Страница 15 из 55
Андрей ждал. Дверь отъехала в сторону. ВосеньУ стоял напряженно, будто готов был в любой момент отпрыгнуть в сторону. Но сделать это было бы нелегко, так как два горца в кольчугах, с ножами в руках стояли вплотную за ним.
Андрей понял, что ВосеньУ очень боится его, даже раненого, но и боится выглядеть смешным. И потому кажется смешным. Чужой костюм сидел на нем криво.
Андрей понял, что, привыкнув к ВосеньУ, он никогда к нему не приглядывался. А теперь вдруг увидел: худой человек ниже среднего роста, нестарый еще, узколобый, с тщательно проведенным пробором, прямой нос кажется продолжением пробора, а остальное несущественно.
Андрей сделал шаг к нему, не отпуская взглядом зрачков.
ВосеньУ отпрянул. Натолкнулся спиной на воинов. Те не шевельнулись. Воины были похожи, один постарше. Наверное, братья – одинаковая клановая татуировка на щеках.
Андрей спросил:
– Куда идти?
– Направо, – сказал ВосеньУ с облегчением.
И пошел по коридору первым, склонив голову набок и вывернув назад, чтобы не выпускать Андрея из поля зрения.
– Я тебя убью, – повторял Андрей, глядя ему в спину. – Я тебя убью, подонок.
Пруг Брендийский ждал в кают-компании. Он занимал половину дивана.
– Рука, – спросил Пруг, – не болит?
– Я хочу видеть капитана Якубаускаса, – сказал Андрей.
– Я думал, – сказал Пруг и снял парик: голова под париком была совсем лысой, – ты будешь спрашивать о более важных вещах…
Пруг не скрывал, что у него отличное настроение.
Рука ныла, как будто в нее воткнули гвоздь и медленно поворачивали. Даже подташнивало от боли. Еще не хватало упасть перед ним в обморок.
Андрей опустился в кресло напротив Пруга. Тот приподнял кустистую бровь. Охранник, вошедший за Андреем, хотел было помешать тому, но Пруг поднял руку:
– Пускай сидит. Он слаб. Люди неба хороши, пока вокруг них много приборов и штучек. Когда они голые, в них нет силы.
– Где Витас? – сказал Андрей упрямо. Не будет же он спорить сейчас с горным князьком, в лапы которому попал новейший звездолет Галактики.
– Я отвечу, – сказал Пруг, – твой Витас жив. И не нужен мне, как не нужен ты. Но жив. Где доктор?
– Сейчас, – сказал ВосеньУ.
Стараясь не проходить рядом с Андреем, ВосеньУ добрался до экрана у рояля. В кают-компании был рояль. На корабле Андрея не было рояля. За роялем молча стоял ДрокУ. Желтоволосый воин, которого Андрей видел в доме Пруга.
– Медотсек слушает, – раздался голос. Голос возник чуть раньше, чем изображение доктора. Интересно, сколько человек оставалось на «Шквале»?
– Скажи ему о капитане, – произнес Пруг на космолингве.
Доктор смотрел на Андрея.
– Как ваша рука? – спросил он. – Я хотел бы, чтобы вы зашли ко мне. Вам надо сменить кокон и сделать обезболивание.
– Я тебе задал другой вопрос, – сказал Пруг. – На мои вопросы надо отвечать сразу.
Доктор пожал плечами. Он был уже немолод, худ, сутуловат. И растерян, хоть и пытался это скрыть.
– Не надо пугать меня, – сказал доктор. – Я не играю в разбойников. Капитан Якубаускас в тяжелом состоянии. Я поместил его в ожоговую камеру. Он спит. Прямой опасности для жизни нет, но требуется покой и длительное лечение…
Андрей смежил веки. Тошнило от боли.
– Почему ты не задаешь вопросов? – спросил наследник Брендийский. – Я рад тебе ответить. Ты мой гость в этом большом доме.
– Зачем вы это сделали? – спросил Андрей. – Вы же понимаете, что вас обязательно поймают.
– Я могу ответить, – сказал наследник Брендийский. – В этом теперь нет тайны. Мы летим на Ар-А.
– Зачем? – Андрей был удивлен, но не поражен этим известием. Это объяснение, по крайней мере, имело хоть какой-то смысл.
– Мы летим на родину моих предков, – сказал Пруг. – На родину гигантов.
– Посетить любимые могилы? – вдруг не удержался Андрей. Ирония здесь улавливалась лишь теми, кто знал местные обычаи. Посещение любимых могил некогда было торжественным обрядом – долгим путешествием к легендарному кладбищу на плато Любимых. Там, по слухам, лежали останки героев, павших в битве на Краю пустыни. Со временем это долгое путешествие, которое кончалось грандиозными пирами и смертоубийством, было запрещено, но, разумеется, не пресечено.
– Ты не зря прожил у нас столько времени, ДрейЮ, – сказал Пруг беззлобно. – Но ты не прав. Я не из тех, кто проводит жизнь в пирах и забавах. И я хочу, чтобы ты это понял и запомнил. Я очень просто устроен. Мне нужна власть и слава. Как и каждому благородному воину. Я был предательски лишен власти, которая причитается мне по праву. Я был изгнан и вынужден жить среди слизняков вонючего города. Многие думали, почему же столь славный и великий вождь живет столь пусто, как человек, отказавшийся от борьбы? Но у меня давно была мысль вернуться к себе победителем. И не только победителем. Великим победителем, о котором давно мечтал мой народ и все народы.
Пруг Брендийский перестал улыбаться.
– Ты чужой, ничего не понимаешь. А если понимаешь, то думаешь просто. Все люди думают так, как их учили. Только великие люди умеют думать так, как хотят. А я думаю выше, чем вы, обыкновенные люди. Я думаю о том, как поднять честь. Я лечу на Ар-А! Побуждения мои благородны, цель высока, и я не хочу никому зла. Поэтому ты жив, и твой капитан жив. И те, кто был на корабле, тоже живы. Мне не нужна кровь и месть. Мне нужна лишь справедливость.
– А ПетриА? – спросил Андрей. – Она погибла.
– ПетриА из клана Кам Петри? Где погибла она? Почему мне никто не сказал?
– Спроси у своего сообщника, – сказал Андрей.
– ВосеньУ, что знаешь ты скрытое от меня? – спросил Пруг.
– Кто-то убил ПетриА, – сказал ВосеньУ. – Когда я был в агентстве, чтобы взять полетные документы и его одежду, я увидел ее мертвой. Вернее всего, это совершил ДрейЮ. У них была связь, и он боялся, что о ней узнают.
– Если ты прав, ВосеньУ, – сказал Пруг, – мы будем вынуждены жестоко наказать ДрейЮ. Ибо никто не смеет поднимать руку на девушек наших славных кланов. Кто же взял на себя месть?
– Ее кровь – моя кровь, – сказал Андрей.
– Ты не можешь это сделать, ты чужой. И ты болен. Отведите его к доктору. Я не люблю мучить людей, а наш гость ДрейЮ ранен и обожжен. Прежде чем он выйдет на тропу мести, ему надо окрепнуть. – Пруг рассмеялся.
Воин толкнул Андрея в спину. Тот с трудом удержался на ногах. Дверь сзади затворилась. Охранники остались в коридоре.
Медицинский отсек был ярко освещен. Обычный медицинский отсек. Амбулатория и белая дверь в госпиталь.
Доктор поднялся навстречу.
– Здравствуйте, – сказал он. – Меня зовут Мишель Геза. С вами я немного знаком. По крайней мере, вы со вчерашней ночи мой пациент.
– Витас спит?
– Спит. Ложитесь. Сначала займемся вами. К сожалению, поврежден мой компьютер… – Доктор смущенно улыбнулся. – Когда они ворвались, у меня с ними получился… буквально конфликт.
Он показал в угол. Там лежала сметенная груда осколков стекла, мелких деталей, словно кто-то дотошно выпотрошил «живую куклу». Несколько лет назад была мода на «живых кукол» – они были фантастически умелы: ходили, бегали, пели, капризничали, просыпались ночью, плакали и просились на горшок… И дети разламывали этих кукол, обязательно разламывали. И оставалась куча мелких деталей: куклы были буквально напичканы этими деталями.
– Простите за беспорядок, – сказал доктор. – Мне некогда было убраться. Рука болит?
Он быстро обработал раны. Боль возникла, заставила сжать зубы, но тут же отпустила.
– Расскажите, – сказал Андрей, – что у вас произошло.
– Я думал, вы больше меня знаете, – сказал доктор.
– Считайте, что мы оба мало знаем.
– Я не поехал в город, – сказал доктор. – Полежите немного, сейчас пройдет. Я немного простудился и думал, что выйду на второй день, потом. На корабле нас осталось двое. Я и второй пилот Висконти. Мы занимались своими делами. Потом поужинали… Висконти был на мостике. Потом он включился и сказал, что приехал агент Космофлота, что-то случилось. Мы ничего не подозревали. И когда Висконти пошел к люку, я тоже пошел: отчего-то встревожился. Может, несчастный случай, я понадоблюсь. Было темно. Я увидел служебную платформу, а на ней стояли вы.