Страница 52 из 243
— Нас с вами трудно сравнивать.
— Почему?
— Люди воевали не потому, что им этого хотелось, — вступил наконец Загребин. — Людям никогда не хотелось воевать. Но некоторым, всегда меньшинству, войны были выгодны. В любой войне страдали не те, кому войны были выгодны, — они обычно выпутывались. Страдали и умирали те, кто войны не хотел. И я не удивлюсь, если мы найдем на этой планете солидные бомбоубежища, в которых еще несколько недель, а может, и месяцы после катастрофы существовали виновники войны. И умерли они одними из последних. Они планировали эту войну, планировали убийства, убийства всех, кроме себя. Другое дело, они недооценили силу джинна, которого выпустили из бутылки. Так вот, жители Синей планеты не виноваты в своей смерти, как не виноваты в своей смерти заключенные концлагерей и жители Хиросимы. В них не было никаких генетических изъянов. И если мы можем вернуть их к жизни, наш долг сделать все, чтобы вернуть их. Если бы тебе, Зенонас, сказали, что ты можешь оживить хотя бы десять человек, погибших в Хиросиме, неужели ты отказался бы делать это, потому что их гибель была предопределена природой, роком или еще чем бы то ни было?
— Вы меня не совсем правильно поняли, — Зенонас покраснел, и оттого его прямые волосы казались еще светлее. — Я не хочу, чтобы меня принимали за человеконенавистника. Если бы я мог оживить жертву Хиросимы или еврея, задушенного в Освенциме, я бы это сделал не раздумывая. Но на Земле мы смогли не допустить гибели цивилизации. Значит, мы миновали пору детства. На планете корон также еще не известно, погибла бы цивилизация, не приди на помощь сфериды. Может быть, и нет. Может, она была бы сейчас еще выше. На Синей планете не нашлось сил, способных остановить войну. И если мы оживим их, возникнет дилемма, Или мы оставим их в покое, и тогда через полвека они с таким же успехом снова перебьют друг друга. Или мы будем контролировать их действия, как няньки, и тогда это уже будет не их цивилизация, а наша, галактическая. То есть мы ничего не возродим, а построим свое, новое.
— А галактическая цивилизация — это пока самое интересное, чего добилась эволюция во Вселенной, — сказал корона Аро.
— Есть третий путь, — заметил капитан. — Даже и без нашего контроля жители планеты, знающие, что с ними произошло, справятся со своими проблемами. Почему вы отказываете им в разуме?
— Вы знаете почему. Они однажды не проявили его.
На контрольном пункте замигали россыпью зеленые огоньки. Метеоприборы сообщили, что ветер стихает.
— Вот что, — сказал капитан. — Мы еще поговорим на эту тему. Пора готовиться к экспедиции. Затишье ненадолго.
Члены экспедиции собрались у «Великана» — основного вездехода «Сегежи». Корона Аро в своем скафандре казался злодеем из старинного фильма космических ужасов. Возможно, что он думал то же самое о людях, потому что подошел к Антипину и сказал:
— Как вы только обходитесь без хвоста?
И, чтобы показать, как удобно обладать такой частью тела, он поднял под скафандром хвост, лежащий концом на плече, и почесал роговым концом один из своих многочисленных глаз.
Снежина засмеялась, а Антипин сокрушенно покачал головой и поклялся сделать себе хвост, какой коронам и не снился.
Дождь почти перестал, и у горизонта, в просвете между облаками, поблескивало синее небо.
Последним из корабля вышел Загребин.
— Где Павлыш? — спросил он.
— Я здесь. — Павлыш высунулся по пояс из верхнего люка вездехода.
— Тогда прошу всех по местам, — приказал Загребин.
Антипин перевел вездеход на ручное управление и тронул с места. Павлыш с короной Аро спустились на нижний отсек, чтобы еще раз проверить рефрижератор. Снежина с Загребиным уселись за спиной Антипина.
Вездеход медленно проехал мимо дома с крысами, миновал следующие два дома и повернул на улицу, ведущую к центру.
— Мы с Баковым до сих пор дошли, — сказала Снежина. — Здесь нашли каску.
— Интересно, как они последний день прожили? — сказал Антипин.
— А что?
— Вот, например, магазин. Всякую одежду продавали. Видите? Наверно, еще в последний день кто-нибудь платье примерял.
Вездеход объехал кучу камней — остатки разбитого взрывом или ураганом дома. За камнями пришлось задержаться. «Великан» перекинул через глубокую воронку мост из собственных рук и перетащил себя, подобно Мюнхгаузену, на другую сторону, на небольшую площадь, с трех сторон окруженную домами. С четвертой стояло пирамидальное здание с изображением диска с волнистыми лучами. Сделанный из какого-то блестящего металла диск покосился, и некоторые лучи отломились.
Аро, который к тому времени уже вылез из рефрижератора, сказал, показывая на пирамиду:
— Культовое здание.
— Может быть, какое-нибудь учреждение.
— На верхушке изображение солнца.
— Подъедем поближе, — сказал Антипину Загребин. — Там что-то…
— Человек? — Снежина даже привстала на сиденье.
— Где?
— Там, у входа в храм!
Треугольный проем входа в храм был черен. Поперек него лежало что-то напоминающее человеческую фигуру.
Вездеход развернулся к храму быстрее, чем двигался обычно. Антипин наклонился вперед, стараясь разглядеть дальний край площади. Храм в несколько секунд вырос перед вездеходом — серый, каменный, видно, очень старый: камни были выщерблены. Ветрам, даже таким сильным, как здесь, понадобилось бы на это много лет.
Поперек входа лежал скелет человека. Несколько обрывков одежды цеплялось за белые кости. Рядом, откатившись к косяку, валялась каска.
Загребин вылез из вездехода и нагнулся над скелетом. Он обошел его, стараясь не задеть, потом обернулся к подошедшему короне Аро и спросил:
— Очевидно, безнадежный случай?
— Тут мы ничего сделать не можем, — ответил Аро. — Ничего.
Загребин засветил фонарь на шлеме и заглянул внутрь храма. Луч рассеялся и утонул в пустоте большого зала.
— Здесь больше никого не было, — сказал Загребин.
Зал был пуст — ни украшений, ни скамей, — только в конце его несколько ступеней вели к алтарю, украшенному мерцающим в темноте изображением солнца.
Голос Загребина разлетелся по залу и вернулся удесятеренным.
— Есььь ольшее ииио не было…
Когда Загребин вышел из храма, скелет у дверей исчез: Павлыш приказал «Великану» взять его с собой. Павлыш был прежде всего биологом, и неизвестно, найдут ли они сегодня останки других жителей планеты.
— Теперь куда? — спросил Антипин.
— Направо. Улица ведет к центру, — сказал Загребин.
Через несколько десятков метров вездеход снова остановился. Антипин взглянул на капитана, и тот кивнул. У тротуара стоял экипаж. Три пары колес несли длинное обтекаемое тело машины. Машина казалась совершенно новой, только вчера оставленной здесь владельцем. Лишь проржавела приоткрытая дверца.
— Я загляну в двигатель, — сказал Антипин.
— Давай, — согласился Загребин. — Снежина останется со мной в вездеходе. Павлыш и корона Аро, можете выйти, размяться. Вон там что-то вроде большого магазина. Только не пропадайте из виду.
Снежина немного расстроилась, что ей придется сидеть в «Великане», но отогнала обиду и, включив камеру, принялась снимать улицу. Загребин постучал себя по бедрам, рассеянно нащупывая карманы. Но карманы скафандра были не совсем там, где карманы костюма. И в них не было сигарет.
— Все равно бы не закурили, — засмеялась Снежина. — Шлем.
Капитан ничего не ответил, взял карандаш и стал крутить и разминать его в пальцах.
Корона Аро шел в двух шагах сзади Павлыша, предоставляя доктору полную свободу действий. Павлыш остановился перед разбитой витриной. По груде истлевших и проржавевших вещей трудно было угадать, что же они представляли собой раньше. Ветер влетал в широкое окно и блуждал между полок с рулонами тканей, вешалок с костюмами, домашней утварью и прочим добром.