Страница 66 из 279
– Постой! – Андрей остановился. – Но я видел ее в кибитке Октина Хаша! Ночью. Она была свободна. Она с ним разговаривала.
– Она же дочь вождя, – сказал Жан.
И Андрей вдруг уловил в его голосе интонацию Белогурочки, как будто сейчас Жан скажет: «Какой ты глупый! Это же само собой разумеется!» Ничего для Андрея не разумелось.
– А что будет?
– Он возьмет ее себе в жены.
Андрей хотел возразить. Но не было правильных слов. И пока он их искал, на том берегу озера раздался тонкий крик. Андрей взглянул туда. В тростниках стояла женщина, которая показывала в их сторону и что-то кричала.
– Что случилось? – Андрей остановился.
– Она кричит, что видит ведьм, – сказал Жан.
– Ну конечно же!
Они оба были облачены в черные тоги, снятые с роботов. Андрей опустил на глаза капюшон.
– Может, попробуем подняться здесь? – Жан показал на крутой склон, который начинался за кибитками ведьм.
– Нет, – сказал Андрей. – Мы пойдем с тобой к Октину Хашу.
28
В кибитке Октина Хаша горел свет. Он пробивался теплыми в рассветной синеве лучами сквозь швы шкур, которыми она была покрыта. Часовой сладко спал, свернувшись калачиком у входа.
Андрей заглянул в щель. Внутри кибитки было два человека. Октин Хаш сидел на шкурах, скрестив ноги, держа в руке чашу и отхлебывая из нее. Толстый колдун развалился на полу вялой грудой жира, казалось, что он тает, растекается. Между ними на железном треножнике горел факел. Андрей боялся увидеть Октина Хаша с Белогурочкой. Вдвоем. Он не хотел в этом сознаться даже самому себе.
Белогурочки не было.
Андрей кивнул Жану, чтобы тот следовал за ним, и откинул полог уверенным движением хозяина. Октин Хаш рванул голову вверх – взгляд на звук шагов, на резкий шорох полога. Две ведьмы – в черных до полу тогах, капюшоны на глаза, высокие и худые – вышли на середину кибитки, как призраки мести.
Андрей был убежден, что Октин Хаш испугается. Он не может не испугаться. На этом и строился весь расчет.
Октин Хаш поднял голову. Тонкие губы были растянуты в улыбке. Толстый колдун хихикал, словно кашлял. Черные ведьмы остановились у входа.
– Мы недовольны тобой, Октин Хаш, – сказала одна из них.
Октин Хаш смотрел на босые, израненные ноги ведьм. Колдун задыхался от смеха.
– Ведьмы никогда не приходят сюда, – сказал Октин Хаш. – Мы ходим к ним. Но если кто-то надел на себя черную одежду ведьм, он будет нашим гостем.
– Что он говорит? – спросил Андрей.
– Он догадался, что мы не ведьмы.
– Мы смотрели, как вы шли вокруг озера, – сообщил Октин Хаш. – Вы убили ведьм? Мне не жалко. Ведьмы давно уже нам ничего не дают. Вы правильно сделали, что убили ведьм. Садитесь. Будем вместе пить и говорить.
Он засмеялся удовлетворенно – приятно быть умнее противника, а Октин Хаш опять был умнее пришельцев. Он заговорил.
Андрей откинул капюшон, Жан переводил:
– Когда поймали Белогурочку, он сразу понял, что ты близко. Ты настоящий вождь, а вождь не сидит в кустах. Он думал, что ты нападешь на него. Но ты пошел к ведьмам. И это правильно – что жизнь женщины, когда есть мужчина из своей стаи?
Андрей не знал, издевается Октин Хаш или говорит серьезно. Обвиняет ли его в предательстве или отдает должное мудрости.
– Мы смотрели, – слышал Андрей ровный голос Жана, – мы знали, что вождь небесной стаи пошел к ведьмам. Чтобы освободить Жана, который говорит на нашем языке. И мы ждали, вернешься ли ты или ведьмы тебя убьют.
– Ведьм больше нет, – сказал Андрей.
– Их слуги, старые люди, давали нам оружие, – сказал Октин Хаш. – Они давали нам много наконечников для стрел и копий, они давали нам ножи. – Октин Хаш загибал пальцы, как капиталист, перечисляющий свои заводы. – Они давали нам хорошие листы железа, они учили нас стрелять из лука. Но они давали мало. А нам надо было готовиться к большой войне. Мы пошли, чтобы взять все.
Октин Хаш обернулся к Андрею и замолчал, почесывая переносицу. Потом заговорил:
– Я могу позвать моих воинов, – сказал он, – вас принесут в жертву великой рыбе озера…
– Пускай он скажет, чего хочет, – перебил Жана Андрей.
– Йаххх, – заворковал Октин Хаш, довольный поворотом разговора. Он вскочил со шкур и принялся, наклонив голову, как петух, ходить вдоль стены. – Я не хотел никого убивать. Я не хотел убивать твоих людей. Но мне нужно оружие. Я наказал стаю старых людей, я думал, что ведьмы дадут оружие, но они не давали. Я наказал твою стаю и взял железо. Но мне мало! Я отпущу вас, чтобы вы приносили мне железо. Много железа. Я дам вам место для охоты и буду защищать вас. Я не хотел тебя убивать и Жана не хотел убивать! Я бы не кинул вас рыбе! – Октин Хаш хихикнул. – Я бы попугал вас. А потом сказал бы: идите к себе и принесите много железа великому вождю Октину Хашу.
Колдун мелко кивал, подтверждая мудрость Октина Хаша.
– Скажи ему, – произнес Андрей, – что мы подумаем.
– Хватит с него оружия. Он же бандит, – сказал Жан.
– Мудрость твоя заставляет преклоняться перед тобой, – сказал Андрей. – Ты хочешь, чтобы акула тобой позавтракала? Я не хочу. У нас полная свобода выбора.
– Я понимаю, – сказал Жан. – Но все равно противно.
– Тогда переведи, что мы подумаем. Если он сделает нам дурное, он ничего не получит.
Октин Хаш не скрывал торжества.
– Ты мой друг, – сказал он Андрею. – Мы будем скакать рядом по степи.
– Он даст нам коней и Белогурочку, – сказал Андрей.
Октин Хаш удовлетворенно захлопал ладонями по бедрам.
– Он говорит, что сам будет приказывать нам, сколько дать железа. И мы дадим ему луки, которые стреляют огнем.
– Обещай ему атомную бомбу, – сказал Андрей. – А что он говорит о Белогурочке?
– Он говорит, чтобы ты сам ее искал. Она ему не нужна.
– Где она? – почти закричал Андрей.
– Катурадж, – развел руками Октин Хаш.
Андрей помнил это слово.
– Они ее убили?
Заговорил колдун. Жан выслушал его, и Андрей с ужасом ждал, что Жан сейчас скажет: ее убили. Он даже поднял руку, словно хотел заставить его замолчать.
– Белогурочки здесь нет, – сказал Жан. – Она убежала. Она дикая, как зверь. Она им не нужна. По-моему, они не врут.
Октин Хаш хлопнул в ладоши. Вошел часовой. Вождь отдал приказание.
Андрей чувствовал великую, бездонную пустоту.
– Он говорит, чтобы мы не спешили. У него есть суп. Он хочет накормить нас. Он знает, что мы голодные.
– Если хочешь, поешь, – вдруг ожил Андрей, – а мне надо сделать еще одно дело.
И он, не оборачиваясь, вышел из шатра.
– Ты думаешь, они не отравят суп? – спросил вслед Жан. – Жрать хочется смертельно.
– Не отравят. Ему нужно железо. Он очень горд собой. Победители не травят побежденных. Они просто пляшут на их костях.
Снаружи уже накатился рассвет. Он был голубой, туманный, зыбкий. Пахло дымом.
– Ты далеко? – Жан выглянул из кибитки.
– Когда поешь, жди меня с конями к востоку от становища.
– Где здесь восток?
– Восток везде там, где встает солнце, – сказал Андрей.
29
Андрей быстро прошел мимо крайних кибиток. Там начинался подъем на обрыв. Кусты были мокрыми от росы. Андрей как-то забыл за всеми событиями о странностях этой планеты, и когда на него спикировал небольшой птерозавр, он от неожиданности упал. Птерозавр клацнул пастью над самым ухом и сразу взмыл кверху.
С половины склона Андрей обернулся. Озеро затянулось туманом. Черные кибитки поднимались над ним, как затылки погрузившихся в воду купальщиков. Слышно было, как топочут в загоне лошади. Какого черта я не сказал Жану, чтобы он захватил для меня супа. Полцарства за глоток горячего супа!
Андрей подобрал полы черной тоги и начал карабкаться по крутому склону. Затея его пуста, но отказаться от нее нельзя. Он вышел на плато в стороне от того места, где провел вчерашний день. Но сразу увидел дерево с обломанной вершиной. Белогурочка сидела под ним, сжавшись в комочек. Ей было холодно. Видно, она дремала и услышала приближение Андрея, когда он был уже в нескольких шагах. Она широко раскинула длинные смуглые руки и побежала к нему.