Страница 55 из 79
«Кактус» (он же «Ананас») оказался торчащим посередине речной долины скалой-останцом четырехметровой высоты. Цилиндрической формы, из магматической породы, создающей эффект коры, еще больше сходства с экзотическим растением добавляли густые кусты, росшие на вершине. Засняв это чудо природы с различных ракурсов, мы двинулись в обратный путь. В лагерь вернулись уже в сумерках.
Анатолий с Володей были уже здесь и принесли восемь хариусов, причем большую часть поймал Володя. К нашему возвращению ужин был уже практически готов. Поев, по сложившейся уже традиции, завели разговор о погоде — от ее состояния напрямую зависит наше возвращение в цивилизацию, ибо мы волновались, найдет ли команда вертолета нас на новом месте.
— И как я в последний момент не взял спутниковый телефон! — ругал себя Анатолий. — Связались бы и все выяснили! Нуда что уж теперь… И вообще я на самом деле сейчас в отпуске!
Да, в отличие от издавна освоенного туристами Кавказа спасательная служба на БАМе находится еще в стадии становления, и накладок хватает. С ростом популярности БАМа у туристов (а то несомненно) спасательной службе также придется «расти»… Ведь в Чарском районе, и помимо палеовулканов, имеется немало интересного. Мраморное ущелье, например, по рассказам собеседников, именно там добывали зэки уран для первых атомных бомб (причем вывозили руду на самолетах), а теперь посмотреть на заброшенные рудники и лагеря приезжают даже иностранцы («В этом году были два итальянца»). Популярен и Кодар — в горах, достигающих трехкилометровой высоты, можно совершать походы и высшей категории сложности…
Кстати, возникает принципиальный вопрос: кто платит за спасработы, ведь выливаются они в кругленькую сумму? Александр рассказывал об этом так:
— Я когда в Чару пришел, мне сразу несколько вариантов предложили, назвав цену: «Вертолет — 35 тысяч рублей в час, вездеход — такого же порядка сумма за все время работы, олени — вообще дешево, но долго…» А потом спросили: не регистрировались ли мы перед выходом на маршрут? Когда узнали, что записались в местной КСС[60], все вопросы были сняты. Для зарегистрированных групп спасательные операции проводятся за казенный счет.
Про себя я подумал, что такое правило разумно — неплохой способ приучить туристов к порядку и ответственности. Наши последователи, перед выходом на маршрут не поленитесь зайти в краеведческий музей в Новой Чаре и отметиться!!! Регистрация бесплатна, и маршрутные книжки не требуются.
…На следующий день, позавтракав приготовленной повеем правилам ухой, стали собирать вещи — вертолет ждали не позже тринадцати часов. Уже в десять начался процесс томительного ожидания, сопровождавшийся ничегонеделанием. Было довольно прохладно, около нуля, и народ убивал время, сидя около костра. Отлучаться было нельзя. Приходилось «отдыхать». Популярностью пользовались два вида отдыха — поедание дозревшей после первых заморозков брусники и лузганье орешков кедрового стланика. Когда сырые орешки приелись, стали их жарить на костре…
У многих возникали слуховые «глюки» — при порывах ветра слышался шум вертолета. Причем два раза они были коллективными.
Наконец, уже в третьем часу послышался явный звук вертолета, все принялись бросать ветки лиственниц и куски мха в костер для густого и мощного дыма. Когда показалась сама машина, в ход пошла уже ракетница. Пролетев над нами, вертушка ушла дальше вверх по течению, развернулась и, вернувшись, благополучно села. Посадив Виктора на костыли и похватав вещи, мы устремились к ней. Через несколько минут отяжелевший вертолет поднялся в воздух.
На бывшей наледи, где спасатели высаживались, тоже сделали посадку — надо было забрать вещи. В это время можно было спокойно поговорить с пилотами. Хотя вертолет был тот же, что и высаживал спасателей, экипаж сменился, и коллеги указали им лишь точку высадки, не показав конечного пункта маршрута спасательной экспедиции. Прилетев на указанное место, пилоты, естественно, никого на месте не нашли. Дальше они полетели искать нас по притокам Сыни и лишь на третьей речушке и при последней попытке нашли — на большее у них не было горючего.
Наконец вертолет взял курс на чарский аэродром. В пути мы практически повторяли маршрут, которым несколько дней раньше шли Андрей с Сашкой — вверх по Куанде, до БАМа и почти вдоль него до аэропорта. Еще на подлете к БАМу перед нами предстал величественный Кодарский массив с уже покрытыми снегом вершинами. Пролетали мы так же мимо знаменитых чарских песков — невесть откуда взявшейся пустыни в тайге (геологи до сих пор спорят о ее происхождении).
Приземлившись, увидели уже ожидающую машину «скорой помощи», а среди немногочисленной толпы угадывался Андрей. Мы воссоединились, а к вертолетчикам тут же подбежал представитель местной администрации: надо бы сделать рейс в эвенкийские деревни, забрать школьников (они учатся в интернате). Когда еще оказия будет: времена не советские, рейсы вертолетов редки, а первое сентября — послезавтра…
У Виктора в больнице был все же диагностирован перелом, грозивший, как оказалось, осложнениями — так что хорошо, что его быстро доставили к врачам. Ну а вулканам нас придется еще подождать, как ни обидно. Возвращаться в тайгу резона не было, хотя, несмотря на происшествие и прерванный поход, оставила у нас всех она светлые воспоминания.
«Таежная часть» экспедиции закончилась, но сама она продолжалась.
Ближайшим поездом мы добираемся до Братска, а там вновь разделились — Фетисов, у которого заканчивался отпуск, поехал в Москву, а «автостопная тройка», как обычно, на попутных машинах направилась в Улан-Удэ. И это была уже не совсем экскурсионная программа.
Увлекающаяся восточной культурой Надя предложила разузнать, насколько достоверна недавняя сенсация, связанная с «обретением» мумии видного российского буддийского деятеля Даши-Доржо Итигилова. Вкратце история такова. Умер Великий Лама в 1927 году, тогда же и был погребен. Спустя семьдесят пять лет захоронение его было вскрыто (по одним версиям — в соответствии с завещанием усопшего, по другим — на основании воспоминаний старых буддистов, уверявших, что лама не умер, а привел себя в особое состояние между смертью и жизнью). Как бы то ни было, тело Итигилова действительно не истлело, а превратилось в мумию. В некоторых СМИ сообщалось, что оно сохраняет признаки жизни, у усопшего растут волосы, ногти и т. п. — при этом делалась ссылка на обследовавших его ученых-медиков. Как водится, публикации противоречили друг другу, но можно было надеяться, что в монастыре удастся узнать об «обретении» точнее.
— Иволгинский дацан — центр российского буддизма, раз уж в наши края заехали, посетить стоит! — одобрил идею молодой бурят, водитель подвозившего нас с Надей самосвала. И тут же добавил: — Перед монастырем обязательно деньги разменяйте, чтобы побольше мелочи было. Монастырь надо по часовой стрелке обойти и медные денежки при этом в нужных местах класть (сами поймете, где) — это удачу сулит… Дацан в стороне от трассы, вас где высадить — на ведущей туда асфальтовой дороге или по прямой полем пройдете? Километров пять…
Конечно, мы решили пойти полевой дорогой, и здесь я наконец-то наверстал упущенное и отвел душу, останавливаясь через каждые сто — двести метров для съемки насекомых. Бурятские степи — это просто царство прямокрылых: видов кузнечиков, сверчков, саранчи здесь великое множество! Причем саранча умеет петь на лету. Вернее, щелкать. Первый раз мы аж испугались: летит на уровне голов некий темный объект, в размахе крыльев почти десять сантиметров, и с частотой в один герц посылает сигналы — щелк… щелк… щелк… А под ногами дикие астры, — того же вида, что у нас в середине осени продают на рынках и остановках бабульки-дачницы… Позднее я обратил внимание товарищей и на великолепные дикие маки — их в степи несколько видов, нам попадались лимонно-желтые и белые…
Отсняв в степи целиком фотопленку, наконец-то добираемся к дацану, где уже ждал Сергей. Едва нашли друг друга в толпе — перед воротами монастыря большая автостоянка, то и дело подруливают автобусы с туристами и паломниками, здесь же огромный рынок со всевозможными сувенирами и предметами культового характера: пакетики с благовониями, традиционные бурятские головные уборы и обувь, шкатулки из войлока, свитки с молитвами на старотибетском, бронзовые статуэтки Будды, даже изделия электронной техники — небольшие пластмассовые коробочки китайского производства, бесконечно (пока не сядут батарейки) повторяющие известное: «Ом мани падме хум…»