Страница 43 из 79
Утром, перед самым выходом Алексей набрал в торпеду воды из ручья и куда-то убежал. Сказал, что по тому самому, не разглашаемому делу. Оксана потом конкретизировала, что пошел сеять коноплю… Бог ему судья.
Вернувшись, Лешка предложил показать «красивейшую поляну, всю в цветах», и я охотно согласился. Что сказать? Ну, действительно симпатичный луг с цветами — лютики, калужница, менее знакомые растения… Красиво, но ничего уникального. Так что восторгов нового знакомого разделить никак не мог, хотя и было приятно, что он умеет восторгаться и радоваться красотам природы.
А вот о расположенном рядом, на территории санатория, дольмене ребята даже не слышали. По моей инициативе пошли его смотреть — вообще я собирался посмотреть «попутные» дольмены, о коих узнал из статьи краеведа В. Черновила[53]. Джубгинский был и первым по дороге, и вообще первым в моей жизни.
Что сказать? В целом каменный домик больше всего напоминает некий хлев — имеется даже своеобразный дворик для выгула… В общем-то — ничего грандиозного. Впечатления чего-то сверхдоступного возможностям человека (как нередко пишут) мегалит не производит. Более того — сложить его вручную, я бы сказал, несложно, человек двадцать за неделю вполне справились бы. Даже работая не полный день… Ладно, выводы делать рано — впереди меня ждет еще много дольменов.
…Собиравшийся со вчерашнего вечера дождь наконец пошел. Спрятавшись на автобусной остановке и махая проходящим машинам, я все же остановил микроавтобур. На передних местах двое — семейная пара средних лет. Когда я, как обычно, поинтересовался у водителя: «Не такси ли? Подбросит ли бесплатно?» — тот кивнул, сказав жене: «Вот попадаются козлы, деньги ни за что берут». Потом еще сказал мне что-то сочувственно-извинительное, в том смысле, что «козлов среди драйверов все же мало». Явно мужик подумал, «по предыдущий водитель хотел с меня деньги взять, хотя на самом деле поднимаю я вопрос гонорара при поездке на явно частых машинах почти всегда, а здесь еще и машина была слегка маршрутного облика, и наслушался я страшных рассказов о платном автостопе на югах…
Ехали супруги в Туапсе и, услышав о моих интересах, вспомнили: год-два назад писала туапсинская городская газета о некоем чудовище в море — то ли пингвине, то ли еще каком-то звере. Информацию нельзя было оставлять без внимания. Что ж, все равно собирался посмотреть дольмены близ города…
До двух дольменов, что севернее города, можно доехать на городском автобусе — «до Кирпичного». Отсюда к ним ведет начинающаяся за крайними домами тропа, быстро забирающая круто вверх — настоящий пыхтун. Хотя дорожка не просто хорошо набита, а даже благоустроена — выложена кое-где плашками. Но… посередине ее ждет сюрприз: прикрученная к дереву табличка, на коей написано, что дольмены впереди-лежащие решением туапсинской администрации находятся на природоохранной территории, осмотр их может осуществляться в сопровождении экскурсовода за плату, а самовольное посещение запрещено! Под текстом были указаны телефоны, по коим следовало обращаться за экскурсионным обслуживанием. Тарифы означены не были.
Оглядевшись, я не обнаружил ни будочки с кассой, ни телефона-автомата, ни лесников, а потому звонить не стал и, совершив административное правонарушение, пошел на охраняемую территорию самостоятельно…
Дольменов здесь два: один целый, камни второго давным-давно раскиданы. Оба классической конструкции, размерами еще меньше, чем в Джубге.
Более интересной для меня была окружающая их местность: кругом каменные глыбы (небольшие: пол метра — метр), в одном случае даже просматривается как бы цепочка из них (трудно сказать, искусственно выложенная или нет)… Вряд ли материал для постройки «домов карликов» приходилось (как иногда пишут) везти за тридевять земель…
Увидев, что тропа, хотя и плохо натоптанная, продолжается, я спустился с другой стороны холма, попутно осмотрев его и отметив обнажившиеся на склоне под корнями дерева плиты, также слегка похожие на обработанные или сложенные…
С этой стороны дорожки никаких запрещающих табличек нет, однако выводит она… на кладбище, причем весьма оригинальное: захоронения расположены на узких террасах, и глубина могил явно того же порядка, что и расстояние между ярусами, — метра два. Как только санитарная служба такое допускает… Других особенностей, этнографического, так сказать, свойства современный некрополь не имеет: обычные могилы с памятниками и оградками.
В городе Джубга особых достопримечательностей тоже нет, да и своего лица город, пожалуй, не имеет. Чувствуется, что планировался он не как курортный, а как рабочий. Дома хаотично разбросаны среди горок, и от многих окон многоэтажек протянуты к противоположным склонам, деревьям и домам веревки для сушки белья на двух блоках: то есть белье подтягивается на просушку по принципу флага на флагштоке, только горизонтально.
Собственно побережье здесь было таким же, как в районе Туапсе: узкий пляж, кое-где «щели» — ущелья. Подобный берег характерен, как я понял, для всего побережья (исключая район Анапы и Новороссийска) и, на мой взгляд, скучноват.
Впрочем, отдыхающих много, тем более Крым — нынче заграница, многие считают более надежным отдыхать на российской территории.
Вечером главный редактор туапсинской газеты заверила: публикаций ни о каких местных чудищах в последние годы у них не было. Получается, либо вчерашние информаторы что-то напутали, либо статья была перепечаткой, и явно не на местную тему (а таковые редко какой редактор упомнит). Подозреваю, что речь идет о кочующей по газетам и журналам главе из книги Сандерсона о гигантском пингвине во Флориде[54]…
…С большим трудом выяснив, какой автобус идет к выезду (этот вопрос туапсинцы понимали так же плохо, как и жители любого среднестатистического города), выехал за город. За автобусной остановкой начался затяжной подъем — водители на таких участках останавливаться не любят, так что пошел пешком вперед, даже не голосуя. И вдруг рядом остановилась машинка-«жук» гэдээровского происхождения, какие лет двадцать назад внезапно появились на улицах наших городов, а потом так же внезапно исчезли. Шофер помахал рукой, а когда я поместился в кабинку, заявил:
— Чего пешком идти — садись, подвезу хоть до Сочи.
На вопрос о гонораре слегка обиделся:
— У нас в Абхазии деньги за это не берут.
Драйверу было уже лет за 60, и человеком оказался он очень интересным. Долгое время жил в Абхазии и по национальности абхазец (сказал об этом сам, иначе бы не подумал — акцент при беседе не чувствовался и лицо особо носатым не было). Сейчас почти бомж — уехал из-за «заварухи», но в России так и не обосновался: то климат не нравился, то жилье найти не мог. Из собственности — одна машина. Ее он приватизировал в конце перестройки, «начальство уважило за долгую работу», и доволен:
— Дизель, конструкция по-немецки добротная, а гаишникам западло останавливать такого раритетного клопа, разве что из любопытства.
Перед мостом через р. Аше (кстати, указатели здесь почти везде отсутствуют, карту надо постоянно держать открытой — и это федеральная трасса, едрен батон!) имеется проселок к Мухортовой Поляне, где, согласно описанию Черновола, во дворе частного дома имеется дольмен. Здесь я и вылез.
Уточняя путь, разговорился со встреченной женщиной, заявившей попутно, что ее родственник несколько лет назад видел в предгорьях в этом же районе огромную змею типа удава. Увы, деталей собеседница не помнила.
Дорога уходила вверх, и я с километр шел по ней, любуясь дикими абрикосами, мелкой, но широкой рекой справа и непривычными обнажениями слева — слои известняков здесь направлены чуть ли не перпендикулярно поверхности, кое-где под углом градусов в восемьдесят. Дышит Земля!
Дольмен действительно оказался в частном дворе (хотя указатель «к дольмену» на сельской улице имеется). За тем же забором хлопотали по садово-хозяйственным делам две женщины-адыгейки. Вопрос «Можно ли осмотреть мегалит?» их не удивил, предупредили лишь, чтобы аккуратнее ходил — двор, как здесь принято, покрывают бетоном, и он еще не застыл. Вокруг дольмена, кстати, специально огородили досками круг, каковой бетонировать не стали… Молодцы. Дольмен классической конструкции, но выглядит как-то игрушечно — самый маленький из всех, что я видел, и закрыт плитой, как кепкой, причем надетой слегка набекрень.