Страница 53 из 79
— «ТЛБ» — «Тягач Легко Бронированный» в гражданском варианте, — отметил Фетисов, — только кузов переделан и расширен.
Усовершенствования наглядно показывали основательность и расчетливость местных жителей — сверху к машине была приварена просторная надстройка, служившая салоном, на вершине коей располагались огромные железные бочки, а на надгусеничной полке гремели наваленные россыпью запасные «пальцы» и ящики с другими запчастями — заправочных станций в тайге нет, как и станций техобслуживания…
Вездеход, понятно, остановился (люди здесь редки), и с его экипажем мы пообщались, однако помочь нам охотники (именно они ехали обустраивать базу) ничем существенно не могли. Средняя скорость вездехода не намного больше человечьей, только и плюс, что ноги не устают…
Чуть дальше, у очередного домика, нам попался другой вид таежного транспорта — «каракат», самодельный вездеход на шинах низкого давления («пневматиках»). Машина эта гораздо экономичнее и быстроходнее гусеничных вездеходов, однако владелец ее отсутствовал и, по всему, ожидался нескоро. Похоже, приватизация чужой собственности в отсутствие хозяев здесь особенно не распространена… Приятно.
Через несколько километров в подтверждение этого мы встретили другое, стоявшее на «консервации» транспортное средство — вездеход без одной гусеницы. Впрочем, чуть позже объявился его владелец и водитель в лице разговорчивого мужичка средних лет.
— А это недели две назад по дну озера ехал, чуть в сторону вильнул и на камни напоролся, гусеницу вот порвал, катки повредил… Теперь хожу сюда из поселка, ремонтируюсь помаленьку…
Мы подходили к жилью. Правда, до поселка Леприндо оставалось еще километров двадцать, но стало понятно, дикие места кончились: повсюду на берегу озера имелись следы цивилизации в виде кострищ, рыбацких стоянок, всевозможных банок и упаковок… Пожалуй, мусора было не больше, чем в пригородном лесу возле Москвы, однако ведь население Леприндо вряд ли превышает тысячу человек… Вот они — сибирские масштабы!
Благополучно сев в рабочий поезд до Чары (он останавливается взмахом руки!), от проводницы узнали радостную весть:
— О случившемся уже в поселке известно — напарник вашего Вити пару дней назад в поселок вышел. Повезло ему невероятно — встретил в тайге охотника, и тот его самым коротким путем провел. Эмчеэсовцы вертолет вызвали — пару дней назад он спасателей высадил, они должны пострадавшего на косу перетащить, куда завтра опять вертолет пойдет. Теперь-то все нормально будет. Конечно, и ваших друзей вертушка заберет — не бросят же одних!
У нас словно гора с плеч свалилась. С утра следующего дня уже были на аэродроме. Как объяснил разговорчивый авиадиспетчер, ныне это последний из районных аэропортов в Читинской области — летают сюда лишь три раза в неделю самолеты из Читы да садятся редкие вертолеты. Знакомя со своим хозяйством и работой, собеседник говорил:
— У меня сегодня выходной, но раз необходимость — вышел на службу. Один ведь здесь. Работаю давно, все местные особенности знаю. Даже приборы не нужны. Вон в ту сторону смотрю, там, знаете, наверное, знаменитые чарские пески, кусочек пустыни в тайге: если видна желтая полоска на горизонте — видимость более пяти километров. Потом на девяносто градусов разворачиваюсь, на горку двугорбую гляжу — вершина видна, значит, облачность выше 700 метров. Все — Ан-24 сядет, посадку разрешаю…
Слушал я все это вполуха — вестей от наших друзей все не было. Ожидавшийся вертолет на связь вышел с опозданием, в три часа дня, но это было последнее переживание — пилот по рации сообщил, что «нашли и забрали всех». Менее чем через час (вот что значит авиация) наша группа воссоединилась на летном поле, так что мы с Александром наконец-то узнали о событиях, происходивших в верховьях Сыни.
Рассказывает Сергей Каминский.
Попрощавшись с Андреем и Сашкой, начали обдумывать транспортировку Виктора к переправе, где, как и договаривались, собирались уже «до упора» ждать помощь. Близ водопада оставаться смысла не было — вертолет здесь сесть и даже зависнуть не сможет, да и, честно говоря, на него особенно не надеялись. Более вероятным казался вариант с вездеходом — он мог попытаться подъехать по дну реки.
До переправы было всего три километра, но пройти их с обезноженным Витей за раз нечего было и думать. Потому вначале пошли с Надей на разведку места для промежуточного лагеря, присмотрев его метрах в четырехстах. Видимо, еще по весне паводковые воды ручья проложили себе дорогу немного в стороне от основного русла речушки. Вот этой промоиной, как естественной дорогой, и решили воспользоваться.
Процесс передвижения выглядел так — я шел слева, Надя справа, а Виктор, повиснув на нас, посередке: мы были своеобразными живыми костылями. Приходилось обходить ямы и поваленные деревья, так что шли около часа. Доставив пострадавшего и перекурив, пошли за вещами, занялись устройством лагеря.
Потом, уже почти в сумерках, занимались ужином и вели гастрономические беседы о вкусной и здоровой пище.
С самого начала я предложил Виктору изготовить костыли, однако он от них упорно отказывался! По-видимому, по психологическим причинам: не хотел чувствовать себя совсем уж инвалидом. Но утром все же сдался — дальше слабая и узкая тропка шла по кедровому стланику, и втроем по ней не пройти никак.
Во второй половине дня, одолев больше половины пути, мы вдруг услышали какой-то новый шум. Вначале подумали — рейсовый самолет из Читы в Чару, но звук все усиливался, и стало ясно, что летит вертолет! Виктор снял с шеи ракетницу и вручил ее мне, быстро объяснив, на что следует нажать. Со всех ног я побежал в сторону шума, но он через несколько секунд стих. Все же продолжил бег в сторону переправы — вдруг звук вертолета пропал из-за того, что тот приземлился? То и дело сбиваясь на «шаг вприпрыжку», добрался до переправы, но там никого не было! Я вспомнил, ведь Виктор как-то обмолвился: его ушедший напарник, подозревая, что у переправы вертолет сесть не сможет, имел в виду и другую «посадочную площадку», подальше…
Километра через полтора слабая тропа вывела к притоку. Вертолета и здесь не было. Дальше идти не было смысла. Да и времени до темноты у меня оставалось только на дорогу назад, хотя и с небольшим запасом.
Резервом этим я распорядился с пользой, решив возвращаясь назад не по склону, где идет тропа, а по руслу притока — вдруг вертолет сел где-то на косе?
Передвижение по горной реке — занятие не из легких и немного опасное. Часто приходилось прыгать с камня на камень на манер горного барана, а кое-где продираться через кустарник. Впереди промелькнуло что-то живое, оказавшееся стайкой уток, сплавляющихся вниз по реке. Отметил, что двигались они с той же скоростью, что и я… Через километр вышел к водопаду высотой метров пять — за ним было расширение в виде цирка, куда в принципе мог сесть вертолет, если бы высокие обрывистые стены, метров десять высотой, не отбили у пилотов такое желание. Аккуратно спустившись, убедился, что и дальше везде глубокий каньон…
Пора было возвращается, но, не рискуя здоровьем, из каньона без веревок можно было выбраться только в том месте, где я в него и спустился…
Вернулся в новый лагерь я за час до темноты. Вещи уже были на месте, рядом с которыми наличествовали Надя и Виктор. Рассказал им о своих похождениях, а они о своих — как оказалось, перемещение они закончили несколько минут назад, причем Виктор до места добрался самостоятельно: где на костылях, а где, в опасных местах, ползком. Ужинали мы уже в темноте…
Одновременно обдумывали ситуацию. Казалось невероятным, чтобы напарник Виктора так быстро мог добраться до жилья и привести спасателей. Но все же решили исходить из этого. Значит, сели где-то в отдалении и высадили группу? Но все равно пойдут к переправе, другого мыслимого пути нет. А потому, ничего не меняется, нужно идти дальше.
Утром следующего дня, выбравшись из палатки, обнаружили, что идет легкий снежок. М-да! Впрочем, он нам не мешал, после подъема действовали по отработанной схеме. И к обеду почти дошли с Виктором до переправы — оставалось метров сто пятьдесят, когда услышали голоса.