Любовь и месть

— Я считал вас достаточно взрослой, чтобы самостоятельно принимать решения, — бросил он. — Сколько вам лет?

— Двадцать три. — Девушка прикусила губу. Вот к чему привела ее попытка казаться беспомощной! Оставалось только надеяться, что она не допустит подобных провалов в будущем. — Думаю, я в состоянии сама распоряжаться своей жизнью, — вынуждена была признать Тони, но сразу же добавила: — Однако раньше я всегда советовалась с отцом.

Дарос скептически посмотрел на нее и сухо спросил:

— То есть, если бы вы захотели выйти замуж, а ваш отец не одобрил бы будущего зятя, вы бы подчинились его воле?

Сопровождающее эти слова пожатие плечами заставило Антонию ощетиниться, но она сумела тихо сказать:

— Меня больше всего волнует оплата…

— Оплата?

— Естественно, вы обязаны мне заплатить! — сообщила девушка, словно это было дело решенное.

Его губы сжались. Мистер Латимер выглядел сейчас настоящим греком, без капли английской крови. Точеные черты лица стали еще резче, а глаза приобрели оттенки гранита. Мужчина был взбешен, мисс Фриман это видела, и, несмотря на тщательно скрываемое веселье, она ощутила легкий укол страха. Девушка рассчитывала всласть поразвлечься, как только Дарос Латимер станет ее мужем. Оставалось только надеяться, что она не переоценила свои возможности и сумеет справиться с ним.

— Когда наш брак подойдет к концу, вы получите достойное вознаграждение, — отчеканил мужчина. — Но не раньше!

Антония выглядела совершенно ошеломленной.

— Мой отец будет настаивать на немедленном получении денег из-за нестандартных обстоятельств нашей свадьбы. — Судовладелец молчал, и девушка добавила: — Это будет моей защитой.

— От чего? — сухо спросил Дарос.

— От будущего. Ведь после развода я могу никогда не найти себе мужа.

— Вы не будете разведены.

— Какая разница? — Тони пожала плечиками. — Мужчины не хотят женщин, которые повторно выходят замуж. — Брови грека поднялись, и она замолчала.

— Там, откуда вы родом, судя по всему, даже наличие у женщины полудюжины бывших мужей не имеет значения, — саркастически заметил он.

Тони покраснела от злости. Ее глаза сверкали, когда их взгляды встретились.

— Мы не аморальные люди, мистер Латимер!

— Это, — парировал Дарос с усмешкой, — вопрос спорный. Однако мы отклонились от темы. Что касается оплаты, то вам придется подождать до момента расторжения брака. Вам будет выдаваться ежемесячное содержание. Вы будете вполне обеспечены до тех пор, пока смерть моего дедушки не освободит нас обоих. — Тон его голоса был жестким и непреклонным.

Мисс Фриман грустно спросила:

— Вы не хотите дать мне эту сумму сейчас?

Она думала о своих родителях. Ожидая приезда новоявленного жениха, Антония радостно воображала, как отправит им деньги. И она была бы совершенно удручена, если бы ее планам не суждено было стать реальностью.

— Я не хочу платить сейчас.

— В таком случае о браке не может быть и речи. — Девушка рассеянно посмотрела на свои ногти, потерла их о рукав и затем бросила взгляд в зеркало. Ее собеседник, возмущенный таким легкомысленным поведением, с отвращением фыркнул. Его неуступчивость, однако, немного нервировала Тони. — А раз мы не поженимся, — заявила она спокойно и многозначительно, — мне придется воспользоваться возможностью, которую мы обсуждали в доме вашего деда. — Антония глубоко вздохнула и прибавила: — Мне придется попросить полицию о защите, ведь я уверена, что он попытается причинить моему дяде вред.

— Вы предъявляете мне ультиматум? — спросил мужчина резко. Судя по его взгляду, он был взбешен.

— Без оплаты брака не будет, — твердо ответила мисс Фриман. — Видите ли, я ведь англичанка, а для нас важно удостовериться в наличии определенных финансовых гарантий. Но может, вы не знаете английских девушек?

Грек очень странно посмотрел на Тони, и та отвернулась. Перебарщивать было опасно, ведь Дарос Латимер к категории дураков не относился. Он не должен был догадаться, что его будущая супруга поняла каждое слово из потока оскорблений, адресованных ее соотечественницам. По крайней мере, пока.

После долгого молчания Дарос спросил резко:

— И сколько вы хотите?

— Ну-у… Я думала, тысяч пять…

— Что вы сказали? — переспросил он, с недоверием взирая на собеседницу.

— Вы можете это себе позволить. В самом деле, мистер Латимер, для такого человека, как вы, это сущий пустяк, — легкомысленно заявила Антония. — Греческие судовладельцы считаются одними из самых богатых людей мира.

— Вы полагаете, что я отдам подобную сумму незнакомке?

— Вы тоже чужой для меня, — отпарировала девушка. — Так почему я должна вам доверять? Нет, я настаиваю на немедленной оплате.

Кровь медленно приливала к лицу мужчины. Дарос был побежден, и Тони упивалась своим триумфом. Однако для этого напыщенного грека самое страшное еще было впереди. Вот когда она станет его женой, тогда держись!

— Вы получите деньги, как только мы сыграем свадьбу. — Судовладелец встал и теперь стоял неподвижно, взирая на нее сверху вниз с ледяным презрением в темных глазах. — Я дам моему адвокату необходимые инструкции.

— Я бы хотела получить деньги сейчас…

— Вы их получите, когда мы распишемся, — перебил он девушку.

Его тон заставил мисс Фриман прикусить язык. Не было смысла выводить Дароса Латимера из себя. Пять тысяч станут первым золотым яичком. Тони надеялась, что ее курица снесет их еще немало.

Они добрались до Родоса на корабле, причалившем к пирсу в полдень. Машина Дароса была припаркована в порту Мандраки, и их путешествие по суше началось именно оттуда. Покинув очаровательный город Родос, автомобиль помчался в южном направлении вдоль побережья. С одной стороны дороги поднимались к небу горы, а с другой плескалось море. Их путь пролегал мимо прелестных деревушек с белыми домами. После продолжительного молчания грек удивил Тони, смягчившись в достаточной мере, чтобы сообщить ей названия поселков, мимо которых они проезжали. Среди них были деревня Апандоу, прославившаяся своими абрикосами, и деревня Архангелос, где росли лучшие апельсины острова. Затем дорога свернула в глубь острова, потянулось через перевал в Малону, пересекая дикие, покрытые соснами горные склоны, прежде чем снова повернуть на юг к Мессарии, где над городской площадью возвышалась большая белая церковь. Дарос вынужден был остановить машину и подождать, пока беспечный пастух проведет свое стадо по площади. Раскидистые деревья затеняли их от солнца и дарили прохладу. Здесь росли платаны, миндаль, оливковые деревья и несколько высоких, элегантных кипарисов. Внимание Антонии неожиданно привлек к себе мужчина, сидевший за столом около маленького квадратного домика. Он небрежно развалился в кресле, лениво вытянув ноги, изо рта у него торчала сигарета. Он повелительно хлопнул в ладони, и к нему тотчас подбежала женщина. Услышав какой-то приказ, она исчезла и вскоре вновь появилась с подносом в руках.

— Это его жена? — Тони повернулась к своему спутнику.

На его губах застыла легкая улыбка, вызванная хмурым выражением ее лица.

— Верно.

— Как он с ней обращается! — фыркнула девушка.

— Она к этому привыкла. — Судовладелец подавил зевок и обратил все свое внимание на стадо овец, неспешно пересекающих площадь.

— Хлопать в ладони, словно она рабыня!

— Он, наверное, и считает ее рабыней.

Дарос подал машину вперед, но был вынужден снова затормозить, потому что две овцы решили остановиться посреди дороги. Повернув голову, он заметил злой румянец, заливающий щеки спутницы, и сказал с неожиданным юмором:

— Не слишком переживай по этому поводу. Я не буду так с тобой обращаться.

Глаза мисс Фриман сверкнули.

— Даже если бы ты попробовал, вряд ли тебе понравилась моя реакция! — последовал быстрый ответ, и губы собеседника сжались.

В течение следующих двадцати минут ни один из супругов не произнес ни слова. Однако когда они приехали в Линдос, Тони непроизвольно ахнула.