поле и ударить во фланг французским колоннам{385}.
Чернышев, выставив два орудия против французских колонн, поколебал их, а затем бросил в атаку регулярную кавалерию. «Гусары и драгуны ударили в них с такою силою, что бросили к стенам две из их колонн, усиливающихся протянуться по равнине»{386}.
В это время стали выходить из города заскакавшие туда казачьи полки. Они увидели колонну французов, которая пыталась «зайти и действовать в левой наш фланг». Теттенборн, взяв полк Грекова 18-го, поспешил на высоту, «на левой стороне находящуюся, и, поднявшись на оную, бросился с нее на колонну сию. Стремительность движений и внезапность, с коей полк понесся на неприятеля, все решило; в беспорядке должны они были пробежать большое пространство, чтоб присоединиться к своим. Казаки, между тем преследуя их, истребили и захватили большую часть из них». Атаку Теттенборна поддержали другие части. С правого фланга дорогу французам перекрыли два казачьих полка, прикрывавшие возвращение русских войск из города; с левой стороны успешная атака казаков и кавалеристов Чернышева опрокинула и стеснила их к средине. Французы откатились под городские стены, «к которым прислонясь, так сказать, действовали еще артиллерией, после чего покровительствуемые наступившей темнотой успели заключить себя снова в город»{387}.
По докладу Чернышева, «в неоднократных сих нападениях взято до 500 чел. в плен, убито же гораздо превосходное число».