Страница 49 из 215
Артур подошел к профессору, удивленно привставшему при виде столь шикарного посетителя.
– Разрешите поздравить вас, – произнес он, – по поводу реюньона нашего семейства.
– Как вы сказали? Реюньона? Вы говорите по-французски?
– Немного, профессор.
– Тогда спасибо вам за букет, за поздравление и разрешите сказать вам: оревуар.
– Как вы сказали?
– Я сказал по-французски. До свидания.
– О нет, – улыбнулся Артур и, легким движением отстегнув атласную накидку, кинул ее на спинку стула. – Меня так легко не выгонишь, папаша.
– Что вы имеете в виду? – Профессор отступил немного, подавленный размерами и мощью посетителя.
– А то, что я ваш зять.
– Объяснитесь! – крикнул профессор.
– А чего объясняться. Я – муж вашей дочки. Может, перейдем на «ты», папаша?
– Прекратите это безобразие и покиньте мой дом! – завизжал профессор.
– Спокойно. Давайте сядем… Вероника, а ну, принеси нам вина!
– Вероника, никуда не уходи! – приказал профессор. – И скажи мне сама, что все это значит?
– Не надо вмешивать мою любимую маленькую женушку, – откликнулся Артур. – Если вы грамотный, то возьмите и читайте.
Артур протянул профессору лист бумаги, и K° поняла, что это – копия их брачного свидетельства.
– Не может быть! – Профессор попытался разорвать лист, но Артур остановил его:
– Не старайтесь, профессор, вы же представляете, сколько мы сделали копий!
– Вероника, дочь моя, скажи, это правда?
– Да, это настоящий документ, но я надеюсь, что он не имеет силы… хотя бы потому, что я несовершеннолетняя.
– У нас на планете ты совершеннолетняя! – отозвался Артур. – Документ составлен по всем правилам. Так что попрошу выделить мне комнатку на вашем чердаке.
И он весело засмеялся, показывая замечательную здоровую челюсть, в каждый из зубов которой был вставлен бриллиантик, чтобы улыбка получалась еще лучезарнее.
– Впрочем, комнатка мне не нужна, я надеюсь, что вы нам с молодой женой купите хорошую виллу, желательно с бассейном.
Ко вынуждена была признать, что Артур был шикарен и, наверное, на человека более эмоционального, чем профессор дю Куврие, он произвел бы оглушительное впечатление. Но профессор, который в свое время хладнокровно отказался выкупить у похитителей свою единственную дочь, который потерял жену только потому, что коллекция была для него драгоценнее любого человека, не намеревался поддаваться давлению.
Он взял себя в руки, возвратил Артуру свидетельство о браке и холодным тоном заявил:
– Покиньте мой дом. Желательно захватите с собой и мою так называемую дочь. Я не желаю иметь дома предмет, который может послужить орудием шантажа.
Значит, ее он считает предметом и орудием… а впрочем, разве он не прав? Конечно же, князь использует ее как инструмент, как отмычку к сундукам господина профессора. Но не стоит расстраиваться, Ко. Ведь именно с этим преступлением мы и боремся. Вместе с исчезнувшим комиссаром Милодаром.
– Выгнать из дома собственного зятя? Ну уж это слишком! – делано возмутился Артур.
– И ты тоже уходи, – профессор смотрел на Ко глазами холодными, без ненависти, но такими холодными и равнодушными, что Ко поняла: князь проиграл – никакой доли в коллекции ему не получить. – И если вы будете сопротивляться, – продолжал профессор, – то я вызову полицию. Учтите – мой замок находится под охраной. Любая попытка нанести мне вред будет своевременно пресечена.
– Глупости, профессор! – резко ответил Артур, подбирая со стула свою волчью накидку и набрасывая ее на плечи. – Кому нужно нападать на вас? Всему миру известно, что вы бережете свои богатства в сейфах банка. Чего я достигну, убив вас? Ничего, кроме опасности быть пойманным.
– И повешенным! – добавил, улыбаясь, профессор.
– Вместо этого я предлагаю дружбу. И мир. И охрану. Я буду жить неподалеку от вас, я буду охранять вас, развлекать…
– Вот это лишнее!
– У нас с Вероникой родятся дети… вы будете гулять с внучатами. Неужели вам не хочется, чтобы крепкие шумные малыши носились по этим мрачным коридорам?
Вот этот текст Артура и был роковой ошибкой. Придумал ли монолог сам Артур или ему подсказали его умники-психологи на «Сан-Суси», но образ крепких внучат, которые носятся по коридорам дома и рвут драгоценные марки, показался профессору настолько ужасным, что он мгновенно превратился в сгусток злобной энергии и набросился на Ко и ее мужа так яростно, что через минуту оба очутились на улице и вслед им из-за запертой двери неслись несвязные выкрики:
– Внуки! Бандиты! Разграбить… уничтожить… скорее смерть!
Артур стоял перед дверьми, и желваки нервно ходили под кожей скул.
– Ты хочешь смерти? – прошептал он. – Ты ее получишь…
– Завтра же отправляюсь к адвокату! – Профессор просунул угрожающий перст между прутьев решетки. – Дезавуирую отцовство. У меня нет дочери! Любой суд меня поймет!
Трах! – захлопнулось окно.
Дом молчал.
– Этого можно было ожидать! – сказал Артур. – Хотя князь будет недоволен. Он хотел бы, чтобы этот профессор пошумел, пошумел, а потом смирился и пустил меня в дом.
– Нет, так быть не могло, – сказала Ко. – Вы плохо знаете профессора.
– А ты лучше?
– Да, я с ним жила вместе. Хоть и недолго. Он лишен человеческих чувств. А если они и сохранились… где-то там, в самой сердцевинке… их надо откапывать терпеливо, долго и с помощью добра.
– На добро у нас нет времени. Мы должны действовать.
– Как действовать?
– Решать будет князь.
Они уселись в черную машину. Сзади сидел молчаливый силач, похожий на чугунный шкаф. Артур вызвал по рации корабль. На экранчике видео появился портрет князя. Его белые волосы были встрепаны. Он ел мороженое, и белые сливки стекали по подбородку.
– Он нас выгнал, – доложил Артур.
– И Веронику выгнал?
– Вы уже догадались, князь?
– Это логично. Как только он увидел твою наглую рожу и услышал, что ты намерен навечно поселиться в его домике, он перепугался за свою коллекцию.
– Я ему сказал про внучат.
– Это его не утешило?
– Наоборот. Он взбеленился. Именно после этого он выгнал Веронику.
– Естественно, – князь рассмеялся. – Конечно же – она представляет теперь наибольшую опасность, как человеческое устройство, из которого появляются дети.
Вольфганг заливался смехом, и слышен был смех других людей вокруг – видно, он ел мороженое в хорошей компании.
– Какие будут распоряжения? – спросил Артур.
– Какие могут быть распоряжения? – откликнулся князь, подмигивая Артуру. – Никаких. Отдыхай, мой дорогой. Будем ждать, пока профессор изменит свою порочную точку зрения. Будем ждать… наберемся терпения.
– Слушаюсь, – ответил Артур, усмехаясь в ответ.
И Ко поняла, что оба лгут. Что-то задумали, какую-то очередную гнусность. Но какую?
– Князь, – продолжал Артур. – А что делать с Вероникой? Она же лишилась дома! Разреши нам снять номер в гостинице! Я хочу наконец осуществить мои супружеские права!
– Успеешь, – ответил Вольфганг дю Вольф. – Осуществишь. Все мы их осуществим. Я тоже люблю твою женушку, она такая сладенькая… А мне пора менять своих сладких девочек, пора набирать новую смену! Люблю молодежь!
– Хорошо, князь, – согласился Артур без обиды. Словно иного ответа и не ждал. – Куда мне ее девать? На корабль?
– Ни в коем случае! Девочка должна быть под присмотром. Вокруг должны быть надежные, неподкупные свидетели. Что ты предлагаешь?
– А что, если поселить ее в гостиницу к директрисе Аалтонен? Она все равно ждет завтрашнего рейса на Землю, – спросил Артур, продолжая отрепетированную игру.
– Отлично. Только спроси разрешения у почтенной дамы. Согласится ли она претерпеть неудобства?
– Разумеется, князь.
– И попроси ее не спускать глаз с твоей жены до утра.
– Слушаюсь, князь.
– Для надежности я велю поселиться в той гостинице нашей докторше Ванессе. Пускай побудет с женщинами. Может, ее медицинская помощь понадобится…