Страница 3 из 59
В этих условиях надо было разработать новую стратегию, новую доктрину и наладить обеспечение войск в условиях применения атомного оружия. А как выполнить эти сложнейшие государственные задачи? Ситуация создалась не менее напряженная, чем в годы войны. Надо было всю деятельность и руководство вооруженными силами перестроить на новый лад. Теперь на повестке дня вставало не только принятие решений о главном ударе, группировках войск, их сосредоточении и будущих активных боевых действиях. На первый план выходило материальное обеспечение армии, способной вести сражения в условиях применения атомного оружия. Теперь должен все это решать не только полководец, но и хороший организатор-хозяйственник.
Нет, его не надо было ни искать, ни назначать. Такой организатор в армии уже был — это начальник Тыла Советской Армии. Сразу по окончании боевых действий на Западе и на Дальнем Востоке до 1951 года службой тыла руководил опытнейший, прошедший в этой должности всю войну генерал армии Хрулев Андрей Васильевич. После него Тыл Вооруженных сил возглавлял генерал-полковник Виноградов В. И. (с января 1951 по июль 1958 года).
В 1958 году руководство страны решило, что службы тыла должен возглавить не только хороший интендант, но и полководец, компетентный в вопросах стратегии и обеспечения боевых действий в новых условиях.
Из всех, еще живых в те годы полководцев, был назначен на эту ответственнейшую должность маршал Баграмян.
Вот о его работе в сложной политической ситуации в мире, при постоянной угрозе возникновения атомной войны я и намереваюсь рассказать.
Надо признать, что сложнейшая тема требует широких военных знаний, в том числе в вопросах стратегии. В этом отношении мне пригодилось полученное ранее образование: я окончил академию Фрунзе (в 1947 году) и ВАК академии Генерального штаба (в 1948 году). Прослужил шесть лет в Генеральном штабе. Из них пять лет — при жизни Сталина, что очень важно! Отмечу еще одно ценное обстоятельство, которое помогало мне создать именно художественное произведение: многие годы после войны я был близко знаком с Иваном Христофоровичем, бывал у него дома. Баграмян помнил меня еще со времен войны, когда я был разведчиком на 1-м Прибалтийском фронте. Маршал называл меня другом, дарил мне свои книги с добрыми автографами. Об этом подробнее расскажу позднее.
Как сложилась служба Баграмяна после войны, читатели узнают из этой книги. Я уверен, вы узнаете много нового и неизвестного о жизни прославленного маршала и всей нашей армии. Об этих годах сам Иван Христофорович сказал:
«Много пережито в тиши после войны».
Необходимая ретроспекция
Считаю нужным коротко познакомить читателей, которые не читали книги воспоминаний Баграмяна о войне, с его жизнью и службой в молодости и годы войны. Это будет тоже своеобразным введением в его послевоенную деятельность.
Мне кажется, лучше других о себе расскажет сам Иван Христофорович, поэтому привожу написанную им автобиографию.
Фрагмент автобиографии Баграмяна
Родился 2 декабря 1897 г. в семье железнодорожного рабочего на ст. Елисаветполь (ныне Кировобад, Азербайджан). Отец, Хачатур Карапетович Баграмянц, в течение почти 50 лет работал на Закавказской железной дороге по службе и ремонту пути: в начале — ремонтным рабочим, а затем артельным старостой (бригадиром). Последние 23 года (1906–1929) он непрерывно жил и работал на ст. Кировобад, где и умер в 1929 г. Мать, Мариам Артемовна Баграмянц, — дочь кузнеца с. Чардахлы Шалихорского района (Азербайджанская ССР), до и после революции — домохозяйка. Сейчас инвалидка, после смерти отца получает пенсию. Живет в г. Баку, 1-я Нагорная, квартал 223, блок 9, кв. 54. Старший брат, Абгар Христофорович Баграмов, рожд. 1895 г., член ВКП(б) с 1920 г. до революции — ротный фельдшер военного времени старой армии. Сейчас работает фельдшером в текстильном комбинате г. Кировобад. Адрес: Азербайджанская ССР, г. Кировобад, ул. Зевина, 26. Младший брат, Алексей Христофорович Баграмов, рождения 1904 г., до революции — учащийся 2-классного жел-дорожного училища. Был с 1926 г. членом ВКП(б). 16 января 1937 г. арестован в г. Баку органами НКВД Азербайджанской ССР. До ареста был начальником 2-го Бакинского водопроводстроя. Подлинные причины ареста мне неизвестны. Кроме родственных связей, никакой другой связи с ним не имел. С 1917 г. и по день ареста я видел его всего шесть раз (в 1921, 1927, 1931, 1934, 1935 и 1936 гг.), каждый раз на протяжении нескольких дней. Переписывался с ним еще реже. Родственников, проживающих за границей, нет.
Женат, двое детей. Жена, Тамара Амаяковна Баграмян, рожд. 1902 г. До революции — учащаяся, сейчас — домохозяйка. Мать жены, Сатеник Фоминична Саркисян, рожд. 1875 г., до революции — домохозяйка. Умерла в 1937 году. За последние три года жизни состояла в колхозе. Отец жены, Амаяк Иванович Саркисян, до революции — счетовод небольшой шелкомотальной фабрики (село Чанамаб Нахичеванской ССР), попутно занимался сельским хозяйством. После революции работал счетоводом, продолжая одновременно заниматься своим хозяйством. С 1934 по 1937 г. состоял в колхозе. После смерти жены и полной потери трудоспособности (75 лет) переехал в г. Ереван и живет на иждивении старшей дочери и сына. Его адрес — г. Ереван, ул. Джапаридзе № 13. Сестра жены, рожд. 1900 г., Такум Амаяковна Саркисян, до революции — учащаяся. С 1920 г. работала непрерывно машинисткой в штабах и частях РККА и в органах НКВД, сейчас работает на той же должности в штабе ПВО г. Ереван. Адрес: г. Ереван, ул. Джапаридзе № 13. Брат жены, Шавархи Амаякович Саркисян, рожд. 1897 г., до революции — учащийся. С 1920 г. и до настоящего времени непрерывно работает на выборных должностях в профессиональных союзах. Сейчас работает инспектором ВЦСПС по технике безопасности в Грузинской ССР. Его адрес: Тбилиси, Школьная, 10. По линии жены родственников за границей нет.
С 1907 по 1912 гг. учился в Елисаветпольском (ныне Кировобадском) 2-классном железнодорожном училище. С 1912 по май 1915 г. обучался в Тифлисском железнодорожном техническом училище. По окончании последнего до сентября 1915 г. в течение 3–4 месяцев проработал техником-практикантом на желдороге ст. Елисаветполь ЗКВ ж.д. За несколько месяцев до призыва меня в армию я, желая остаться на Кавказском фронте, в сентябре 1915 г. поступил добровольцем в царскую армию. В течение 1,5 лет служил рядовым в различных частях Кавказского фронта. В конце 1916 года мне удалось в г. Армавире сдать экзамен за 4 класса гимназии экстерном. За две недели до Февральской революции я поступил в 1-ю Тифлисскую школу прапорщиков. В июле 1917 г. окончил эту школу и был назначен младшим офицером в Елисаветпольский запасный пехотный полк. На третий день прибытия в полк на общем ротном собрании я был выбран солдатами командиром роты. Но через 2–3 дня меня включили в состав маршевой роты, состоящей исключительно из армян, и отправили в Персию (Урмия) на пополнение 3 армянского стрелкового полка. Здесь я был выбран членом ротного, а затем и батальонного комитета. Октябрьская революция застала меня в рядах этого полка на Кавказском фронте — Персия. Непосредственного участия в Октябрьской революции не принимал.
После Октябрьской революции в Закавказье на фронте и в тылу под руководством Армянского национального военного совета шли усиленные формирования войсковых частей для обороны Армении от вторжения турецкой армии. Я продолжал оставаться в составе 3-го армянского стрелкового полка до конца 1917 г. В начале 1918 г. я был переведен на должность младшего офицера в 1-й армянский конный полк. В составе этого полка я участвовал в боях против турецкой армии. Летом 1918 г. после взятия турками гг. Карса, Александрополя (ныне Ленинакана) и Батума Закавказский сейм распался, и Армения выделилась в отдельную республику под руководством дашнакской партии. Будучи в это время на службе в 1-м армянском конном полку на территории Армении, я продолжал службу в дашнакской армии в этом же полку вплоть до советизации Армении — 29 ноября 1920 г. Со дня советизации Армении и до настоящего времени я непрерывно служу в Красной Армии.
Таким образом, до перехода на службу в РККА я служил: в старой армии, считая до конца 1917 г. 2 года и 3 месяца, из них 4 месяца офицером в чине прапорщика, в дашнакской армии — 2 года 11 месяцев, последний чин — поручик.
В боях против Красной Армии никогда и нигде участия не принимал.
Во время службы в дашнакской армии в мае месяце 1920 г. в г. Александрополе (ныне Ленинакане) большевики подняли восстание против дашнакского правительства. Я тогда командовал в 1-м армянском конном полку эскадроном. С первых же дней подготовки и самого восстания я перешел на сторону большевиков и принял активное участие в восстании. Моя заслуга в этом восстании заключается в следующем:
Во-первых — на общем собрании офицеров полка накануне восстания я в числе четырех офицеров заявил громогласно, что перехожу на сторону большевиков.
Во-вторых — по предложению Ревкома, переданного мне и т. Бахчиняну Гаику через писаря моего эскадрона Ашота Григоряна — представителя Ревкома, я и т. Бахчинян изолировали всех офицеров, в решительную минуту построили 1-й и 2-й армянские конные полки и вывели их в распоряжение Ревкома для выполнения боевого задания. Только после этого важнейшего акта Ревком получил уверенность в захвате власти в городе.
В-третьих — на протяжении периода подготовки и проведения восстания я всем, чем только мог, активно помогал борьбе большевиков против дашнаков.
После подавления восстания дашнаками я с эскадронами, т. Бахчинян с учебной командой и группа активных участников восстания бежали из Александрополя в направлении нейтральной зоны, установленной между дашнакской Арменией и меньшевистской Грузией. Мы решили до прихода в Армению Красной Армии отсиживаться в районе Мокрых гор, ведя партизанскую борьбу против дашнакских частей. Но когда приступили к осуществлению намеченного плана, то сперва учебная команда, а затем и эскадрон под воздействием агитации дашнакских агентов вернулись в Александрополь, оставив нас, 13 человек активных участников восстания, у самой границы. Опасаясь погони, мы перешли границу и поздно ночью вошли в с. Воронцовку. Мы были крайне утомлены 80-километровым маршем по гористой местности и предыдущими бессонными ночами. Как только достигли села, мы расположились на ночлег в первых же домах, не приняв никаких мер охранения. Утром в соседнем дворе шесть человек из наших товарищей были арестованы дашнакским комиссаром со всеми нашими лошадьми. Нас предупредили об этом, и мы бросились бежать из села в разные стороны, спасаясь от ареста. Зная, что грузинские меньшевики борются против большевиков с большей беспощадностью, чем дашнаки, и не сомневаясь, что они нас выдадут дашнакам, мне в то время представлялось, что единственным правильным выходом из создавшегося положения является явка дашнакским властям, чтобы предстать перед их судом. Поэтому вместе с т. Газаряном Грикором мы явились в пограничную комендатуру. Нас арестовали и через некоторое время под конвоем направили в г. Александрополь в распоряжение начальника гарнизона. Здесь т. Газаряна освободили из-под ареста, а дело обо мне передали в чрезвычайный дашнакский суд по борьбе с большевизмом. Только благодаря счастливому стечению обстоятельств мне удалось избежать приговора дашнакского суда. В период моего побега и ареста дашнаками оба конных полка в наказание были отправлены на братоубийственную войну в Зангибасар для нападения на мирное тюркское население, и следователю суда, штабс-капитану Овяну (кстати сказать, хорошо настроенному ко мне) не удалось собрать против меня серьезных улик для осуждения. Меня освободили и направили в полк. Я был смещен с должности командира эскадрона и направлен на нестроевую работу на сенозаготовки для полка. Вплоть до советизации Армении, т. е. в течение почти пяти месяцев, я жил в атмосфере недоверия, неприязненного отношения и прямого издевательства ко мне со стороны офицеров и проявления особой теплоты и симпатии со стороны солдат. Все перечисленные мною факты могут быть подтверждены участниками майского восстания — ветеранами Ленинаканского кавполка.
После советизации Армении 1-й армянский конный полк в полном своем составе был включен в состав молодой Армянской Красной Армии. Я сейчас же был назначен командиром эскадрона. Почти все офицеры были изъяты из полка и сосланы в концентрационный лагерь в Рязань. Я же в числе трех человек бывших офицеров был оставлен в полку. В 1921 г. в составе полка участвовал в походах и боях против меньшевистской Грузии. В первые дни наступления был командиром эскадрона, а потом в ходе операции был назначен помощником командира полка по хозчасти. После захвата Тифлиса в течение нескольких месяцев был секретарем военного представительства Советской Армении в Советской Грузии. Затем я вновь был откомандирован в 1-й армянский конный полк, который в 1925 г. был переименован в Ленинаканский кавполк Армянской стрелковой дивизии. В этом полку я прослужил до 1931 года. Последние 7,5 лет (1923–1931) был командиром полка. В мае 1931 г. поступил в Академию им. Фрунзе. По окончании академии в 1934 г. был назначен начальником штаба 5-й Ставропольской Краснознаменной им. Блинова кавдивизии. С этой должности в октябре 1936 г. был направлен в Академию Генерального штаба РККА. Ныне состою слушателем второго курса.
За время пребывания в Красной Армии окончил:
1. Кавалерийские курсы усовершенствования комсостава РККА в Ленинграде — 1924–1925 гг.
2. Курсы Усовершенствования высшего командного состава РККА в Москве — 1930–1931 гг.
3. Военную Академию РККА им. М. В. Фрунзе в Москве — 1931–1934 гг.
Перерыва в службе в РККА не имел.
Членом ВКП(б) не состоял. В оппозициях к генеральной линии партии не состоял и никаких колебаний не имел. К другим партиям никогда и нигде не принадлежал. Под судом в Красной Армии не был.
Был членом горсоветов Ереван, Эгмиадзин и Житомир и членом президиума Эгмиадзинского уездного и районного исполнительных комитетов. В бытность в Ленинаканском кавполку, в Академии им. Фрунзе и в 5-й кавдивизии вел общественную работу по ОСОАвиахиму. В академии Генерального штаба был агитатором по выборам в Верховный Совет СССР и РСФСР, вел кружок текущей политики и руководил пионерработой в общежитии академии.
За участие в борьбе с дашнаками к десятилетию Армянской стр. дивизии был награжден в 1930 г. ценным подарком и грамотой ЦИК и СНК Армянской ССР.
За участие в гражданской войне ко дню двадцатилетия Красной Армии награжден юбилейной медалью.