Страница 28 из 279
Это был самый критический момент. Эльза понимала, что ей надо быть наготове, если они бросятся на нее, но в то же время она не могла думать об этом, потому что амляки, скорее всего, интуитивны и ее опасение сразу передастся им. Надо было думать только о том, как она им поможет.
Мужчина сделал неловкое и осторожное движение в сторону, пропуская Эльзу. Она наклонилась над младенцем. И тут увидела, что мать тоже ранена. Младенец и мать смотрели на нее одинаковыми умоляющими глазами слабых зверенышей.
Может, к лучшему, что мать ранена тоже. Она сначала сможет доказать ей, что может принести пользу. Эльза подняла анестезирующий распылитель, и легкое облачко эмульсии дотронулось холодком до рассеченной щеки женщины. Та отпрянула, заверещали дети. Мужчина угрожающе двинулся к Эльзе. Но тут же эмульсия дала эффект. Женщина замерла, чуть подняла свободную руку, дотронулась до щеки. В ней шел тугой, медленный, но понятный мыслительный процесс. Все же они не совсем превратились в зверей. Женщина вдруг протянула плачущего младенца к Эльзе.
…Эльза занималась уже третьим пациентом, когда она услышала в коридоре шаги.
Их услышали и амляки. Испугались, зашипели, снова сбиваясь в кучу.
Эльза по шагам узнала Тимофея и даже поняла, насколько он устал и взволнован.
– Тим, – позвала она негромко, зная, что звуки в пещере разносятся далеко. – Не спеши. Ты всех перепугаешь. Подходи медленно, а потом остановись шагах в десяти от меня. Понял?
– Понял, – сказал Браун.
Нильс Ольсен, узнав, что корабль «Вациус» приближается к системе, решился разбудить ВараЮ, понимая, каким облегчением будет для него эта весть.
Телефон долго наигрывал мелодию вызова, Ольсен хотел было положить трубку на место, когда наконец подошел кто-то сонный и злой и сказал, что господин начальник стражи пребывает во сне.
– Я очень прошу, в виде исключения, разбудить господина начальника стражи. Сообщите ему, что его осмелился беспокоить консул Галактического центра.
– Я очень сожалею, – последовал ответ, – но господин начальник стражи не велел его будить, даже если будет землетрясение, – ответил сонный голос.
– Тогда передайте ему, как только он проснется, что консул Галактического центра сообщает, что корабль «Вациус» находится на подходе к системе, и что я поддерживаю с ним связь.
Без ответа говоривший положил трубку.
Консул вернулся в комнату связи, где Елена Казимировна вела беседу с радистом корабля, чтобы не упустить частоту. Разумеется, это лучше сделали бы приборы, но попробуйте сообщить эту истину настоящему радисту – он сочтет себя глубоко уязвленным. Люди, работа которых насыщена автоматикой, любят подчеркивать ненадежность этой автоматики, хотя сами без этой автоматики работать не согласятся.
– Ну и что вы решили, консул? – На связи был капитан «Вациуса».
– Я пытался связаться с начальником стражи, – ответил Ольсен, – однако он спит. Здесь нельзя будить. Я и так нарушил этикет.
– Этикет! – Пренебрежение к этикету и крайняя деловитость – известное всей Галактике свойство и гордыня кланов. – Поднимайте кого нужно. Речь идет о людях.
– Разумеется, я с вами согласен, – сказал консул. – И все же есть местные правила…
– Куда ушел «Шквал»?
– Вернее всего, к планете нашей же системы Ар-А. Это название должно быть в атласе. Однако это только предположение.
– Нет возможности уточнить?
– Завтра начальник стражи будет допрашивать подозреваемых.
– Значит, связь завтра? Время?
– Полдень по местному времени вас устроит?
– Меня устроит любое время, потому что я спешу на помощь кораблю, попавшему в беду. Даже если я буду спать, можете взять на себя смелость разбудить меня.
– Вашу иронию оценили, – мрачно сказала Елена Казимировна, хотя в присутствии консула радист не должен вмешиваться в разговор. Но Елена Казимировна берегла репутацию доверчивого и порой наивного Ольсена и не терпела, если кто-либо собирался его обидеть.
– До связи, – сказал Ольсен. – Надеюсь, на борту у вас все в порядке?
– Пассажиров мы высадили. Они ждут нас на планетарном катере. Вряд ли там комфортабельно, но наверняка безопасно. До связи.
Выйдя из пункта связи, Нильс сказал жене:
– Кисочка, я съезжу к космонавтам. Они наверняка очень волнуются.
– Ты можешь им позвонить. Сейчас глубокая ночь.
– Но ведь они с радостью проснутся, – сказал Ольсен.
Он был возбужден и одержим жаждой деятельности.
– Не советую, – сказала Елена Казимировна.
– Но тут же совсем рядом, – сказал консул. – Буквально два шага.
– Тогда надень куртку, сейчас дует с гор. Жена премьера говорила мне, что от этого ветра бывают жуткие эпидемии простуды.
– Это сказки, кисочка, – сказал Ольсен.
Но куртку надел, чтобы не волновать Елену Казимировну.
Он вышел на улицу. Космонавтов он разместил в обыкновенном доме, который консульство откупило специально для подобных случаев, чтобы не терзать приезжих престижной, но неудобной жизнью в новой гостинице. Дом стоял в том же квартале, метрах в двухстах от консульства.
Улица была совершенно пуста. Далеко прогрохотала телега. Донесся звон бубенчиков – сторож отпугивал воров от большого магазина на соседней улице.
Ольсен шел, глядя под ноги, чтобы не угодить в лужу или помои, которые порой еще выливали из окон прямо на улицу, хоть за это и полагался большой штраф.
Вот и дом для приезжих. Над входом звездочка – символ Галактического центра. Ольсен запрокинул голову – в одном из треугольных окон горел свет. Он толкнул дверь. Стражник, нанятый консулом, мирно спал, сидя на полу и прислонившись к стене.
Он поднялся по витой лестнице этажом выше. Из круглого холла шли двери – в комнаты, где спали космонавты.
Ольсен остановился в некоторой растерянности. Потом негромко спросил:
– Кто-нибудь не спит, простите?
Почти сразу открылись две двери, словно обитатели комнат ждали его визита.
– Что? – спросил молодой космонавт, одетый, будто и не ложился. – Есть новости?
– Корабль «Вациус» вышел на связь, – сообщил Ольсен в великом облегчении, потому что правильно сделал, что пришел, – его ждали.
– «Вациус»? Там команда с Крионы, – сказал Салиандри, вышедший из третьей двери.
– А когда «Вациус» будет здесь? Нам лучше перейти на него.
– Я ничего еще не знаю, – сказал Ольсен. – Честное слово.
– Так что же мы стоим? – сказал первый инженер. – Заходите к нам.
Ольсен вошел в комнату. Оказалось, что там сидят еще пять человек. Несмотря на усталость и на то, что они весь день возились на космодроме, стараясь привести в порядок станцию, спать экипажу, потерявшему корабль, не хотелось.
– А уже известно, где «Шквал»? – спросил второй помощник.
– Завтра узнаем, – сказал Ольсен. – Завтра ВараЮ начнет с утра допрос задержанных. Он толковый человек, и его полностью поддерживает здешнее правительство.
В этот момент раздался глухой удар, так что дом пошатнулся и стаканы на столе зазвенели.
Такое Ольсен здесь уже пережил – когда было землетрясение. Но он знал, что местные дома отлично приспособлены для таких случаев. В долине, на севере, ему пришлось побывать в городе после сильного землетрясения. Некоторые дома-тыквы валялись на боку, но ни один дом не разрушился.
Салиандри подошел к окну.
– Это совсем рядом, – сказал он. Он высунулся наружу, стараясь увидеть место, откуда донесся грохот. Потом он обернулся и сказал: – По-моему, там огонь. Пожар. Совсем недалеко. Поглядите.
Ольсен подбежал к окну. Горел его дом. Дом выглядел странно, словно яйцо, из которого вылупился птенец, проклевав верхнюю часть скорлупы. И из широкого отверстия валил дым и вырывались языки пламени.
Елена Казимировна, к счастью, почти не пострадала. Когда Ольсен ушел, ее охватило беспокойство: как он там, один на ночной улице? При его-то рассеянности. Ей представилось, что Нильс заблудился и на него напали грабители… И Елена Казимировна, накинув плащ, кинулась из дома, выбежала на улицу и направилась к дому для приезжих. «Я только спрошу у вахтера снизу, приходил ли он, – уговаривала она себя, – и тут же вернусь». То, что она сама ночью вышла на улицу, ее не тревожило. За много лет совместной жизни она привыкла к тому, что с ней ничего не случается, – все неприятности и неожиданности происходят с Нильсом.