Страница 19 из 68
Медленно и мучительно, все время, отставая от потребностей комплектования, восстанавливал флот после Цусимской катастрофы свои кадры. Развернутую программу этого восстановления еще в 1906–1907 гг. (в выпусках Морского сборника № 1–7, 12 и № 1–2) предложил лейтенант Д.Н. Вердеревский. Ее осуществление могло бы, без преувеличения, спасти и флот, и всю Россию. Но сильная свой сплоченностью, по-прежнему остававшаяся у власти бюрократия (государь даже садиста Р.Н. Вирена счел необходимым для дальнейшего полезного служения флоту), как и прежде, не была настроена вчитываться в проекты лейтенантов.
Не вняла она и пророческим предостережениям (1908 г. "Дух и дисциплина нашего флота") светлейшего князя А.А. Ливена (1860–1914) о социальной пропасти, разделявшей матросов и офицеров. Опасность, конечно, сознавалась, но как-то абстрактно. И даже товарищ морского министра вице-адмирал И. К. Григорович, признавая в своем дневнике кризис офицерского состава (хронический недокомплект, уход самых опытных офицеров в отставку после Цусимы, падение уровня профессионализма и рост числа растрат среди молодых офицеров), весь корень бед видел в отсутствии "внимательного и отеческого отношения начальства к офицерам и нижним чинам" (с. 86).
В Кронштадте же, ставшем местом концентрации штрафованных матросов, как писал он в том же 1911 г., "мало офицеров, и надзора за нижними чинами нет. Как это изменить, я решительно не знаю, но так дальше продолжаться не может, и когда-нибудь об этом пожалеют" (с. 72). Столь же философски, не подозревая, как скоро предстоит за это расплачиваться И.К. Григорович относился и к проблеме, поднятой старшим механиком "Андрея Первозванного". Она в дневниках министра и вовсе не упоминается. Считалось, по-видимому, что с ней флот должен справиться собственными силами. И И.О. Эссен, "вследствие такого тяжелого положения во всем флоте" и теперь уже по новой должности Командующего морскими силами (с 30 мая 1911 г.) полностью за него отвечая, "предлагал начальнику ГМШ или принять за правило к очистке корабельных котлов привлекать учеников машинной школы или, что было бы более целесообразно, поручать эту работу службам портов. Может быть стоит выделять деньги командирам кораблей, чтобы они, избежав накладных расходов при официальном поручении работ порту, сами нанимали бы рабочих. И не надо скупиться, считал адмирал, на "этот незначительный расход", так как он поможет сохранить "многомиллионный котельный инвентарь".
Эту переписку Н.О. Эссен передал товарищу морского министра И.К. Григоровичу, а тот, не оставив следов своего участия, перепоручил дело начальнику ГУКиС генералу С.П. Дюшену. Этот несостоявшийся кораблестроитель (окончил академию в 1884 г., но по этой специальности более 20 лет не работал) начертал на письме И.О. Эссена о том, что считает указания рапорта Моннерот-дю-Мэна "весьма важными" и еще раз подчеркивал, что "посылка в плавание судов может быть только с полным комплектом команд, иначе — только напрасные расходы, порча судов и дезорганизация команд". Не предложив никаких реальных мер, бюрократия умывала руки, ожидая решения ГМШ.
Начальником ГМШ в 1907–1911 г. был вице-адмирал Н.М. Яковлев, бывший командир броненосца "Петропавловск", спасшийся при его гибели, а в 1904–1906 гг. числившийся командиром броненосца "Император Павел I". Он ответил в выражениях, которые заставляют согласиться с нелестной оценкой, которую ему дал в дневниках И.К. Григорович. В полном соответствии с истинно бюрократическим мышлением адмирал Яковлев в письме Главному командиру Кронштадтского порта с ходу указывал на несомненно для него выявившуюся "полную нераспорядительность судового начальства линейного корабля ("Андрей Первозванный". — P.M.) и нежелание принять все зависящие меры к сохранению котлов". Для адмирала все было просто: при наличии команды в 490 человек следовало освободить от назначения в караул имевшихся 29 кочегаров. Мысль о том, что остальные офицеры-специалисты также могли привести немало доводов в пользу освобождения своих матросов от непроизводительных нарядов и караулов, адмиралу в голову не приходила. К вахтам у котлов и их очистке следовало привлечь и имевшихся на корабле 21 ученика машинной школы. Ничего с ними не сделается, даже если им приходится еще ходить на занятия в школу. Словом, начальник Главморштаба оставался на уровне интеллекта и распорядительности своего цусимского предшественника Зиновия Рожественского, который всегда предлагал подобные простые рецепты.
Таким образом, на седьмом году после Цусимы, переживая уже третьего полноправного морского министра, продолжало являть себя "реформированное" Морское министерство. Что же касается комплектации "Андрея Первозванного", то и в марте 1911 г. командир Шванк возможность выхода корабля в плавание по-прежнему связывал с необходимостью пополнения команды.
14. В бригаде линейных кораблей
Постройка двух додредноутов сделала возможным формирование на Балтике по примеру Черноморского флота первого после Цусимы полноценного боевого соединения — бригады линейных кораблей. В ней с новыми кораблями соединились два других линкора — "Цесаревич" и "Слава". Ранее в 1906–1908 гг. (с крейсером "Богатырь"), они составляли известный "Гардемаринский отряд" (полуофициальное название "Отдельного отряда судов, назначенных для плавания с корабельными гардемаринами"), а в 1908–1911 гг. входили в несколько расширенный (за счет крейсеров "Рюрик", "Адмирал Макаров" в 1910 г.) Балтийский отряд.
Приказом по морскому ведомству № 57 от 28 февраля 1911 г. в состав полностью переформированного флота одновременно с бригадой линейных кораблей (с причислением к ней броненосного крейсера "Рюрик") вошли бригада крейсеров ("Громобой", "Баян", "Паллада", "Адмирал Макаров") бригада крейсеров 1-го резерва ("Россия", "Богатырь", "Олег", "Аврора", "Диана"). В большинстве это были корабли, оставшиеся от погубленного доцусимского флота. Как много мог бы сделать этот флот в свое время, окажись во главе его подлинные, а не мнимые флотоводцы. Теперь же по весне, флот на Балтике начал воссоздаваться заново. Впервые была сформирована Эскадра Балтийского моря. Ее образовали бригада линейных кораблей, бригада крейсеров и 1-я минная дивизия. Все четыре дивизиона (по восемь-девять кораблей) и Особый полудивизион (четыре корабля) минной дивизии— всего 37 эскадренных миноносцев принадлежали к кораблям новой — доцусимской постройки, но, к сожалению, не лучших проектов. Такими же отстававшими от времени были проекты и четырех условно новых крейсеров — "Рюрик" и типа "Адмирал Макаров". И прежде, чем создание бригады могло считаться реальностью, а не только строкой в приказе, на кораблях предстояло совершить еще огромное количество достроечных работ.
К 1 февраля 1911 г. на "Андрее Первозванном" каждый день были заняты своим делом 360–370 рабочих. Экипаж все еще насчитывал 497 человек, но офицерский состав был существенно пополнен. И это было верным показателем неуклонно совершавшегося перехода корабля в ведение флота. Так, прибыли вахтенные начальники лейтенант Сергей Арнаутов, мичман Георгий Герберт (1888–1980, Хельсинки), Антон Репнинский, вахтенный офицер мичман Арнульф Эверлинг, вахтенные механики: инженер-механики подпоручики Федор Шмидт 3-й, Владимир Нейман 3-й. Все они, пройдя школу приемки и освоения корабля, введения его в строй и превращения в грозную боевую единицу, и в дальнейшем вплоть до 1917 г., продолжали службу на флоте, хотя уже на других кораблях и в других должностях.