Страница 3 из 47
— Знаешь, Вийви считает, что у девочки может быть только одна подруга. У нее у самой подруга из другой школы. Вийви сказала мне: «Если бы ты жила на и имей улице, ты непременно стала бы моей подружкой». А по-моему, у каждого может быть много друзей. Как ты думаешь, Вийви права или нет?
— Угу, — ответил Тоомас Линнупоэг и улыбнулся. Он уже знал, что ему делать. Осенью он постарается пролезть в какой-нибудь оркестр, станет играть там на гитаре и заработает деньги, много денег. Потому-то на лице Тоомаса Линнупоэга и появилась счастливая улыбка.
Но чем счастливее улыбался Тоомас Линнупоэг, представляя свое благополучное будущее, тем сильнее мрачнела Майя.
«Странно, — думала она, — как только купишь мальчишке мороженое, он начинает невесть что о себе воображать и даже не слушает, что ты говоришь. Ну и дурочка же я! Надо было самой оба пломбира съесть, тогда этот милый птенчик нашел бы время поговорить».
В этот момент Тоомас Линнупоэг вновь улыбнулся и собрался было посвятить Майю в свои грандиозные замыслы, но она выхватила из рук Тоомаса Линнупоэга свой портфель и заносчиво сказала:
— Мне теперь сюда.
Тоомас Линнупоэг остановился, ошеломленный. Как же так?! Он еще и говорить не начал! Но поскольку Тоомас Линнупоэг никогда прежде не провожал домой девочек, то он и подумал, что…
…именно так эти проводы до дому и заканчиваются, и в итоге остался очень доволен удачно сложившимся днем.
Тоомас Линнупоэг играет с Топтыгиным
Но Тоомас Линнупоэг чересчур опрометчиво решил, будто день сложился удачно. Он позабыл о…
…Протоне, то есть о своем младшем братишке по имени Мати.
Не успел Тоомас Линнупоэг переступить порога квартиры, как за него, словно за спасательный круг, ухватилась бабушка.
— Послушай, внучек, займись-ка ненадолго этим разбойником. Он вконец меня уморил, — сказала она.
— Слышал, внучек, ты должен со мной поиграть! — Протон запрыгал под носом у Тоомаса Линнупоэга и вытащил из угла медвежонка Топтыгина, своего неразлучного друга.
Тоомас Линнупоэг вздохнул. Он все-таки был уже взрослый парень и только что провожал девочку домой.
— Ну вот и поиграйте, а я отдохну немного. Голова болит, — добавила бабушка и пошла в другую комнату, чтобы полежать.
Перспектива поиграть с медвежонком Топтыгиным ничуть не соблазняла Тоомаса Линнупоэга. Тоомас Линнупоэг получил сегодня от своего лучшего друга Пеэтера сверхзанимательную книжку и собирался углубиться в нее, а теперь вот — будьте добры! — бабушка велит возиться с Протоном.
Ну ладно, если уж от Протона не отвертеться, то хотя бы медвежонок должен остаться вне игры. Надо только из всех возможных занятий выбрать правильное. И Тоомас Линнупоэг сказал:
— Я нарисую твой портрет.
— Портрет? — переспросил Протон. — А что это такое?
— Сиди тихо и жди, тогда увидишь, — приказал Тоомас Линнупоэг, и Протон сидел тихо и ждал, хотя от этого сидения он становился как наэлектризованный, и его так и тянуло то почесаться, то пошевелиться. Глаза Тоомаса Линнупоэга перебегали с модели на бумагу, потом с бумаги на модель, и по его ухмыляющемуся лицу было видно, что его творческая работа подвигается успешно. Но когда он закончил, братишка был страшно разочарован.
— Это же не портрет. Это мое лицо.
— Портрет и есть лицо, — объяснил ему Тоомас Линнупоэг, гордый тем, что может кое-чему поучить подрастающее поколение.
— Нарисуй и лицо Топтыгина, — попросил Протон.
— С медведей портретов не пишут, — возразил брату Тоомас Линнупоэг.
— Нет, пишут, — заспорил Протон, — я хочу, чтобы писали! Если ты не нарисуешь его, я зареву, ведь бабушка велела тебе со мной играть!
Тоомасу Линнупоэгу стоило большого труда успокоить брата и осуществить свой план, то есть внушить Протону, что теперь настал его черед рисовать. Новоиспеченный художник и впрямь принялся за портрет медведя, но в общей сложности от хитрости Тоомаса Линнупоэга пользы вышло немного. Тоомасу Линнупоэгу удалось почитать только минут десять, а потом возле стола появился Топтыгин, из-за него, словно луна, выглядывала физиономия Протона.
— Топтыгин хочет посмотреть буквы.
— Знаешь что, твой Топтыгин — разбойник! — Тоомас Линнупоэг разозлился и чуть было не треснул Топтыгина по голове книгой своего лучшего друга Пеэтера. На инстинкт вовремя подсказал Тоомасу Линнупоэгу, что злостью с Протоном не сладить, и Тоомас Линнупоэг взглянул на Протона с братской улыбкой.
— Если хочешь, мы можем поиграть в очень интересную игру, — сказал Тоомас Линнупоэг примирительно, — хочешь?
Протон, разумеется, хотел.
— Давай играть, будто твой Топтыгин разбойник, а мы его ловим. Интересная игра, правда? — убеждал Тоомас Линнупоэг братишку.
— Дело говоришь, — ответил Протон, он любил при случае ввернуть какое-нибудь выражение Тоомаса Линнупоэга.
Братья с жаром принялись за игру, хотя жар этот был у них очень неодинакового происхождения: Тоомаса Линнупоэга подгоняла коварная жажда мести, Протон же, разумеется, по-детски искренне увлекся игрой и, с удовольствием подчиняясь старшему брату, делал все, что тот велел: осторожно подкрался к Топтыгину, схватил его за шкирку и привязал веревкой к ножке стула.
— Крепче, — командовал Тоомас Линнупоэг, — не то разбойник сбежит.
Протон привязал так крепко, как только смог. Тогда Тоомас Линнупоэг протянул Протону пистонное ружье и велел застрелить Топтыгина.
— Бах-бах-бах! — выстрелил Протон, и Тоомас Линнупоэг удовлетворенно сказал:
— Вот так. Теперь твой Топтыгин убит, и играть с ним больше нельзя.
Протон повернул свое похожее на луну лицо к Тоомасу Линнупоэгу, взглянул на него и ничего не понял. Лишь после того, как его мозг медленно начал расшифровывать слова брата и до Протона дошел их жестокий смысл, он заревел во все горло:
— Мой Топтыгин не у-у-мер, мой Топтыгин жив-о-ой, жив-о-ой!
От ужасного рева Протона проснулась бабушка и прибежала из своей комнаты с причитаниями:
— Святые угодники, что тут опять стряслось?
— Ничего не стряслось, — ответил Тоомас Линнупоэг, — просто мы играли с Топтыгиным.
Тоомас Линнупоэг спасает Майю
На следующий день Тоомас Линнупоэг поспел в школу вовремя. Вернее, не совсем вовремя, а вместе со звонком на первый урок.
Тоомас Линнупоэг скинул в раздевалке пальто и шапку и бросился было вверх по лестнице, но его задержала…
…Вайке Коткас.
Тоомас Линнупоэг недолюбливал Вайке Коткас уже со дня своего появления на свет. Они жили в одном доме, носили в одни и те же ясли и, разумеется, они ходили в один детский сад. Тоомас Линнупоэг не любил Вайке Коткас[2] из-за фамилии, вернее, ее фамилия напоминала Тоомасу Линнупоэгу о его собственной, что его всегда огорчало.
— Эй, Линнупоэг, — окликнула его Вайке Коткас, — что это ты со мною не здороваешься? Разве ты не знаешь, что больших надо уважать?
— Не болтай глупостей, — ответил Тоомас Линнупоэг и взял две ступеньки разом.
Но Вайке Коткас бегала ничуть не хуже, и она тоже перемахнула сразу через две ступеньки.
— Слушай, Линнупоэг, я хочу пригласить тебя на день рождения. Ты сможешь прийти? Завтра, часам к шести.
— Меня? — переспросил Тоомас Линнупоэг и остановился.
— А разве тебя нельзя? — Вайке Коткас удивилась.
— Гм, — произнес Тоомас Линнупоэг. Это было забавно: девчонка, которую он не любит, приглашает его на день рождения.
— Гм, — произнес он еще раз. Но после такого необыкновенного знака внимания со стороны Вайке Коткас Тоомасу Линнупоэгу следовало быть с нею повежливее, хотя бы один раз, и в дверях класса он пропустил…
…девочку вперед.
Как только Вайке Коткас и Тоомас Линнупоэг появились в дверях, Тойво Кяреда закричал на весь класс:
2
Коткас — по-эстонски «орел».