Страница 200 из 245
– Ну уж этого быть не может!
– Почему?
– Потому что это изуверство. Кто бы ей разрешил?
– Никто не разрешал. Королеве и не нужно разрешения. Отрубила, и все тут. Пришлось нам объявить им войну. В той войне и король, и принц, и Золушка погибли. От бомбежек. Только мачеха сохранилась.
Сева старался поймать в глазах Кристины шутку, но из них вылетали только смешинки, а смешинки – это настроение, они не могут тебе сказать, говорит человек правду или врет.
Тут музейный зал закончился, и, кинув последний взгляд на небольшого замороженного дракона с тремя головами, Сева попал в длинный и прямой туннель. По полу бежала узкоколейка, а по стенам множество кабелей. Ну совсем как в подвале большого городского дома.
Разница была лишь в том, что навстречу то и дело неслись спугнутые летучие мыши, наверное вампиры, потому что с их зубов на пол капала кровь. Да крупные пауки и скорпионы сидели на потолке и норовили прыгнуть тебе за шиворот. Но Кристина, видно, не в первый раз шла этим туннелем, в руке у нее появился веник, которым она смахивала скорпионов в тот момент, когда они примеривались к прыжку.
Потом они поднялись по узкой лестнице этажом выше и оказались в обжитых местах. Там были какие-то мастерские, склады и комнаты, где стояли столы, а за ними, сгорбившись, трудились писцы.
– Вот мы и пришли, – сказала Кристина.
Глава одиннадцатая
Портной и сапожник
Они остановились перед дверью, к которой была прибита вывеска в золотой раме:
Кристина приоткрыла дверь:
– К вам можно?
– Заходите! – пискнул девичий голос.
Зашли.
На высоком стуле сидела небольшая фея, не из волшебниц, а из тех, что питаются летом цветочным нектаром, а зимой – чем придется. Они боятся голода и, если не успеют перелететь на юг, прячутся во дворце Снежной королевы, где их используют по всяким мелким хозяйственным надобностям или просто подкармливают. К тому же, как вы знаете, сказочный мир тем удивителен, что работать там по-настоящему никто не умеет. Есть некоторые существа, которые трудятся с утра до вечера, но результаты их трудов невелики. Вот возьмите, к примеру, гномов. Все знают, что они ходят с кайлами и ломами, стучат молотками и зубилами под землей, добывают таким образом драгоценные камни.
Во-первых, они больше песни поют, чем добывают, во-вторых, добывают, себя не утруждая. В-третьих, на добытые камни они тут же начинают играть в кости или в карты, и в результате камни попадают к перекупщикам. Ну и что же, скажете вы, ведь перекупщики тоже гномы. Просто поумнее своих собратьев. Камни получше они прячут в сундуки, а сундуки ставят в пещеры. И потом нередко забывают, куда их спрятали. Потому что даже перекупщики настоящей цены деньгам не ведают.
А остальные начисто лишены способности к труду. Ну не считать же трудом занятия стражников?
И не будете же вы утверждать, что повара, поварихи и прочий народ при пище трудится! Да они поедают куда больше, чем приносят своим господам! И что самое возмутительное – себе они берут самые лакомые кусочки, а гостям и господам оставляют обрезки и объедки или подгоревшие котлеты.
Наконец, не будете же вы считать енотов-полоскунов трудягами, потому что они стирают белье и грязные скатерти. Ведь без такой работы они жить не могут. Все равно что считать, будто белки трудятся, подметая хвостами комнаты, а бобры работают, когда пилят дрова для королевской кухни.
Но кое-кого из слабых жителей королевства можно заставить работать.
Дюймовочек порой заставляют помогать мастерам шить новые платья или туфельки, а фей, у которых волшебные пальчики, можно уговорить на любое дело, если им оно понравится. Надо убедить их, что это дело – всего-навсего игра.
Вот и фея, которая сидела за маленькой швейной машинкой и любовалась тем, как крутится позолоченное колесо, сама упросила хитрого портняжку дать ей работу.
А тот рад…
– Где Ахаль? – спросила Кристина.
– Они у себя, – ответила фея. – Только не велели никому об этом говорить. Ничего, что я вам сказала?
– Ничего, ничего. Я же знаю, что феи не умеют врать. Если бы ты сейчас наврала мне, у тебя бы пятки чесались до утра.
– Ой! – воскликнула фея. – Я не вынесу такой участи!
Кристина подошла поближе к ее рабочему столу и пригляделась.
– Вот это ты будешь носить, – сказала она Севе. – Как, нравится?
И Сева увидел, что фея шьет костюмчик для оловянного солдатика. То есть для него, уменьшенного.
– Главное, – сказал он серьезно, как будто каждый день превращался в мальчика-с-пальчик, – главное, чтобы костюмчик был крепким и не порвался.
– А вы попробуйте, попробуйте, – пискнула фея, протягивая Севе клубок ниток. – Рвите, не бойтесь. Это нитки из паутины синего крестовика. Нет ниток крепче и тоньше.
– Девушка не лжет, – сказала Кристина. – А где мастер отдыхает?
– Господин Ахаль ушли в свою особую мастерскую, – ответила фея. – Вы же знаете, чем он там занимается.
И фея приложила пальчик к губам. Севе захотелось посадить это нежное создание на ладонь, но тут же он подумал: «А ведь я сам буду такого же роста! Тогда мы с ней сможем познакомиться и даже пойти на танцы!»
А Кристина, словно умела читать мысли, ответила:
– Не спеши, мальчик. Ты забыл, что многие из фей древнее, чем моя мама. Они почти вечные и совсем не стареют.
– Ну и что? – спросил Сева, сделав вид, что не собирался с феей на танцы. – Мне же неважно, сколько кому лет. Мне самому только тринадцать, и ты для меня почти пожилая.
Так он отомстил Кристине, но она не захотела обижаться.
– Тебе давно уже тринадцать?
– До четырнадцати осталось еще полгода.
– А мне пятнадцать позавчера исполнилось. Вот и считай, пожилая я или просто твой старший товарищ!
Сева пожал плечами. На некоторые женские слова лучше не отвечать, потому что у женщин есть такое качество – они всегда оставляют за собой последнее слово.
– Где же этот портной? – спросила Кристина. – Как туда пройти?
– Ой, я загляделась на мальчика и совсем забыла! – ответила фея и нажала на кнопку.
Тут же по мастерской прокатился оглушительный звон, и тонкий ласковый голосок донесся сверху:
– Что там еще стряслось? Неужели вы не знаете, что я занимаюсь ответственным делом?
– Это мы с рыцарем Всеволодом, – сказала Кристина. – Мы к тебе.
– Добро пожаловать! – ответил портной, и тяжелые шторы в дальнем конце комнаты расступились. Там оказалась еще одна комната, в ней за пустым блестящим столом восседал знаменитый портной Ахаль Махалье, похожий на белого барашка с розовой мордочкой.
– Ах, какое счастье лицезреть настоящего героя! – воскликнул он, соскочил с высокого стула и низко поклонился.
– Мы уже виделись, портняжка, – сказала Кристина.
В голосе ее не было никакого уважения к знаменитому портному.
– Лишний раз засвидетельствовать – радость для меня, принцесса. Я же вас с детства помню. Ну, как сейчас – прыгаете по болотцу, такая зелененькая, маленькая, ну прямо бы наступил!
– Не видел он ничего подобного, – сказала Царевна-лягушка Севе. – Просто ему хочется меня обидеть.
– Разве бы я посмел!
– Ты много чего смеешь, потому что притворяешься безобидным. И мне твое притворство не нравится. Лучше расскажи, что сделал для нашего друга.
– А вот посмотрите, неужели у вас моя работа не вызывает восхищения?
Широким жестом портной с мордочкой ягненка показал на пустой стол.
– И что мы здесь видим? – спросила Кристина.
– Вы видите вершину портновских достижений нашей эпохи! – воскликнул портной. – Вы видите то, чего не может увидеть человеческий глаз!
– Ближе к делу, Ахаль! – заявила принцесса. – Давно твоя спина не пробовала моей палки!