Калле Блумквист-сыщик

Сначала Калле выглянул в окно на Большую улицу. Тихо, ни души… Тогда он посмотрел из-за шторы в другое окно, обращенное в сад булочника. Окруженный цветущими яблонями, стоял темный дом. Все спали, только в мансарде горел свет. На шторе четко обозначилась тень мужчины.

«А, дядя Эйнар! Фу, как он по-дурацки себя вел!» — подумал Калле.

Тень двигалась взад и вперед, взад и вперед без передышки. Определенно этот дядя Эйнар — беспокойная натура!

«И чего он там мечется?» — подумал Калле и тут же юркнул в свою уютную постель.

Уже в восемь часов утра в понедельник он услышал у себя под окном разбойничий посвист Андерса — условный сигнал троих друзей.

Калле мгновенно оделся. Впереди был новый чудесный день. Каникулы! Ни уроков, ни домашних заданий, только и дела, что поливать клубнику да следить, не появились ли по соседству преступники. Ни то, ни другое не было особенно затруднительным.

Погода стояла чудесная. Калле выпил стакан молока, съел бутерброд и ринулся к двери. Мама не успела изложить и половины всех тех увещеваний и предупреждений, которые собиралась преподнести ему вместе с завтраком.

Теперь оставалось только вызвать Еву-Лотту. Калле и Андерс почему-то считали не совсем удобным просто пойти и позвать ее. Строго говоря, дружить с девчонками вообще не полагалось. Но что делать? С ней все куда интереснее. Ева-Лотта не из тех, кто отстает, когда затевается что-нибудь увлекательное. В храбрости и ловкости она не уступит любому мальчишке. Когда перестраивали водонапорную башню, Ева-Лотта забралась по лесам так же высоко, как Андерс и Калле… А когда полицейский Бьорк увидел их и посоветовал сию же минуту убираться оттуда, Ева-Лотта совершенно спокойно уселась на самом конце доски, где у любого закружилась бы голова, и, смеясь, крикнула:

— Поднимитесь сюда и заберите нас!

Она никак не ожидала, что полицейский Бьорк поймает ее на слове! Но он был лучшим гимнастом в добровольном спортивном обществе города, и залезть на леса к Еве-Лотте было для него делом нескольких секунд.

— Попроси папу, чтоб он достал тебе трапецию, — сказал он. — Если ты свалишься с трапеции, будет хоть какая-то надежда, что ты не свернешь себе шею!

Потом он крепко обхватил Еву-Лотту за талию и спустился с нею вниз. Андерс и Калле уже сами слезли, причем с удивительной скоростью.

С того раза ребята стали уважать полицейского Бьорка. И Еву-Лотту они тоже уважали, не говоря уж о том, что оба хотели жениться на ней.

— Шутка ли — так ответить полицейскому! Это не всякая девчонка смогла бы, да и не всякий мальчишка! — заметил тогда Андерс.

Или взять тот темный осенний вечер, когда они устроили «концерт» этому зловредному бухгалтеру, который так мучает свою собаку. Они воткнули в замазку его окна иголку с ниткой, и Ева-Лотта водила по нитке канифолью до тех пор, пока невыносимое дребезжание стекла окончательно не вывело бухгалтера из себя. Он выскочил из дому и чуть не схватил Еву-Лотту. Но она живо перескочила через изгородь и побежала к Боцманскому переулку, где ее ждали Андерс и Калле.

Нет, на Еву-Лотту можно положиться, в этом Калле и Андерс не сомневались.

Андерс снова засвистел по-разбойничьи в надежде, что Ева-Лотта услышит. Она услышала и вышла. Но в двух шагах за нею шел дядя Эйнар.

— Можно маленькому послушному мальчику тоже поиграть с вами? — спросил он.

Андерс и Калле посмотрели на него немного смущенно.

— Например, в «Братьев-разбойников», — заржал дядя Эйнар. — Я буду разбойником.

— фу! — сказала Ева-Лотта.

— Или давайте пойдем посмотрим развалины замка, — преложил дядя Эйнар.Они, наверное, еще сохранились?

Разумеется, сохранились. Развалины были величайшей городской достопримечательностью. Все туристы прежде всего ходили смотреть развалины, а уже потом потолочную роспись в церкви. Хотя в город, конечно, приезжало не так уж много туристов. Развалины находились на холме и свысока смотрели на городок. Когда-то, в давно минувшие времена, некий вельможа построил здесь замок, а затем рядом постепенно вырос городок. Он продолжал жить и процветать, а от старинного замка остались теперь только красивые руины.

Калле, Андерс и Ева-Лотта ничего не имели против прогулки к замку. Это было одно из их излюбленных убежищ. В мрачных залах хорошо было играть в прятки, но еще интереснее защищать крепость от штурмующего врага.

Дядя Эйнар быстро шел вверх по извилистой тропинке. Калле, Андерс и Ева-Лотта вприпрыжку поспевали за ним. Время от времени они украдкой переглядывались и многозначительно подмигивали друг другу.

— Я бы ему дал ведерко и лопатку, пусть сидит себе где-нибудь да играет сам, — прошептал Андерс.

— Так он и согласился! — возразил Калле. — Нет уж, если взрослым приспичит играть с детьми, их ничто не удержит, так и запомни.

— Им обязательно подай какое-нибудь развлечение, вот в чем дело,определила Ева-Лотта. — Но он как-никак мамин двоюродный брат, так что придется с ним поиграть, а то еще раскапризничается. Ева-Лотта довольно прыснула.

— А вдруг у него длинный отпуск? Это ж с ума сойдешь! — сказал Андерс.

— Ничего, он должен скоро за границу уехать, — утешила его Ева-Лотта. — Ты же слышал, он сам сказал, что в этой стране ему не жизнь.

— По мне пусть едет, я не заплачу, — заметил Калле.

Вокруг развалин цвели густые заросли шиповника. Гудели шмели. В жарком воздухе дрожало марево, но в замке было прохладно. Дядя Эйнар огляделся с довольным видом.

— Жалко, что нельзя пройти в подземелье, — сказал Андерс.

— Почему нельзя? — поинтересовался дядя Эйнар.

— Там теперь толстенная дверь, и она заперта, — объяснил Калле. — Внизу, должно быть, много всяких переходов и закоулков и очень сыро, вот они и не хотят, чтобы кто-нибудь туда ходил. А ключ, кажется, у бургомистра.

— Там уже сколько людей падали и ноги себе ломали, — добавил Андерс. — А один ребенок чуть не заблудился. С тех пор туда никого и не пускают. А жалко: как было бы здорово!

— Вам правда хочется туда пойти? — спросил дядя Эйнар. — А то я, пожалуй, могу вам это устроить.

— Ой, а как? — удивилась Ева-Лотта.

— А вот так, — ответил дядя Эйнар.

Он вынул из кармана какую-то штучку, немного повозился с замком, и дверь со скрипом отворилась. Пораженные дети смотрели то на дядю Эйнара, то на дверь. Чистое колдовство!

— Как же это? Можно мне посмотреть? — Калле сгорал от нетерпения.

Дядя Эйнар показал маленький металлический предмет.

— Это… это отмычка? — спросил Калле.

— Она самая, — ответил дядя Эйнар.

Калле был на седьмом небе. Он так много читал об отмычках и никогда ни одной не видел.

— Можно мне ее подержать? — попросил он.

Калле благоговейно взял отмычку, потрясенный величием момента. Но тут же насторожился: в книгах с отмычками ходили главным образом всякие подозрительные личности. Этот вопрос требовал выяснения.

— А почему у вас отмычка? — спросил он.

— Потому что я не люблю запертых дверей, — сухо ответил дядя Эйнар.

— Ну, пойдемте же вниз, — позвала Ева-Лотта. — Есть вещи поинтереснее ваших отмычек, — добавила она, словно всю жизнь только и делала, что открывала замки отмычками.

Андерс уже спускался по полуразрушенной лестнице в подземелье. Его карие глаза горели жаждой приключений. До чего здорово! Подумаешь, какая-то отмычка… Вот старинные темницы — это да! Казалось, стоит только прислушаться, и услышишь звон цепей, которыми были скованы несчастные узники сотни лет назад.

— Надеюсь, тут нет привидений, — заметила Ева-Лотта, спускаясь по лестнице и робко озираясь по сторонам.

— Кто его знает, — сказал дядя Эйнар. — А вдруг выскочит старое замшелое привидение да как тебя ущипнет! Воттак1

— Ай! — закричала Ева-Лотта. — Перестаньте щипаться! Ну вот, теперь будет синяк, уж я знаю.

Она возмущенно растирала себе руку. Калле и Андерс шныряли вокруг, как две ищейки.

— Вот если бы можно было остаться тут сколько хочешь, — мечтательно произнес Андерс, — и начертить план всего подземелья, а потом устроить здесь тайник.