Страница 16 из 38
После обеда Кора включила посильнее отопление в своей палате и оставила с яйцами Орсекки. Сама же решила, пока не поздно, разгадать тайну похищения тела профессора из морга.
На этот раз она не стала никого приглашать с собой, потому что Орсекки, бывший на опознании ощипанного профессора, точно рассказал ей, где это тело было обнаружено: в небольшом грязном болотце, на задворках торгового центра, там, где кончаются склады. Место это безлюдное, даже неприятное. Городские власти уже третий год собираются его расчистить и устроить здесь спортивную площадку.
Кора не спеша прошла торговой улицей, куда выходили витрины двух десятков магазинов и одной сувенирной лавки. Больше и не требовалось, подумала Кора, взглянув на ее пыльную витрину, где стояла пыльная аметистовая друза, две фигурки из стелющейся березы, модель каравеллы Колумба «Санта-Мария» и кокосовый орех.
Несмотря на разгар дня, магазины почти пустовали, потому что в городе почти не было бездельников, а детей и женщин немного: далеко не все шахтеры и изыскатели привезли сюда семьи.
Некоторые узнавали Кору – о ее судьбе и приключениях не раз уже рассказывала местная видеогазетка, раскланивались с ней.
– Как там ваши яйца, инспектор? – спрашивали ее без издевки, а даже с сочувствием. В конце концов, каждый может попасть в передрягу. Среди шахтеров, кстати, встречалось немало рисковых ребят, которые уже сменили не первое тело.
– Насиживаю, – отвечала встречным Кора, которая не обижалась на неделикатные расспросы.
– Заходите ко мне, – позвал ее вышедший из бара его толстый лысый владелец. – Выпейте пива. Кормящим матерям полезно.
Он беззлобно расхохотался.
На его смех вышел на улицу владелец открытого напротив магазина «Натуральный продукт».
– Может, присмотрите чего-нибудь для ваших деток? – спросил он.
Владелец бара был толст и велик, а хозяин магазина натуральных продуктов – мал и похож на зайчика. Два больших передних зуба прикусывали нижнюю губу, а глазенки были черными и остренькими.
– Мои детки еще не вылупились, – объяснила Кора.
– Но мамаши всегда заранее подбирают для них нужные вещички, соски, клизмы и пирамидки.
– Ну уж с сосками ты загнул! – расхохотался владелец бара. – Чем же они сосать будут, клювами, что ли?
– Неважно. У каждой матери свое чувство к детям.
– А откуда же у госпожи инспектора может быть куриное чувство, если у нее мозги земные, человеческие?
– А тело? А примат тела над духом? – крикнул маленький хозяин магазина. – Пройдет две недели, и она сама их будет грудью кормить.
– Грудью курицы не кормят, – прогудел владелец бара.
– Смотря какие курицы.
Кора между тем миновала их и пошла дальше, прочь от центра.
– Эй! – крикнул ей вслед хозяин магазина. – Вы что, на болото, что ли, собрались?
– Да, – сказала Кора, обернувшись. – Я хочу посмотреть место, где нашли тело профессора.
– Глупая история, – заметил владелец бара. – И кому понадобилось измываться над телом?
– А я с тобой не согласен, – возразил хозяин магазина. – Здесь смысл в целесообразности. Как на старых космических кораблях: ничего не теряется зря, ничего не пропадает. Все человеческие отбросы после переработки приобретают первоначальный вид – воды, кислорода, азота. Ведь кислород, полученный из экскрементов, не хуже того, что выработан листьями дуба.
– По твоей теории, – сказал владелец бара, – покойников лучше всего перерабатывать на костяную муку.
– Раз им суждено стать удобрением, то лучше не лицемерить, – согласился хозяин магазина. И, как бы ставя точку на своих рассуждениях, крикнул вслед Коре: – Я прав, инспектор?
– У природы свои законы, – отозвалась Кора. – У разумных существ другие. Нам бы лучше их совмещать, а не спорить, какие правильнее.
– Вот видишь, – хозяин магазина показал верхние резцы, – госпожа инспектор со мной согласна.
Он подошел к ней ближе и протянул узкую ручку.
– Рад познакомиться, – произнес он напыщенно. – Хосе Мария Эрредия, владелец магазина «Натуральный продукт». Сторонник искренности во всем. Никаких подделок! Настоящую подушку нельзя набить поролоном. Настоящая подушка набивается пухом и перьями. Вы со мной согласны?
И он погладил Кору по мягким перышкам под крылом.
Этот жест был таким деловитым, что Кору передернуло.
– Рада была познакомиться, – сказала она, отходя.
– Заглядывайте к нам в магазин, – засмеялся зайчик Хосе.
Магазины кончились, и потянулись глухие стены складов. Мостовая там была разбита, а поднявшийся холодный ветер гнал пыль, словно в трубе, напоминая, что короткое лето на исходе и скоро безжалостный мороз погубит зеленую траву.
– Эй, тетя Кура, ты туда не ходи! – крикнул мальчишка, шагавший ей навстречу. – Там голого нашли.
– Кого?
– Такого, как ты, только голого и мороженого. Страшный как смерть.
– Откуда ты об этом узнал? – спросила Кора.
– А кто у нас не знает? Его в болото кинули, он и утонул. А кто кинул – неизвестно. Так что тебе, тетя Кура, придется разгадывать.
– Почему мне?
– Ты думаешь, я не знаю, что ты инспектор ИнтерГпола, только переодетая? У тебя бластер есть?
В ожидании ответа мальчишка приоткрыл рот, и два больших верхних резца превратили его лицо в заячье. И он стал похож на Хосе.
– Твой папа – владелец магазина? – спросила Кора.
– А что, похож? Знаешь, папашу Хосе сеньором зовут, а меня – Хосе-джуниором. Джуниор – это значит младший. А так мы похожи. Только я бескорыстный, а мой папаша за монету задавится. Чесслово.
– А как к болоту выйти?
– Прямо и прямо, – сказал мальчик. – Скоро придешь.
Она чувствовала, как он стоит и глядит ей вслед.
Асфальт кончился, дорогу прорезали глубокие колеи. Вскоре между покосившихся гофрированных стен блеснуло болото. Лишь в центре его виднелось небольшое пространство чистой воды, а дальше к берегам вода превращалась в топь, из которой торчали железки, шины, куски пенопласта, ящики, баллоны, а между ними тянулись к серому небу жесткие острые стебли тростника.
Кора спустилась к болотцу. Его топкие берега хранили следы бурной деятельности: тростник был вытоптан, железяки перевернуты грязными, обросшими тиной пальцами наружу, а там, где подъезжала машина, подсохшие плюхи грязи были пересечены следами протекторов.
Нет, здесь ничего не найдешь. Впрочем, чего искать? Ведь обесчестили тело профессора где-то в ином месте. Оставалась лишь надежда увидеть следы машины или людей, которые приволокли тело сюда. Но не сейчас, когда все следы перемолоты. Надо будет сделать серьезное внушение администратору и местному врачу: как могло случиться, что ее не уведомили о событии? Ведь должны были сразу привести ее сюда. Надо поговорить с Греггом и показать ему, где раки зимуют… И тут же Кора сообразила, что ничего Греггу не покажет, потому что он разумно ответит: не посмел отвлечь инспектора от святого дела – высиживания драгоценных яиц. Не дай бог что-нибудь случится с яйцами – тогда без международного скандала не обойдешься.
Проклятие! Теперь, когда яйца были далеко, Кора как бы сбросила с себя гипноз ложного материнства. И поняла: она же проваливает дело! Она ведет себя как беспомощный новичок. И даже те улики, которые сами бежали к ней в руки, она не использовала. Что за тайна связана с фотографией «Небесной птицы»? Кто знал о значении фотографии и был заинтересован в том, чтобы она пропала?
Кора размышляла, стоя на кромке болотца. Почва под ногами была ненадежна и пружинила.
Что скрывается за унижением, которому подверглось тело профессора?
Додумать она не успела, потому что ощущение неминуемой опасности пронзило все ее тело. В ужасе, не отдавая себе отчета в том, что делает, Кора кинулась вперед, взлетая на метр или два, но не удержала равновесия и плюхнулась в середину болотца.
Прежде чем столб черной жирной грязи поднялся из болотца, другой столб – столб пыли и огня – возник на том месте, где только что стояла Кора.